Татьяна Полякова - Невеста Калиостро

– С чего ты взяла, что я позволю тебе выйти из машины? – Я испуганно отпрянула, а он усмехнулся: – По-твоему, я спятил и дам тебе возможность сделать глупость? Глупость, которая будет стоить очень дорого? Мне-то уж точно.

Он отпустил меня, завел мотор и тронулся с места. Я сидела, уставившись в окно, больше всего на свете боясь разреветься.

Мы въехали во двор моего дома, и я с облегчением вздохнула. Однако поспешила: Дима вышел вместе со мной.

– До свидания, – сказала я, торопливо направляясь к подъезду.

– Нам надо поговорить, – хмуро бросил он.

– Не сегодня. В другой раз.

– Нет, сейчас.

– Уезжай, ради бога, – взмолилась я.

– И не надейся. Я сказал, что не позволю тебе делать глупости.

Он держал меня за локоть, крепко держал, причиняя боль. В подъезде взял мою сумку, достал ключи, открыл дверь и потянул меня в прихожую. А я дала волю своему возмущению.

– Там, возле магазина, ты увидел меня и отвернулся, и звонить ты не собирался, если бы не эта случайная встреча…

– Не собирался. И, может быть, еще пару дней смог бы продержаться, – ответил он. – Отвернулся, потому что ты была со своей подругой. Ясно было, что из нашей встречи ничего хорошего не выйдет, если она рядом. Но я сообразил, что ты мое поведение можешь истолковать по-своему, и не ошибся, как видишь. Кстати, я сегодня раз пять проезжал мимо твоего дома и офиса, надеялся, может, мы встретимся случайно.

Тут я не выдержала и заревела.

– Это что, слезы радости? – съязвил Дима.

– Не смей, – рявкнула я. – Убирайся из моего дома.

– Ты еще долго будешь отстаивать свою независимость?

Он привалился спиной к двери, наблюдая за мной, а я поспешно вытерла слезы.

– Я знаю, почему ты так себя ведешь, – сказала я. – Все эти твои дурацкие подозрения… если бы я тогда… если бы я не поступила так глупо… а теперь ты бог знает кем меня считаешь.

Если в начале фразы он смотрел на меня, сурово хмурясь, то под конец на его физиономии появилось недоумение.

– О чем ты? – спросил он.

– Ты все прекрасно понял. Ты думаешь, что я… что я с любым…

– Бог ты мой, – растерянно пробормотал он. – Иди ко мне, глупенькая. Как тебе в голову такое пришло?

Он обнял меня, а я уткнулась носом в его грудь, злясь на себя за слабость, но сразу же почувствовала невероятное облегчение.

– Я ревнивый сукин кот, – шепнул он, целуя мои волосы. – Последний раз я влюблялся в одиннадцатом классе, и такое состояние для меня внове. Тем более что я совсем не собирался в тебя влюбляться. А попросту свихнулся. И хочу быть для тебя сразу всем: мужем, любовником, отцом, братом, другом. И твоя независимость доводит меня до бешенства. Ты хоть немного любишь меня?

– Если только самую малость, – зашмыгала я носом.

– Ну, хоть самую малость… А я тебя до одури. Несправедливо, но что поделаешь.

– Ты меня правда любишь? – заглядывая ему в глаза, спросила я.

– Дурочка, – засмеялся он. – Идем пить чай, а потом я расскажу, как тебя люблю.

Разумеется, чай мы пили недолго и быстренько оказались в моей спальне. Счастье мое, наверное, не знало бы границ, если бы не одно обстоятельство: мысли об убитой девушке никуда не делись, они затаились в глубине сознания, при этом отравляли все, в том числе и радость от Диминого присутствия, хотя он пылко убеждал меня в своей любви словами и делом. Беспокоило также отсутствие вестей от Юльки. Но позвонить ей при Диме я не рискнула.

– Ты прекрасно водишь машину, – заявила я немного невпопад. – А говорил, что плохой водитель.

– Ну, до Формулы-1 мне еще далеко, – засмеялся Дима.

– И выглядел ты сегодня необычно.

– Ты про костюм, что ли? Ездил к потенциальному работодателю, вот и вырядился.

– А очки?

– У меня линзы. Не все очкариков любят.

– И машина у тебя дорогая.

– Я и сам не бедный.

– Да?

– Да. Ты как будто не рада. Я же рассказывал, что работал в юридической фирме, мне платили приличные деньги. Если тебе не нравится мой костюм, я его выброшу и всю оставшуюся жизнь буду ходить в джинсах… Малыш, – помедлив, позвал он тихо. – Что случилось? У тебя глаза грустные. Это даже обидно, я стараюсь, из кожи вон лезу, а моя девочка печальна. Все еще сердишься, что я вел себя как свинья?

– Нет, что ты, как я могу на тебя сердиться… Это из-за одной девушки, – сказала я, устраивая голову на его плече.

– Какой девушки?

– Ее убили. И… я все время думаю о ней.

– Твоя знакомая?

– Нет. Я ее даже не видела ни разу. Просто… так тяжело на душе.

– Откуда ты о ней узнала?

– Ромка рассказал, приятель, он в следственном отделе работает. Мы с ним сегодня встречались.

– Дурак твой Ромка, нашел тему для беседы.

– Это мы его попросили.

– Что попросили?

Тут я сообразила, что проболталась, и затосковала.

– Ну, неважно. Забудем об этом.

– Даже не надейся. Я должен знать, что тебя мучает.

– Я не могу тебе рассказать, Дима. Юлька убьет меня, если узнает…

– Я твою Юльку сам убью, если ты немедленно все не объяснишь. Что у вас за секреты?

«А почему, собственно, я должна от него что-то скрывать? – малодушно подумала я. – Вполне естественно все ему рассказать». И рассказала.

– Так вот в чем дело, – покачал он головой. – Вы, оказывается, маньяка ловите вдвоем с подружкой. Полный дурдом. Лучше бы она за вампирами охотилась, хотя здесь не вампиры даже, а сам хозяин преисподней собственной персоной, по словам этого психа. Одно меня радует: теперь этим делом будет заниматься следственный отдел, и вам вертеться под ногами с вашей самодеятельностью никто не позволит.

Про обряд в подвале я Диме говорить не стала, решив, что это ни к чему, раз мы и Ромке не рассказали об этом. Хотя, если честно, была причина посущественнее: Дима так распекал меня за прогулку на кладбище, что поведай я ему о том, как села в машину к неизвестному, да еще напялив маску, и позволила себя куда-то везти, он бы, чего доброго, решил, что имеет дело с сумасшедшей. С совершенно безответственной особой уж точно, и неизвестно, во что это выльется.

– Если ваш таинственный незнакомец вдруг объявится, сразу скажи мне. А без меня не сметь ничего предпринимать. Ничего. Узнаю, что скрытничаешь, ей-богу, сниму ремень и всыплю как следует, чтобы ты на своей хорошенькой попке неделю сидеть не могла… Ты говоришь, у Лены был любовник и она показала его подружке в клубе?

– Да.

– И та может его опознать?

– Наверное. Она видела его всего один раз, но он произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Чем же это?

– Она решила, что он очень опасный человек.

– Конечно, опасный, если вырезает у людей почки с неизвестной целью. Надеюсь, парни из следственного отдела быстро с ним разберутся.

– Видеозаписи в клубе не хранят, так что найти его будет не так просто.