Наталия Антонова - Выстрел в ночи [litres]

Но, несмотря на все свои недостатки, дружили они уже так много лет, что даже подумать страшно, а потому не мыслили своей жизни друг без друга.

И тут Андриану озарило:

– Послушай, Милка, а Виолетта не могла бы сейчас приехать ко мне?

– Зачем? – тотчас встревожилась подруга.

– Понимаешь, мне подарили две корзины груш, а я же ни за что столько не съем!

– Ты могла бы сварить из них шведское варенье!

– Могла бы, но мне жалко переводить на варенье бергамот!

– Даже на шведское? – рассмеялась Мила.

– Даже на шведское, – подтвердила Андриана.

– Тогда переложи их стружками и вынеси на лоджию.

– Все равно мне одной этого много.

– Артур поможет, – притворно добродушно проговорила Мила.

– Он сейчас ко мне редко приезжает.

– Почему?

– Говорит, что работает над каким-то важным проектом. Ты же знаешь, что я в его работе ничего не понимаю.

– Догадываюсь. Мы же для них прошлый век, – проговорила Мила, имея в виду современное поколение.

«Ну уж фигушки, – подумала Андриана, – пусть я и тот век, но и этот тоже. Моя бабушка тоже захватила два века – девятнадцатый и двадцатый, но менее интересной для своих детей и внуков не стала.

Андриана вспомнила, как Артур недавно полушутя-полусерьезно, шепнул ей на ухо: «Мы с тобой одной крови». И она тогда почувствовала такой прилив сил и бодрости, что буквально физически ощутила, как пара десятков лет слетела с нее, и помолодела на двадцать лет. Артур был так похож на своего деда! Если бы тогда, когда она в первый раз открыла ему дверь, он не рассказал ей о своем деде и его наказе присматривать за ней, то Андриана вполне могла бы принять его за Артура-старшего, который омолодился в какой-нибудь швейцарской клинике. Но, увы, все-таки придется смириться с тем, что такие чудеса если и встречаются, то очень редко. И в ее случае чуда не произошло. Ей стало грустно, и она впервые за все эти годы подумала о том, что, может, надо было все бросить – и институт, и родителей – и махнуть с любимым на край света! Тогда Артур-младший мог бы быть ее внуком. «Нет, – одернула она себя, – не хочу внука! Пусть все останется так, как есть».

Тем временем Мила, решив что-то для себя, проговорила в трубку:

– Анри! А давай мы завтра с Леокадией приедем к тебе, скажем, часиков в двенадцать и поделим с ней на двоих одну корзину. А вторая тебе останется.

– Приезжайте, – разрешила Андриана и, передав привет Виолетте – внучке Милы и славному псу Тишке, распрощалась с подругой.

Кошки все это время сидели рядом и таращились на нее своими зелеными глазами.

– Сейчас, – сказала им Андриана, только в ванну схожу и накормлю вас.

Фрейя и Маруся остались возле двери. Эти проказницы заходили в ванную комнату только тогда, когда там был Артур.

После ужина Андриана решила немного почитать. Она почувствовала: надо сделать паузу. Что толку понапрасну буксовать на одном месте. Надо дать время себе и жизненным обстоятельствам. Нельзя постоянно нагружать мозг, не имея новых данных. Так можно загнать саму себя, как глупый нетерпеливый наездник верную лошадь.

Кошки на этот раз не ушли на диван и лежали у нее в ногах. Прислушиваясь к их успокаивающему урчанию, она сама не заметила, как заснула.

Проснулась Андриана рано, солнце еще только-только начало приподнимать ресницы своих нежарких, но все еще ярких лучей. Накормив кошек и позавтракав, Андриана стала думать о том, что бы такое приготовить к встрече с подругами. Но так как готовить ей было сегодня лень, она оделась, вышла из дома и купила в ближайшей кулинарии две коробочки салатов, пирог с мясом и рисом, три блинчика с творогом и яблочный штрудель.

Когда к приходу подруг она все это выставила на стол, обе они сразу догадались, что это не ее рук дело. Мила только головой покачала, а Лео высказала свое мнение вслух – лентяйка.

– Ничего подобного, – сказала Андриана, – вот на Западе…

– Иди ты со своим Западом, – беззлобно выругалась Леокадия.

– Нет, правда, – продолжила оправдываться Андриана, – в нашей кулинарии готовят так, как это делали наши бабушки.

– Так мы сами уже бабушки, – вздохнула Мила.

– Типун тебе на язык! – воскликнула Леокадия.

Андриана вслух ничего не сказала, но в душе была согласна с Леокадией. Вскоре по чашкам был разлит крепко заваренный чай, и подруги приступили к трапезе.

– Есть можно, – констатировала Леокадия.

– Угу, – пробубнила Мила.

Кошки пристроились рядом и выцыганили каждая по кусочку пирога с рисом и мясом. После импровизированного обеда все отправились на лоджию любоваться грушами. Кошки тоже. Обе они были не прочь полакомиться ломтиком спелой груши.

– Где ты взяла такие груши? – живо поинтересовалась Леокадия.

– Меня угостил один мой новый знакомый.

– Как его зовут?

– Иван Семенович.

– Кто таков? Почему не знаю?

– Я же тебе говорю, что он мой новый знакомый. Мы с ним только что познакомились!

– Ничего себе, – фыркнула Леокадия, – только познакомились, а он уже тебе такие подарки де– лает.

– Это всего лишь груши! – отбивалась от нее Андриана.

– Ничего себе! Всего лишь! Он что, имеет на тебя виды?

Андриана вспыхнула.

– Слушай, Лео, отстань от человека, – вступилась за подругу Мила и велела: – Принеси лучше сумку, в которую сложим твои груши.

– У меня пакет!

– Неси пакет!

Когда Леокадия на минутку выскользнула из лоджии за пакетом, Мила не удержалась и спросила, не скрывая любопытства:

– Анри, у тебя с ним роман? – При этом она кивнула на груши.

Андриана покачала головой.

– А жаль, – вздохнула Мила.

– О чем вы тут без меня шепчетесь? – вернувшись и подозрительно оглядев обеих, спросила Леокадия.

– Я вот думаю, – в глазах Милы заискрились хитрые искорки, – ты одна, а нас двое!

– Как это двое? – не сразу поняла Леокадия.

– Я и Виолетта. Поэтому и груши надо делить на две части. Тебе одну, а мне две.

– Ну уж нетушки! – возмутилась Леокадия. – Если так рассуждать, то мне полагается больше!

– Это еще почему?

– Потому что у меня Аристарх Ильич! Иннокентий Викентьевич и Андрей Яковлевич!

– Иннокентий и Андрей сами должны тебе груши покупать! – возмутилась Мила.

Андрей Яковлевич – полковник в отставке и Иннокентий Викентьевич – профессор романо-германских языков и литературы были давними поклонниками Леокадии. Но она никак не могла или не хотела выбрать одного из них.

– Они и покупают, и не только груши! – вступилась за них Лео.

– В таком случае в расчет берется только Аристарх Ильич. Решено, делим груши поровну, – заключила Мила.

Аристархом Ильичом звался любимец Леокадии, не в меру разговорчивый попугай жако.

– Но все-таки, – проговорила Мила, раскладывая груши, – я не могу понять, зачем тебе эти груши.