Галина Романова - Псевдоним украденной жизни [litres]

– Что же он такой умный, а под камеру сел?

– А ее не видно. – Саша выпустила его воротник и поправила, погладив рукой по груди. – Чтобы не нервировать посетителей, хозяин ее в настенном панно спрятал. Дядя был уверен, что в этом занюханном месте камер нет. А она есть. И он попался.

– И что дальше? Как я оказался замешан?

– А так, Андрюша, что ты говорил с этим мужиком, когда он на заправку заехал якобы подремать. Кассирши его машину узнали. Ах, да, забыла тебе сказать. Его машину, как он ее не прятал, запомнили рабочие из кафешки. Они как раз курили, когда он в тупичке парковался. Так бывает, знаешь… Увидели, не придали значения, а когда спросили – вспомнили. Как не вспомнить, особенно когда у тебя номер такой заметный. И регион чужой… О чем, Андрюша, ты с ним говорил? Только не ври мне!

Он страдал и потел под зимней курткой в толстом джемпере. Стало казаться, что дождь льет с небес горячий и подошвы его ботинок вот-вот начнут плавиться от огненной лавы.

Он вдохнул, выдохнул и рассказал ей все, как было.

– Опустим тот факт, что ты рассказал ему о моем существовании – не ты, так кто-то другой. У меня к тебе вопрос, Андрюша: ты сможешь его опознать?

– Почему я? – Он снова растерялся. – А записи с камеры? Из кафе?

– Изображение нечеткое. Лицо странное невыразительное. Опознать в нем чиновника не последнего звена будет сложно. А ты его видел, как меня. И машину его и номера. Если ты пойдешь со мной в полицию и дашь показания, будут основания на эксгумацию тела моей тетки.

– А это зачем?

– Доказать, что он ее отравил, и посадить его. На долгие годы посадить, Андрюша. Ты готов? Поможешь?

Ей стало немного обидно за Светку. Пусть она была не очень правильным человеком – взбалмошным, избалованным. Всегда делала только то, что хотела она, и плевать ей было на остальных. Но…

Но такой смерти она точно не заслужила. И уж точно не заслужила, чтобы о ней забыло следствие. Вчера вечером она пила чай у Корнеевых и случайно заглянула в комнату Саши, а там стена в фотографиях. Светкина фотка в самом низу, как что-то малостоящее, незначительное. Неизвестно, почему, но ее обожгло обидой.

Алла сбавила шаг на беговой дорожке, а через минуту вовсе остановилась. Сошла на пол, с приятной улыбкой кивнула тренеру и пошла в душевую. Полотенце висело у нее на мокрой шее. Подмышки влажные, спортивные штаны прилипли к коже, но она была довольна собой. И плевать, что она неопрятно выглядит. Главное, она теряет вес! Катастрофически быстро. И аппетит тоже. Ее уже не тянуло на булки и тортики. Она забыла, что такое сахар в чае. И не хотелось!

Вчера, например, за чаепитием у Корнеевых, она позволила себе лишь чайную ложку малинового варенья собственного приготовления. Варенье она сварила из замороженных ягод с мизерным количеством сахара. Саша с Иваном Сергеевичем уплетали пироги, которые она принесла, а сама не притронулась. И не хотела!

Алла встала под душ и пустила воду погорячее. Кожу приятно согрело. Потом она поменяла воду на прохладную, и кожу стало покалывать. Она стала обожать это ощущение, а особенно то, как именно вода стекала с нее. Пропал огромный живот, с которого она сбегала, как с холма. Грудь стала меньше и более упругая. Бедра подтянулись. Она стала себя любить, да! Даже начальник, долго рассматривающий ее через монитор компьютера, спросил:

– Аллочка, ты не влюбилась? Глаз горит. Кожа сияет. В объемах поубавилась. Заметно, скажу я тебе!..

Он был мастером на комплименты подобного рода. Некоторых своей похвалой он доводил до слез, но Алла не обиделась. Она была почти счастлива. До полного ощущения счастья не хватало лишь успокоения, что все виновные наказаны и в городе воцарился мир.

Но пока на это рассчитывать не приходилось. Корнеев-старший вчера так и сказал:

– Об этом мечтать пока рано.

– А Исхаков говорит, что мы на финишной прямой, – возразил ему Саша.

– Да? И кто же у него в подозреваемых? Некто в черных одеждах и желтых ботинках? Смешно! – Иван Сергеевич раздраженно двинул тарелку с пирожками. – Единственное, чем он может гордиться: установил связь убийцы с Николаем Ивановичем Федоровым, в народе – Маклаем. Тут он молодец, твой майор Исхаков. Снимаю, как говорится, шляпу! Но опять же, Маклая он упустил. Тот не может свидетельствовать против человека, которому отдавал свое транспортное средство в пользование. Что Сударев? Сидит?

– Суд избрал мерой пресечения арест. – Саша кисло улыбнулся. – Но Сударев точно никакого отношения к убийствам не имеет. И вообще никто. Никто! Даже те люди, которые приехали из Москвы.

Он так и не называл Лизу матерью, а ее мужа отчимом. Они были ему никем, и он сразу сказал об этом Ивану Сергеевичу.

– А если окажется, что за всеми преступлениями, совершенными в нашем городе, стоит Хлопов, то… То и отца у меня не будет…

Алла слушала их весь вечер, но ни разу не прозвучало имени Светланы. Ее словно убили и стерли из памяти. Лишь собираясь уходить, она осмелилась спросить.

– А непонятно, за что ее убили, – пожал плечами Саша, провожая ее к входной двери. – Из-за сообщения на электронную почту? Глупо. Это не мотив. Мы без ее компьютера установили, с чьего телефона было отправлено письмо. Нашли человека. Исхаков говорит: логичнее было бы от Горохова избавиться, нежели от Светланы. Мотив непонятен. За сплетни, которыми она весь город опутала в своем блоге, не убивают именно так. Всех подписчиков тогда убивать надо! Все были в курсе.

– Может, совпадение?

– С идентичным почерком убийства? – Саша недоверчиво качнул головой. – Так не бывает. Нет. Бомжа Солдатова и твою подругу убил один и тот же человек. Солдатова – понятно. Тот что-то знал или видел в прошлом, был опасен. Он хотел что-то сообщить моему деду, я так думаю, поэтому и очутился возле нашего подъезда. Но вот за что пострадала Света? Точно не за то первое письмо, с которого начались активные обсуждения. Не было в нем ничего такого. Да, оно явилось спусковым крючком, но и только.

– А если… – попыталась она кое-что донести до него.

– Не если, Алла. – Он почти вытолкал ее из квартиры, вежливо проговорив ей в спину. – Спокойной ночи…

А какой может быть спокойной ночь, если мысли, мысли, мысли? Алла пролежала половину ночи без сна, пытаясь понять, за что именно убили ее школьную подругу.

Чем всегда брала Светка? Правильно – обаянием. Ей было тридцать девять, а больше двадцати пяти никто не давал. Она замечательно выглядела и этим пользовалась. Могла она найти того дядю, что отправил ей письмо? Запросто!

Она вычислила, с какого телефона ей пришло письмо, нашла этого несчастного Горохова и задала ему те же вопросы, которые задавали ему позже полицейские. Она узнала от него, на какой тачке ездит мужик, открывший в ее блоге обсуждение, и нашла его.