Татьяна Бочарова - Герой чужого романа

– Действительно, как? – спросила Юлька с недоумением.

– Точно сказать не могу, но предполагаю, что за Изольдой Кумакиной пристально следили. Она моложе мужа на тридцать лет. При такой разнице возможны, скажем так, всякие нюансы. Очевидно, в их квартире помимо камеры, установленной Суворовым, стояла прослушка.

После выборов, если Кумакин победит, флешка станет не нужна. Мы сможем вернуться в Москву. Не сразу, а через пару дней. А пока, Танцорка, поживем здесь, походим на рыбалку, попаримся в баньке. Я давно мечтал о таком отпуске. И особенно о том, чтобы провести его вместе с любимой девушкой.

Влад подсел к Юльке и обнял ее. Она доверчиво положила голову ему на плечо. Страшное наваждение, навалившееся на нее в последний месяц, рассеялось. Ей хотелось лишь одного – чтобы он никогда не выпускал ее из своих крепких рук, всегда был рядом. И неважно, кто звонит ему по ночам.

Изольда сидела на постели, на небрежно брошенном поверх белья красном бархатном покрывале. Рядом лежал айфон последней модели в роскошном кожаном чехле, отделанном стразами. Руки и грудь Изольды пахли духами Льва. Сам он только недавно ушел, а до этого они всю ночь занимались любовью. Всю ночь, словно у них медовый месяц.

Милый Левушка, славный, чем-то похожий на набоковского Лужина. Такой же скромный и гениальный. Окончил МИФИ, работал ядерщиком, заведовал кафедрой. На него молились все в институте. Там они и встретились с Изольдой.

Она была единственной девушкой на потоке. Окончила физико-математическую школу с золотой медалью. У нее с детства была светлая голова.

Она отвечала зачет четко, уверенно, без запинок. Левушка сидел за столом и удовлетворенно кивал. Изольда вдруг заметила, что он не слушает ее. Она нарочно сморозила какую-то глупость. Он промолчал, неотрывно глядя ей в лицо. Изольда замолчала. Ей стало жарко и неловко.

– Скажите, а сегодня вечером вы свободны? – неожиданно спросил Лев.

– Вечером? – Она растерялась, хотя отлично знала плюсы своей внешности и с однокурсниками вела себя в высшей степени самоуверенно.

– Да, вечером. – Он слегка наклонил голову.

Вьющиеся каштановые волосы упали на его лоб, высокий и чистый. Она подумала, что из привлекательного в нем один лишь этот лоб, который вполне мог принадлежать мыслителю. Но этого было достаточно, чтобы ее губы сами собой произнесли:

– Сегодня я свободна.

В его глазах мелькнула такая неистовая радость, что Изольда сразу ослабела и оперлась рукой о перила кафедры.

– Тогда разрешите пригласить вас в оперу. Как вы относитесь к «Кармен», например?

Изольда не слишком любила и понимала музыку. Ей больше была по душе живопись. Однако ей ужасно понравилось старомодное выражение «В оперу». И сам Лев нравился ей с каждой минутой больше и больше. Она решительно кивнула.

– Я пойду с вами. Спасибо за приглашение.

Они сходили на «Кармен», и между ними вспыхнул бурный и страстный роман. Вся кафедра была в курсе. Левушка недавно развелся и считался завидным женихом. Ученые дамы смотрели на Изольду змеиными глазами, вслед ей слышалось злобное шипение. Однако ей было плевать на них с высокой колокольни.

Спустя месяц они подали заявление в ЗАГС и вскоре расписались, без торжеств, тихо и скромно. По-домашнему посидели с близкими и улетели на две недели на Бали. Вернувшись в институт загорелой, просоленной океаном и с обручальным кольцом на пальце, Изольда окончательно и бесповоротно закрыла рот всем недоброжелательницам. Им пришлось смириться, что Левушка вновь женат.

Через год Изольда получила диплом и засела дома: ухаживать за мужем, который вдруг, ни с того ни с сего начал успешно заниматься политикой. Она была в восторге: ходила на брифинги, на встречи с избирателями, была в курсе всех его проектов, знала наизусть каждую речь для выступлений. Ее переполняла гордость – профессор Лев Кумакин, ее супруг, на глазах становился публичной личностью, любимцем сотен тысяч людей.

Он стал подолгу отсутствовать дома: жизнь политического деятеля пестрит разъездами и командировками. Изольда терпеливо сносила вынужденное одиночество. Она старалась занять себя чем-то полезным: записалась в спортзал и отточила до совершенства без того великолепную фигуру. Ходила в театры, в филармонию, на модные выставки.

На одной такой она и познакомилась с Борисом Суворовым. Изольда стояла и рассеянно разглядывала инсталляцию из металла и камня, пытаясь найти в ней хоть какой-то смысл. Смысл не находился, Изольде хотелось выпить кофе и подумать о чем-нибудь более приземленном и простом, чем разгадка всех этих философских мыслей, заключенных в железных загогулинах и паре обычных булыжников.

Внезапно она почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Изольда оторвала глаза от инсталляции и увидела неподалеку от себя симпатичного парня. Он был высок, отлично сложен, чуточку скуласт, но это ни в коем случае его не портило. Зеленые глаза глядели на Изольду в упор с откровенным вожделением. Она вскинула голову и демонстративно отвернулась. У нее было ощущение, что взгляд парня срывает с нее одежду, оставляя голой.

– Вам нравится эта скульптура?

Голос у молодого наглеца был приятный и мелодичный. Изольда, не оборачиваясь, кивнула.

– Нет, правда нравится?

Он обошел Изольду и остановился перед ней. На его пухлых, красиво очерченных губах играла озорная улыбка. Она пожала плечами, не в силах оторвать взгляда от этих губ.

– Так вы сами не знаете, нравится она вам или нет. – Парень весело ухмыльнулся. – А я вам вот что скажу – дерьмо это. Самое обычное дерьмо.

Изольду задела его грубость, а главное, самоуверенность, с которой он это произнес. Автор инсталляции был весьма известен и пользовался большой популярностью.

– Не вам судить, что дерьмо, а что – нет, – ответила она сухо.

– Ошибаетесь. Я сам скульптор. И не вижу в этом творении ничего красивого или оригинального.

– Вы скульптор? – Изольда посмотрела на парня с недоверием.

По ее мнению, он совершенно не походил на человека искусства. Скорей на модель или пронырливого журналиста. Он спокойно выдержал ее взгляд.

– Да, я – скульптор. Моя фамилия Суворов. Борис Суворов. Мои работы можно посмотреть внизу, на первом этаже, в помещении сувенирного магазина.

– Суворов. – Изольда пренебрежительно поджала губы. – Не слышала о таком.

– Не беда. Еще услышите, – заявил он и неожиданно снова улыбнулся, но не нагло, а мило и обезоруживающе. – Хотите, спустимся и выпьем кофе? А потом зайдем в магазин, и я покажу вам свои работы?

При упоминании о кофе Изольда смягчилась. В конце концов не этого ли ей хотелось вот уже на протяжении получаса? Парень словно угадал ее мысли. Она решила – ничего неприличного не будет в том, что она примет его приглашение. И, если уж быть до конца откровенной, выставка ей наскучила, с нее довольно всех этих крючков и эллипсов, соединенных в замысловатые фиги.