Наталья Никольская - Под стук колес

– Выбросить кольцо с бриллиантом? – недоверчиво переспросила я. – Что она, совсем дура?

– Ну не выбросила, продала, мало ли что!

– Ладно, спасибо.

– Не за что, – ответил Жора. – Знаешь, я бы очень хотел тебя увидеть…

– Жор, не начинай все с начала, – попросила я и повесила трубку.

Надо бы поговорить с Мариниными знакомыми насчет этого кольца. Или этим уже занималась Ольга? И куда она делась, черт ее подери?

По правде сказать, я чувствовала какую-то смутную тревогу. У нас с Ольгой обострено чувство… Как бы это сказать? Взаимосвязи, что ли? В общем, если одной плохо, вторая это ощущает. И в данный момент я была почти уверена, что Ольге плохо.

Дела по Вадику и Виктору зависли в воздухе, и я решила пока переключиться на Марину. Но теперь я не буду такой дурой. Просто пойду к своей знакомой проводнице, Таньке. Она сейчас, кажется, на Берлин ездит. Может, она чем поможет.

Танька жила в маленьком частном домишке на Рабочей, напротив мебельного магазина. Сам проулок был надежно скрыт огромным, выстроенным недавно зданием, в котором разместился какой-то платный медицинский центр. Все домишки в проулке были выстроены еще при царе Горохе, поэтому ничего удивительного в том, что их нужно было как-то замаскировать, не было.

Я поостереглась брать машину, так как чувствовала себя, по совести, еще неважно, поэтому поехала на троллейбусе. Выйдя на нужной мне остановке, я купила в ларьке коробку зефира в шоколаде и кекс. И еще пачку любимых Танькиных сигарет с ментолом. Только бы Танька была не в рейсе.

Танька была не в рейсе, более того, она была дома и совершенно свободна. В черном топе на отсутствующей груди и красных шортах на очень активно присутствующей заднице (ужас, что за фигура!) Танька рассекала по дому, тряся белобрысыми кудрями.

Недавно она сделала ремонт в своей халупе и теперь была счастлива похвастаться передо мной. Ремонт преобразил Танькино жилище настолько, насколько это было возможно. К тому же чистота была наведена такая, что все просто сияло. Сама Танька сияла почище нового электрочайника.

– Садись, Полина, – пригласила она меня, смахивая воображаемую ей пыль с табуретки. – Сейчас чай будем пить. Сто лет ты у меня не была!

Я действительно давненько не появлялась у Таньки и даже почти забыла о ее существовании. Но теперь обстоятельства заставили вспомнить.

Я пила чай с клубничным вареньем, банку которого, приготовленного в зиму, Танька открыла от избытка чувств. Зефир и кекс она отложила в холодильник до лучших времен. А поганые сигареты с ментолом цедила одну за другой.

– Денег, что ль, надыбала? – окидывая взглядом дом, поинтересовалась я.

– Ага! – радостно ответила Танька. – На Берлин все же езжу, это тебе не Урюпинск!

– А Новороссийск? – как бы между прочим, спросила я.

– Чего Новороссийск? – удивилась Танька, отбрасывая со лба светлую челку. – На Новороссийске разве столько заработаешь? Нет, там тоже ничего, конечно, но все же познается в сравнении. Когда я туда ездила, мне казалось, что и там неплохо.

– Ты разве ездила на Новороссийск? – наморщила я лоб.

– Ха! Да я почти все поезда прошла. Даже в Карамыш вначале ездила.

– А ты такую Марину Левкину не знала? – спросила я.

– Не-а, – мотнула головой Танька. – Я там недолго тусовалась. Ушла.

– Вот и она ушла. А почему? Там что, так уж хреново было?

– Да не сказала бы, – пожала плечами Танька. – Мне просто другое местечко подвернулось. Но одна девка после него вообще с «железки» ушла.

– Почему? – опять удивилась я.

– Не знаю, – снова пожала плечами Танька. – Боялась она вроде чего-то. Я, когда ездить начала, все к ней поближе держалась. А один раз она как-то приходит перед рейсом и говорит: «Все, мол, я увольняюсь». Я ей: «Ты чо, офонарела»? А она говорит, лучше, мол, без работы, чем без головы.

– И больше ничего не сказала?

– Нет. Ушла, и больше я ее не видела.

– А когда это было, Тань?

– Да с полгода назад где-то.

Так. А Марина Левкина устроилась туда работать полгода назад. Не связаны ли эти два события между собой?

– Таня, ты знаешь адрес этой девушки?

– Да записан где-то, а тебе зачем?

– Нужно, Тань. Пока не могу сказать. Ты мне не дашь его, а? Это очень важно.

– Да мне не жалко, бери, – поднялась Танька со своего места. – Сейчас я в блокноте посмотрю. Мы с ней обменялись адресами, но так ни разу и не сходили в гости друг к другу.

Она протянула мне вырванный из блокнота листочек с адресом. Далековато. А я без машины. Ну и ладно. Главное не это. Главное – поговорить с ней. я чувствовала, что на этот раз на верном пути. В груди уже появилось знакомое жжение, когда понимаешь, что еще чуть-чуть – и ты ухватишь весь приз.

– Как зовут девушку? – спросила я.

– Оля Ковалева.

– Я пойду, Тань, – решительно вылезла я из-за стола.

– Ну куда ты собралась? – заныла Танька. – Мы же даже не поговорили ни о чем, все о какой-то хреноте! Я тебе столько расскажу!

– Давай в другой раз, Тань, – попросила я ее. – Я обещаю, что обязательно приеду и тогда наболтаемся вдоволь.

Чтобы Танька мне поверила, я даже переписала график ее работы.

– Смотри, я буду ждать! – предупредила Танька на пороге.

Я вышла из ее домика, прошла из проулка на Рабочую и стала ловить машину. Так как ехать предстояло на самую окраину, в Елшанку.

Денег пришлось заплатить, конечно, прилично, но меня уже ничто не могло остановить.

Я вошла в пятиэтажный дом, поднялась на третий этаж и позвонила. Дверь открыла высокая, худая девушка с длинной светлой косой.

– Здравствуйте, вы Оля? – спросила я.

– Да, – немного удивленно ответила девушка. – А вы кто?

– Я… – я замялась. – Понимаете, мне хотелось бы с вами поговорить насчет вашей бывшей работы на Новороссийском поезде.

В глазах девушки появился страх. Она быстро захлопнула дверь. Я обалдела.

– Эй! – постучала я в дверь. – Чего вы испугались? Я же вас не съем. Мне просто поговорить нужно.

– Это он вас послал? – послышался из-за двери дрожащий голос.

– Кто – он? – не поняла я.

– Вы знаете, о ком я говорю.

– Нет, не знаю. Я пока ничего не знаю, поэтому и хотела с вами поговорить. Понимаете, убили одну девушку, которая одно время работала на этом поезде, Марину. Я хотела спросить, не знали ли вы ее?

За дверью помолчали, потом послышался звук отпираемого замка, и Оля высунула голову, вопросительно глядя на меня:

– Вы… правду сказали? Марину убили?

– Да, – ответила я.

– Проходите, – безвольно опустив плечи, сказала девушка.

Я прошла в квартиру. Оля провела меня в зал и опустилась в кресло. Я потопталась и уселась в соседнее. Оля молчала. Я тоже. Я была уверена, что она сможет мне помочь, что она все расскажет, вот только торопить ее не надо.