Ольга Тарасевич - Чеченский угол

– Хорошо, папа. Я все поняла, – смахнув слезы, пообещала Лика. – Все, занимаюсь книгой, кулинарией и никуда больше не вмешиваюсь.

Отец кивнул с облегчением:

– Вот и умница.

Сев за руль, Лика еще долго не могла себя заставить завести машину.

«Думала, все закончилось. Не будет больше ни боли, ни страха. Ага, как же…Что происходит? Господи, что с нами всеми происходит…», – уныло думала она.

Серая лента дороги успокоила. В очередных московских пробках Лика уже торчала в уверенности: ничего страшного не произойдет, если она еще немного позанимается этими делами. Съездит в тюрьму к тому же Джохару Шарипову. Удостоверение у нее-то будет на совершенно другую фамилию, Володя Седов позаботится. Сам он тоже ничем не рискует. Его версия насчет допроса Шарипова в рамках другого уголовного дела совершенно реальна. Сколько раз такое было: уже осужденным преступникам предъявляли новые обвинения, они столько всего понакручивают – сразу и не выяснить.

Вернувшегося с работы Пашу на кухонном столе поджидала курица с румяной аппетитной корочкой, жареный картофель и целая миска салата, в котором под острым ножом пали смертью храбрых помидоры, огурцы и сочный болгарский перец.

– Хозяюшка ты моя, – вымыв руки, растроганно пробормотал бой-френд. – Где уж тут похудеешь с таким ужином. Я на тебя просто не нарадуюсь!

Лика попыталась улыбнуться, да так и не вышло.

Любящие люди проницательны, от них сложно что-либо скрыть.

– Случилось что? – встревоженно спросил Паша и отложил вилку.

– Да нет, все в порядке. К родителям ездила. Застукала батьку за флиртом с толстой теткой. Ты ешь давай.

– А ты?

И хотя Лика утром сгрызла только яблоко, она отрицательно покачала головой:

– Не голодна.

Телефонный звонок ее обрадовал. Авось Пашка оставит без внимания ее голодовку.

Разыскивая в рюкзаке поющий «Самсунг», она успела и заволноваться. Людей-то, которые знают номер ее сотового, совсем немного, и с большинством она сегодня общалась, так что могло случиться что-то экстренное.

– Лика, тебя второй день настойчиво домогаются по редакционным телефонам, – пробасил редактор «Ведомостей».

– Андрей Иванович, а кто? Представились?

– Не сразу. Некий Владимир Головачев. Знаешь его?

Щеки Лики полыхнули краской стыда. Знает, еще бы. Ближе, чем хотелось бы…

Шеф, против обыкновения, не спешил прощаться:

– У тебя все хорошо? Никаких угроз? Ты скажи, если чем надо помочь.

Испытывая легкие угрызения совести – бросила родную редакцию накануне осени, когда надо готовиться к новому рывку в битве за читателя, – Вронская заверила:

– Проблем нет. Скоро появлюсь. Не плачьте там без меня.

– Рыдаем, дорогая, просто рыдаем, – даже по голосу Красноперова было понятно: улыбаются два метра брутальной красоты.

Лика нажала кнопку отбоя, отложила телефон, прижала ладони к горячему лицу.

Лопата вернулся. И остальные собровцы. В гости надо ехать. Соскучилась по ним всем сильно-сильно!

«Сколько веревочке ни виться – все равно придет конец, – стучало в висках у следователя Кирилла Алексеева. – Сколько веревочке ни виться…»

Он оставил темно-зеленую БМВ у небольшого двухэтажного особняка, с неудовольствием отмечая: стоянка неохраняемая, само здание – более чем скромное. Прошли те времена, когда он благоговел перед роскошью офисов структур Леонида Штейнера. Рухнула его могущественная империя. И под ее обломками вполне может исчезнуть так удачно складывавшаяся карьера.

– Что ты хвостом бьешь? Чего паникуешь? Заколебал уже! – вместо приветствия накинулся на Кирилла Виктор Рогов. Могущественный начальник службы безопасности одной из многочисленных фирм олигарха. В прошлом, все в прошлом. Только проблемы – настоящие. – Тьфу, как баба себя ведешь, чесслово…

Кирилл опустился в кресло, смахнул налипшие на лоб волосы и, стараясь не обращать внимания на почти физически ощущаемые волны недовольства Рогова, попытался четко изложить суть вопроса.

– Видите ли, Леонид Иосифович весьма щедро расплатился за устранение одной деликатной проблемы.

Лицо Рогова, в панцире темного морского загара, расплылось в довольной улыбке.

– Хорошие времена были, что ни говори. Такие комбинации проворачивали – приятно вспомнить.

– Несмотря на то что вопрос был решен, – Кирилл выразительно повел бровями. Прямых характеристик от него никто не дождется. У него вся жизнь впереди, и не надо ее портить вдруг появившейся неизвестно откуда диктофонной записью, где он признается в совершении должностного преступления, – я позаботился о том, чтобы в случае проявления интереса к этому вопросу меня обязательно поставили в известность. О первом случае я вам рассказывал.

Рогов кивнул.

– Было дело. Прибежал – такой же перепуганный, взмокший от страха. Дело, видите ли, из архива какой-то следак затребовал. Тем не менее Штейнеру пришлось сообщить. Но особого волнения у олигарха новость не вызвала. Да было бы чего переживать, в самом деле!

Кирилл дождался, пока хорошенькая блондинка поставит на стол чашку чая, и продолжил:

– Сегодня мне передали копию вот этого документа…

Глаза Рогова быстро заскользили по строчкам. «Прошу предоставить возможность побеседовать с осужденным по делу… в рамках производства другого уголовного дела…»

На первый взгляд – все в порядке.

– Чего паникуешь? – уже более миролюбиво спросил он. – Успокойся, пожалуйста.

– Я спокоен, – заявил Кирилл, расплескивая чай дрожащей рукой. – Во-первых, я с трудом допускаю, чтобы у этого человека действительно могла возникнуть потребность в беседе с нашим фигурантом. Седов – рядовой исполнитель. Обычная бытовуха – вот его уровень. Во-вторых, он упоминает якобы адвоката, который должен присутствовать на встрече. Но нюанс заключается в том, что именно указанной в письме женщины нет в адвокатской базе Москвы.

Рогов присвистнул:

– Ну и дела! А ты уверен?

– Уверен. Надо, чтобы они посетили интересующего их человека, а потом…

Бывший начальник службы безопасности покачал головой.

– Нет, Кирилл. Мы этот процесс остановим раньше. Они запрос направили? Вот и славно. А нельзя встретиться с осужденным. Он на лечении находится. Ну, не мне тебя учить всем этим бюрократическим штучкам.

Кирилл побледнел. А если Седов не остановится? Если будет копать дальше и выяснит: дело шито белыми нитками?

– Почему? – от возмущения Кирилл начал задыхаться. – Почему вы не желаете брать на себя решение этого вопроса?!

– Чесслово, никто тебя в сложной ситуации не бросает, – заверил Рогов. – Делай, как я сказал в плане отказа. Дальше будем выжидать. Штейнер так и сказал: никаких резких движений.