Патриция Мойес - Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?

— Кристэл!

Впоследствии Генри с трудом восстанавливал в памяти последовательность событий. Он убрал руки со стола, то же самое сделала и хозяйка дома. Стакан подпрыгнул вверх сам по себе — но возможно ли это? — и взлетел к потолку. Генри не поверил своим глазам. В следующую секунду он изо всей силы шмякнулся о столешницу, брызжа осколками на круг разложенных карточек с буквами. Вспыхнул ослепительный верхний свет, зажженный Долли, и видение исчезло.

— Тони уезжает, — сообщила Долли. — Он хотел с тобой попрощаться, Крис.

Кристэл Бэллок откинулась на спинку кресла. Но не в расслабленности, нет. Она напоминала пружину, пантеру, готовящуюся к прыжку.

— Не надо было этого делать, Долли, — проговорила она.

— Надо. — Долли упрямо стояла в дверях в своем нелепом смокинге. — Иди и попрощайся с Тони.

— Чтоб тебя!.. — произнесла Крис, но уже более спокойным тоном. — Ну хорошо. — Она поднялась и грустно поглядела на стол. — Уберись здесь, Долли. И достань пластырь для Генри. По-моему, Чарли цапнул его за палец.

Генри машинально посмотрел на свои руки. И действительно, из одного пальца тоненькой струйкой вытекла кровь и испачкала карточку с роковой буквой «Д». Когда он поднял глаза, Крис в комнате уже не было.

Долли вынула из ящика пластырь и заклеила Генри ранку. Затем извлекла из того же ящика желтую тряпку, собрала со стола осколки и выкинула их в стоявшую рядом корзину для бумаг.

— Так вот откуда леди Бэллок черпает информацию, — задумчиво произнес Генри.

— Наверное, — нехотя отозвалась Долли, стоя спиной к гостю и даже не повернувшись на его слова.

— Почему вы мне об этом не рассказали?

— Потому что вы все равно бы мне не поверили. Но ко мне это не имеет никакого отношения.

— Лорд Бэллок, — сообщил Генри, — так и не успел назвать мне имя убийцы его… вдовы.

— Ну и хорошо, — все еще не глядя на Генри, отреагировала Долли.

— Да? Почему же?

— Потому что он врет.

— Но Кристэл он называл это имя?

— Нет. Он не хотел ничего говорить… По крайней мере она сама так считает.

— Если вы говорите, что он врет, значит, и весь этот сеанс был лишь обманом?

Долли повернулась к нему. Лицо ее раскраснелось, галстук сбился набок.

— Ничего такого я не утверждала.

Она ловко подхватила корзину с мусором и с гордым видом покинула комнату.

Генри последовал за ней. В холле было пусто, а в гостиной одиноко сидела Эмми с пустой кофейной чашкой.

— Пойдем спать, — предложил Генри.

— Спать? А где?..

— Доктор уехал… А про хозяйку и ее подругу мне ничего не известно. Наверное, они уже отправились спать.

— Ну, это немного невежливо с их стороны, — пожала плечами Эмми.

— Это даже грубо. Но аристократы прошлых лет именно такими всегда и были. Кажется, мы имеем дело как раз с представителями этой породы. Поэтому давай-ка просто тихонько пойдем наверх и спокойно заснем.

— Спокойно? В той самой комнате?!

— Может, комната и сумасшедшая по-своему, но мы-то с тобой нормальные… И учти, нам надо хорошенько выспаться. Завтра, возможно, день будет напряженный.

И несмотря на ужасающую обстановку, они, едва забравшись под одеяло, сразу же заснули крепким здоровым сном.

Генри проснулся рано. Летнее солнце уже протягивало любопытные пальцы-лучи сквозь щель между черными занавесками, отчего на белом ковре образовались некие геометрические фигуры. На огромной кровати рядом с Генри спала Эмми. Она зарылась лицом в подушку, и черные простыни еще больше подчеркивали белизну ее плеч, а белые кружева наволочки служили контрастом ее черным как вороново крыло волосам.

Все это плюс его голова с песочно-желтой шевелюрой и тело, облаченное в голубую пижаму, отражалось в серебристом зеркале на потолке. Туда сейчас и уставился Генри, мысленно рассуждая о странном уголовном деле, которое и делом-то не являлось и тем более к криминалу пока не имело никакого отношения.

Перед его мысленным взором плавала некая буква «Д». Но слишком много имен начиналось на эту букву. Долли. Дюваль. Дэффодил. Стакан подскакивал и двигался, в этом Генри уже не сомневался. Но так как сам он его не подталкивал, значит, этим занималась Кристэл. Потом он вспомнил, как стакан взлетел к потолку. В этот момент даже он, законченный скептик, усомнился в своей вере. Однако мысль о том, что это дух покойного лорда Бэллока перемещал стакан по старинной поверхности письменного стола, была слишком нелепой, чтобы принимать весь ритуал всерьез.

Итак, становилось похоже, что Кристэл Бэллок выбрала такой причудливый способ, с тем чтобы поделиться с ним подозрениями. Но почему? Наверное, хотя бы потому, что простые предположения выглядели бы слишком хлипкими и любой здравомыслящий наверняка бы лишь посмеялся над ними. И Кристэл весьма огорчило, что Долли внезапно перечеркнула все ее планы и стакан разлетелся вдребезги, прежде чем было названо чье-либо имя. Видимо, в доме кто-то серьезно напуган, и Генри мог сказать, что вряд ли это сама леди.

Эмми проснулась в восемь часов, и в начале десятого они с Генри, умытые и одетые, уже спустились в холл. Эмми тут же разыскала кухню. Впрочем, это не составило особенного труда, ибо за холлом из белого мрамора она сразу приметила панель в виде шахматной доски с фигурами в стиле кубизма, которая и оказалась кухонной дверью.

Кухня поражала идеальной чистотой. Следы вчерашнего маленького пира отсутствовали. Очевидно, посуду уже вымыли, вытерли и убрали. А на столе красовались подносы для завтрака вместе с чистыми салфетками, тарелками, чашками и приборами. Тут же обнаружилось все, что требовалось для варки яиц и приготовления тостов и чая. Таймер весело зачирикал, сообщая, что яйца готовы. В этот момент открылась задняя дверь и в комнату вошла Долли, одетая в те же вельветовые бриджи и рубашку цвета хаки. Она одобрительно кивнула Эмми.

— Вы нашли все, что вам нужно? Вот и отлично. А вы рано встаете, как я погляжу. Раньше, чем все остальные друзья Крис. Но вы же не настоящие друзья, верно? Ой, какая я дура! Угощайтесь всем, что только найдете и пожелаете. Я буду в оранжерее, если вдруг вам понадоблюсь. — Не дав Эмми времени на ответ, она удалилась в сад, напоследок громыхнув дверью.

Генри и Эмми заканчивали завтрак, когда с улицы раздался шум подъезжавшей к дому машины. Зашуршали шины по гравийной дорожке, но самого мотора слышно не было, поскольку Чарлз З. Суошгеймер явился сюда в «роллс-ройсе» с безупречным мотором. Не услышали супруги Тиббет и характерных хлопков — дверцы роскошного автомобиля закрывались, издавая при этом звук мягкий, похожий на то, как если бы мышка вздумала надкусить орех.

А вот голосок Дэффи через минуту или полторы после этого прозвучал в утреннем воздухе достаточно звонко: