Наталья Никольская - Пятая жертва

– Это будет ударом по моему профессионализму, – похоже, он загорелся не на шутку, – даете мне три попытки, и если я не угадаю – за мной сегодня ужин. Идет?

«Неплохой способ завязывать знакомство, – усмехнулась про себя Вершинина, – пригласить на ужин просто так – вроде не очень-то удобно, а тут, если проиграет, хороший повод, как бы даже обязан чем-то тебе. Если же случайно угадает – сразу поднимется в глазах новой знакомой. Правда, теперь не те времена, чтобы отказываться от ужина.

– Судя по вашему независимому виду, манере разговаривать и довольно строгому оценивающему взгляду, вы – какая-нибудь крутая начальница.

Вершинина рассмеялась.

– Вижу, я не далек от истины, – широко заулыбался Виталий, поднося кружку ко рту.

– А я вижу, что ложной скромностью вы не страдаете… – усмехнулась Валандра.

В этот момент к ним подошла официантка и принялась деловито выставлять на стол содержимое подноса.

– Я не только не страдаю разного рода комплексами, но и сам стараюсь лечить людей от них.

– О! Вино действительно прекрасное! – она пригубила из фужера, наполненного заботливой рукой психолога, – не хотите?

– Спасибо, нет. Я сегодня решил по пиву…

– Так комплексы – это что-то вроде заболевания? – Вершинина с интересом посмотрела на своего нечаянного собеседника.

– Вот именно, – подхватил он, ставя пустую кружку на стол, – только заболевания не вирусного характера… Речь скорее идет о врожденных увечьях, поддающихся тем не менее лечению и корректировке.

– Уж больно это смахивает на волшебную практику Христа… – задумчиво проговорила Валандра.

– Вы имеете в виду исцеление калек, слепых и прочих? – Виталий буравил ее своими темными глазами.

– Да. Однако я теряюсь в догадках… Что является первоисточником: или это ваше призвание и ваша повседневная работа избавила вас от ложной скромности, или, наоборот, отсутствие последней позволило вам со спокойной совестью практиковаться на людях?

– Вы не верите в психотерапевтический эффект общения врача и пациента? – спросил несколько задетый Виталий.

– Отчего же… – Вершинина наконец приступила к салату, – просто всегда оставляю за собой право сомневаться даже в том, во что другие слепо верят от рождения.

– Овал олва гибати ала литлаки хова ишек, – со значением подняв указательный палец, торжественно процитировал на незнакомом наречии Виталий.

– А это что за тарабарщина? – Вершинина, опустив на тарелку нож и вилку, подняла на него глаза.

– Условие познания – сомнение. Так гласит арабская мудрость.

«Сколько, однако, в нашей большой деревне оригинальных людей», – подумала Вершинина, опять возвращаясь к салату.

– Девушка, – громко, но любезно обратился Виталий к маячившей у дальнего столика официантке, – можно вас попросить еще кружечку?

– Минуту, – веско произнесла та и устремилась к стойке.

– Вы лишены ложной скромности, но явно не лишены актерского дарования, – иронично заметила Валандра, отодвигая пустую тарелку, – или это пиво на вас так действует?

– Профессия психотерапевта предполагает изрядную долю актерского таланта.

– Психотерапевта? – Вершинина пододвинула к себе тарелку с шашлыком, – вы, кажется, представились психологом.

– Не пытайтесь меня поймать на слове, – он поправил челку, свалившуюся ему на глаза, – в наше время профессии психотерапевта и психолога как бы взаимопроникают друг в друга. Ну, может быть, не у всех, – он улыбнулся, – во всяком случае, так получилось у меня. Приходится работать в Центре планирования семьи, подрабатывать в лицее и, кроме того, у меня есть индивидуальные клиенты. Это позволяет мне иногда пообедать в кафе или пригласить на ужин красивую женщину.

– Я должна это воспринимать как комплимент? – Вершинина снова наполнила свой фужер.

– Именно так вы это и должны воспринимать, – улыбка не сходила с его губ.

Официантка принесла Карпову пиво и забрала кружку и пустые тарелки.

– Итак, я продолжаю угадывать, – сделав несколько глотков из кружки, он поставил ее на стол, – значит, вы занимаете руководящий пост, один из руководящих постов в небольшой коммерческой фирме, которая занимается, предположим, торговлей? Нет, – он покачал головой, – не тот тип.

Видя, что Вершинина не отвечает ни да, ни нет, он продолжил свои умозаключения:

– Скорее всего, вы работаете в сфере услуг, – теперь он уже ожидал какого-нибудь ответа.

– Предположим, что вы правы.

– Ага, – Виталий удовлетворенно потер руки, – осталось определить сектор этой сферы. Вы директор ателье по пошиву одежды.

Вершинина отрицательно покачала головой.

– Тогда – служба знакомств.

– У вас осталась всего одна попытка, – Валандра поднесла фужер с вином к губам и сделала несколько глотков.

– Но я чувствую, что близок к разгадке.

Его темные глаза блестели, и Вершинина видела, что Виталию по-настоящему хочется отгадать ее профессию. Он надолго задумался, закурил и, наконец, обрадованно произнес, выпуская дым через тонкие ноздри:

– Знаю, вы – руководите нотариальной конторой.

– Я вас предупреждала… – усмехнулась Вершинина, – отодвигая пустую тарелку.

Виталий огорченно потянулся к пиву.

– Валентина Андреевна, – перед их столиком внезапно появился Толкушкин, держа в руках несколько фотографий, – здравствуйте, – кивнул он Виталию, и посмотрел на Валандру, – я решил пройти по проспекту, возле дома Трауберг почти нет кафе.

– Хорошо, Валера, – она кивнула, – вечером поговорим.

– Ну, я тогда продолжу.

Толкушкин нацепил на лицо дежурную улыбку и направился к Елене, стоявшей за стойкой.

– Кто же вы, если не секрет? – Виталий посмотрел Вершининой в глаза.

– Я работаю в фирме «Кайзер», слышали про такую?

– Конечно, – разочарованно произнес Виталий. Возможно, таким образом он хотел привлечь к себе внимание, – но что вы там делаете, если это не секрет, конечно?

– Руковожу службой безопасности.

– Вот это да! – он даже приоткрыл рот, – кто бы мог предположить: такая красивая дама и вдруг – служба безопасности. А это ваш сотрудник? – он показал глазами на Толкушкина, оживленно беседующего с официанткой.

– На этот раз вы правы, – Вершинина допила вино, и закурила.

– Тем не менее ужин за мной, – произнес Виталий.

– Это была беспроигрышная лотерея, – Вершинина откинулась на спинку стула, – так что вы мне ничего не должны.

– Должен, не должен, какое это имеет значение? Я просто приглашаю вас. Вы что, против? Примите к сведению, что своим отказом вы убьете меня.

– Вы действительно артист, – она улыбнулась и, заметив, что Елена и Толкушкин закончили беседу, сделала знак официантке.

– Двести сорок восемь рублей, – отчеканила та с улыбкой, подойдя к столику.