Татьяна Полякова - Невеста Калиостро

– Недурственно, – заметила Юлька.

Мы остановились и посигналили. Через некоторое время створки ворот разошлись в стороны, и мы смогли проехать. Я оставила машину возле широкой лестницы с двумя львами у подножия, и мы поднялись в дом. Дверь при нашем приближении открылась, встречал нас сам хозяин. На этот раз на нем был сюртук в паре с черными брюками, белая рубашка с высоким воротничком и атласный черный галстук. Вид у Казимира был щеголеватый и интригующий.

– Рад вас видеть, – приветствовал нас князь, я отметила, что мысленно называю его так без намека на иронию.

– А мы рады вашему приглашению, – ответила Юлька, глядя на него с веселым озорством. – Честно говоря, не ожидали.

– Отчего же? – вроде бы удивился Рагужанский. – Аделаида Викентьевна, в сущности, права: мне недостает женского общества, – последние слова он произнес, взглянув на Юльку со значением. Та ответила обворожительной улыбкой, это должно было означать, что женское общество отнюдь не против. – Прошу вас, – князь поклонился, пропуская нас вперед.

Юлька захотела осмотреть дом, и Казимир охотно устроил нам экскурсию. Особняк заслуживал, чтобы на него взглянули. В просторном холле было минимум мебели, зато потрясал мозаичный пол. Ахи и охи рвались наружу, гостиная оказалась образцом вкуса: хрустальные люстры, наборный паркет, витрины и диваны, все подобрано с большой тщательностью. Далее следовала музыкальная гостиная с белым роялем посередине и огромным букетом лилий в вазе из оникса. Поначалу я решила, что цветы искусственные, но ошиблась. А Юльку заинтересовал рояль.

– Вы играете? – спросила она.

– Немного. А вот моя дочь играет весьма недурно.

– Дочь? – опешила Юлька, не ожидая такого сюрприза.

– Я вас познакомлю, – усмехнулся князь, от которого не ускользнула реакция Юльки.

После музыкальной гостиной шла курительная комната, затем комната для игры в бридж, в общем, дом вполне соответствовал облику самого князя. И никаких тебе телевизоров, кинотеатров или магнитофона, на худой конец. Правда, был телефон, но и он общего впечатления не портил, а впечатление было такое, что мы вдруг перенеслись в девятнадцатый век.

Библиотека князя меня буквально потрясла. Высота комнаты метра четыре, от пола и до потолка все стены закрыты шкафами с книгами, исключение составляли лишь дверь да два французских окна от самого пола. Одно из окон было открыто, и отсюда можно было видеть уголок сада с кустами роз и тропинкой, ведущей к водоему. Вдоль стен шла галерея с резными перилами, держалась она на столбах, тоже украшенных резьбой, на галерею вела лестница, рядом с которой стояли рыцарские доспехи, как в средневековом замке. Оружия вообще было много, в витринах выставлены шпаги и дуэльные пистолеты. Благодаря галерее, любой книжный шкаф был доступен: чтобы достать нужную книгу, не пришлось бы прибегать к высоченной стремянке. Правда, стремянка все-таки была, старинная, деревянная, с широкой верхней площадкой. На ней вполне можно было устроиться с удобствами и заняться чтением.

Библиотека соседствовала с кабинетом. После библиотеки я уже спокойно взирала на его великолепие. Камин, вольтеровские кресла, огромный ковер на полу, судя по его потертости, старинный и оттого бесценный, опять оружие, глобус метров двух в поперечнике и стол, на котором вполне можно было устроить танцы. Возле окна тахта с подушками, расшитыми золотом, и шкура неизвестного мне животного. В простенке между окон висел портрет: мужчина в полный рост в мундире, не знаю, какой страны и армии, грудь увешана орденами, левой рукой он опирается на консоль с бюстом Жан– Жака Руссо, а правой придерживает шпагу. На нем парик с буклями, но, несмотря на это, сходство с князем стопроцентное. То есть лицо мужчины было точной копией лица князя.

– Это ваш предок? – выпучила глаза Юлька.

– Да. К сожалению, сохранилось не так много портретов. Большая их часть сгинула во время оккупации, мой дед тогда жил в Польше. Этот портрет мне особенно дорог.

– Невероятное сходство, – покачала головой Юлька.

И в самом деле, сходство было поразительное. Конечно, гены и прочее, и все же это было удивительно. Признаться, я задержалась у портрета. Моих знаний, возможно, оказалось недостаточно, но написан он был точно не вчера. Хотя есть такие умельцы – изготовят любую подделку.

– Как его имя? – кивнув на портрет, спросила я.

– Казимир. Старшему сыну в нашем роду принято давать это имя.

Дверь кабинета открылась, и появилась девушка лет двадцати семи. На ней было черное платье с ниткой жемчуга, темные волосы собраны в пучок на затылке. Строгое, даже аскетичное лицо будило воображение, хотя назвать женщину красавицей было нельзя. «Наверное, так и должна выглядеть настоящая аристократка», – решила я

– У меня все готово, – тихо сказала она.

– Знакомьтесь. – Казимир взял девушку за руку и подвел к нам. – Это моя дочь, Анна. Дорогая, – повернулся он к ней. – Это наши новые друзья, Елизавета и Юлия.

В некотором обалдении мы пожали протянутую руку. Если князь в отрочестве был развит не по годам, все равно в свои тридцать девять лет он не мог иметь такую взрослую дочь.

– Ваша дочь? – не выдержала Юлька.

– Что вас смущает? – удивился князь.

– Но…

– Признаться, я польщен, – засмеялся он. – Надо полагать, вы решили, что мне лет сорок? К сожалению, это не так. Я ровесник нашей дорогой Аделаиды… нет, пожалуй, чуть старше.

«Чего ты дурака валяешь?» – хотелось сказать мне, но пускаться в откровения я не спешила. Князь вдруг рассмеялся, весело, заразительно, и подхватил нас с Юлькой под руки.

– На самом деле Анна моя приемная дочь. Мы были друзьями с ее покойной матерью. Когда она умерла, Анне было всего тринадцать, и, чтобы помочь ей избежать приюта, я ее удочерил. С тех пор она хозяйка в моем доме. Если бы не она… в общем, это мой ангел-хранитель.

На губах Анны появилась едва заметная улыбка.

Мы отправились в столовую, где был накрыт стол. Два букета белых лилий, серебряные подсвечники, муранское стекло и дорогой фарфор. Обилие приборов у каждой тарелки вызвало у меня легкую панику.

Несмотря на мои опасения, ужин удался. В этом, безусловно, была заслуга князя. Он развлекал нас историями про свое семейство, смешил, забавлял, а мы слушали, открыв рот, часто забывая про еду.

– Папа, – впервые за весь вечер подала голос Анна. – Наши гости почти ничего не едят.

– Ах, извини, дорогая, ты, как всегда, права, я слишком много болтаю.

Обращение «папа» меня покоробило.

Неслышно ступая, в столовую вошел молодой человек в темных брюках и сером свитере, я его сразу узнала, это он управлял «Эскалеем». Шофер подошел к князю и зашептал что-то ему на ухо.