Наталья Никольская - Под стук колес

Когда примчался Павел, я ему все рассказала. Он разволновался, запретил мне заниматься всеми расследовательскими делами и спросил, что я намереваюсь предпринять дальше. Я уже говорила, что с логикой у него большие проблемы.

Я сказала, что собираюсь посидеть несколько дней дома и просто подумать, что может за всем этим стоять? И показала методы защиты, которые я выбрала. Павел одобрил молоток с кастетом, но заявил, что этого мало.

– Что же мне, пулемет сюда приволочь? – удивилась я.

– Ну попроси Жору, может, он тебе какой бронежилет достанет. Ведь это же уголовное дело, покушение на жизнь!

– Уж и не знаю. Я даже не рассказала Жоре обо всем.

– Но почему?

– Потому что он тогда вообще мне ничего не будет сообщать. И запретит искать преступников.

– А ты думаешь, я тебе разрешу? Я же сказал: забудь об этом.

– Не могу, – тихо ответила я. – Ладно, посижу пока дома, ты постарайся не задерживаться на работе. И Жоре все-таки расскажу.

Может, он после этого зашевелится. Ольга скоро должна приехать. Почему-то когда сестра рядом, я чувствовала себя увереннее. Даже если от нее не было никакого толку, а один геморрой.

По моим подсчетам, Ольга должна была вернуться через три дня. На четвертый. Если, конечно, ее ничто не задержит в этом Адлере.

Голова моя начала кружиться, наполняясь какой-то липкой тяжестью и болью. Перед глазами вспыхивали оранжевые круги, которые росли, росли, а затем лопались, прошибая мозг шрапнелью. Мне показалось, что это грохот поезда, что на меня несется поезд, а отскочить в сторону я не успею. «Нужно лечь между шпалами!» – сверкнуло в голове, и я опустилась прямо на пол.

– Господи, Поля, да ты вся горишь, – услышала я голос Павла будто с луны, хотя лицо его склонилось совсем близко ко мне.

И еще всплывало лицо Раи, которая трясла головой с криком: «Пусти, пусти, больно»! А больно было почему-то мне. А после этого кто-то меня куда-то поволок. Наверно, прямо под поезд, а я и вырваться не могу.

Потом поняла, что Павел подхватил меня на руки и куда-то несет. Я хотела ему сказать, что поезд, поезд идет, сейчас собьет нас обоих, но во рту словно кисель бултыхался. Последнее, что я помню, – это рука Павла на моем лбу, холодная, как смерть.

Когда я приехала домой, то сразу же бухнулась в постель, не имея сил даже позвонить Полине. Да и что я ей скажу? Она сразу же начнет кричать, что так и знала. Что моя поездка оказалась абсолютно ненужной, и я зря потратила время и деньги.

Разве объяснишь ей, что моя поездка имела огромное значение? Во-первых, я убедилась, что Артем Милуков не причастен к убийству Марины Левкиной. Во-вторых, узнала, что Марине кто-то подарил кольцо с бриллиантом, которое, скорее всего, исчезло. А в-третьих…

Третье, пожалуй, Полина сочтет самым важным: пачечка долларов-то вон она, родимая, лежит в сумочке и греет душу даже сквозь сон. Раньше мне было наплевать на деньги, но, помыкавшись без них денек в черноморском городе, я поняла, что без них не проживешь.

Наутро я проснулась примерно в одиннадцать. Да оно и понятно: слишком утомительным был вчерашний день. Постояв под душем, вышла, завернулась в полотенце и стала набирать Полинин номер. Никто не отвечал. Я позвонила сестре на работу, где мне сказали, что Поля взяла отпуск на три дня.

Может, она тоже куда уехала? А мне что теперь, сидеть сложа руки? Я стала рассуждать логически. Полина, скорее всего, занимается своими делами. То есть пропажей Вити Антипова и этого… как его… Вадика, что ли?

Значит, я с чистой совестью могу заниматься расследованием смерти Марины. Прежде всего нужно позвонить Жоре, рабочий телефон которого был у меня записан где-то в блокноте. Я перелистнула странички, нашла его и набрала.

– Алло! – ответил Овсянников.

– Жора, это Оля! – сказала я. – У меня есть для тебя информация!

Жора на том конце провода почему-то начал смеяться.

– Чего ты смеешься? – обиделась я.

– Да ничего, так. Полину вспомнил. Кстати, где она? Что-то не появляется.

– Не знаю, я только что приехала, звоню, а ее нет. И на работе нет.

– Наверное, расследует что-то, – фыркнул Жора. – И когда ей это надоест?

Поняв, что мне стало немного обидно за сестру, Жора произнес:

– Ладно, говори, что там у тебя за информация?

– Я узнала, что у Марины Левкиной было кольцо с бриллиантом. Очень дорогое. А кто его ей подарил, неизвестно. И ей совсем не нравилось обсуждать это. По-моему, она хотела вычеркнуть этого человека из жизни. И еще я хотела бы узнать: это кольцо нашли?

– Ты знаешь, по-моему, нет. Не я же этим делом занимаюсь. Но я обязательно уточню. Спасибо за информацию, Оля. А Поля, наверное, новороссийским поездом занимается?

– Не знаю, – вздохнула я. – А сколько можно им заниматься? Ведь она сразу поговорила с проводниками.

– Я совсем забыл, что ты еще не знаешь. Марина Левкина ведь одно время на нем работала. Полгода назад.

– Да ты что? – удивилась я. – Так, может, все эти истории связаны?

– Каким образом?

– Ну… не знаю… Подумать надо.

– Лично я пока не думаю, что они связаны. Думаю, что твою Марину убили из-за того, что языком много чесала. Хвасталась. Вот и позавидовал ей кто-то. Так девчонки с поезда говорят. Прихвастнуть любила. Вадик этот Старцев, скорее всего, бабки засветил. А вокзал – место людное. И народец самый разный.

– Почему вокзал?

– Да Полина говорила, что он пропал после того, как сходил на вокзал, сумочку купил. Думаю, что здесь будет трудно преступников найти. Знаешь, сколько таких, кто выцепляет паренька при деньгах?

– А с Антиповым что?

– Тоже пока неизвестно. Но думаю, что мотивы те же. Ограбление.

– Мне надо подумать, – протянула я.

– Хорошо, думай, – ответил Жора. – Звоните, если что надумаете.

Я повесила трубку и погрузилась в размышления. Логика в Жориных рассуждениях, бесспорно, была. И скорее всего, все обстояло именно так, как он предполагает. И это значит, что преступников можно искать до второго пришествия. Если только не поможет какая-либо случайность. Единственное, что меня смущало, так это то, зачем понадобилось убивать Старцева и Антипова? Ведь Жора просто уверен в их смерти. Кинуть-то можно и просто так. Очень технично и аккуратно. Без шуму и пыли, как говорится.

Ладно, не стану я этим забивать голову. Займусь опять Мариной. Я решила сама поговорить с проводниками новороссийского поезда насчет нее. Пусть расскажут, с кем она встречалась в этот период. Я вспомнила слова Светы Мишиной, Марининой подруги, о том, что примерно полгода назад Марина стала «какая-то не такая». Проводницы с новороссийского поезда могут знать, с кем она в то время общалась.

Только вот в какой бригаде она работала? И с кем? Ладно, на месте разберусь.