Наталья Никольская - Смерть домохозяйки

В чем-то шеф был прав, но Вершининой не хотелось давать своих людей в обиду.

– Ты еще скажи, что они должны были его задержать и сдать с рук на руки постовому милиционеру.

– А почему бы и нет?

– Ты хочешь, чтобы мои люди с голыми руками бросались на вооруженных бандитов. Нет уж. И давай закончим этот разговор. У Антонова с Толкушкиным было вполне определенное задание, с которым, кстати, они прекрасно справились. А гоняться за преступниками не входило в тот момент в круг их обязанностей.

Мещеряков прислонился своим толстым задом к подоконнику и скрестил руки на груди.

– В общем так, Валентина, даю тебе еще два дня, потом пеняй на себя. Если окажется, что ты зря отправила людей в Пархоменск, все расходы будешь оплачивать сама.

Трое парней в спортивных костюмах и кроссовках вошли в гостиницу «Тура» и направились к конторке администратора. О чем-то порасспросив пухлую дамочку, листавшую за стойкой журнал, они неторопливо поднялись на второй этаж и, покрутив стриженными «под ежик» головами, разыскивая нужный номер, повернули направо.

Подойдя к коричневой деревянной двери с номером двести двадцать четыре, самый высокий и, по-видимому, старший из них, остановил жестом своих приятелей и взялся за ручку. Издав жалобный скрип, дверь открылась, и высокий осторожно заглянул в номер. Увидев спящего на кровати Антонова, он кивком головы подозвал своих друзей, один из которых постоянно чесал себе щеку, и, мягко ступая, вся бригада прошмыгнула внутрь. Скрипнув еще раз, дверь за парнями закрылась.

В номере троица уже не старалась скрыть свое присутствие. Старший выдвинул стул на середину комнаты и, усевшись на нем нога на ногу, достал из кармана куртки пачку «Мальборо» и зажигалку. Чесоточный со своим дружком встали возле кровати, на которой лежал Антонов.

Сквозь сон Шурик слышал скрип открывающейся и закрывающейся двери, но сначала не придал этому значения. Когда же раздался звук передвигаемого стула, а потом щелчок зажигалки, он понял, что это не Алискер.

«Что-то не так», – он почувствовал, как противно засосало под «ложечкой» и, не двигаясь, приоткрыл глаза.

– Ну, наконец-то, – произнес старший, выпуская в сторону Антонова струю дыма.

– Вы, кажется, ошиблись номером, – Антонов сел на кровати, – что вам здесь нужно?

– Объясни ему, Груша, – старший посмотрел на приятеля чесоточного, который стоял ближе к кровати.

– Это можно.

Груша размахнулся и ударил Антонова в лицо, стараясь попасть по носу. Но Шурик успел перехватить его кулак обеими руками и, отстранясь, потянул Грушу на себя. Груша перелетел через кровать, с грохотом врезавшись головой в стену.

Пока Шурик выбирался из-под него, подлетел чесоточный и, наклонившись над Антоновым, начал обрабатывать его бока своими кулаками. Антонов все-таки сумел спихнуть с себя Грушу. Лежа на кровати, он повернулся на спину и, прикрывая лицо руками, ногой ударил чесоточного в промежность. Тот ойкнул и согнулся пополам. Не долго думая, Антонов заехал ему коленом в лоб так, что он опрокинулся на спину.

Оттолкнувшись обеими руками от кровати, Антонов вскочил на ноги. Старший, бросив сигарету на пол, поджидал его, танцуя, как боксер на ринге.

«Попрыгай, попрыгай», – подумал Антонов, приближаясь к нему.

– Ну, давай, – приглашал его старший, делая жесты, согнутыми в локтях руками.

«Боксер, что ли?», – успел подумать Шурик, за мгновение до того, как его противник нанес ему удар правой рукой по корпусу и сразу же левой – в голову.

«Неплохо, – Антонов похвалил про себя соперника, стирая кровь с губы, – с тобой надо поосторожнее».

Парень продолжал мягко скакать перед ним, готовясь к очередной атаке. Наконец, сделав обманное движение, он бросился вперед, но Антонов уже поджидал его. Сместившись с линии удара, он сделал пол-оборота вокруг своей оси и ухватил левой рукой противника за запястье, а правой – за куртку у плеча. После чего вывернул ему руку, заставляя тем самым согнуться, и толкнул вперед.

Сбив стул, незадачливый боксер пропахал носом пол и уперся головой в шкаф.

– Ах ты, урод! – прорычал он, пытаясь подняться.

Антонов не стал дожидаться, пока он встанет, заломил ему руку за спину и уперся коленом в спину.

– Сейчас я из тебя урода сделаю, если ты не скажешь, что вам здесь надо!

– Пусти руку, больно! – заорал старший.

– Говори, кто вас сюда прислал и зачем?

Услышав за спиной шевеление, Антонов обернулся назад, но было уже поздно: пришедший в себя чесоточный нанес ему сокрушительный удар стулом по голове. Перед глазами Шурика поплыли круги, и он провалился в темную бездну.

Оказавшись в просторной, со вкусом меблированной гостиной, Мамедов без всякого стеснения уселся на широкий диван и, заложив обе руки за голову, на минуту закрыл глаза.

Марина попросила его подождать, пока она, по ее выражению, «не приведет себя в чувство». Мамедов понятия не имел, как она это делает, но, услышав вскоре шум воды в ванной, предположил, что Марина принимает душ или просто остужает гоночный пыл при помощи холодной воды и полотенца.

Она действительно всю дорогу гнала как сумасшедшая, а когда Мамедов выразил по этому поводу беспокойство, заметив, что их может остановить «гибдэдэшник», смерила его презрительным взглядом и бросила: «Пусть попробует!»

Тяжелые коричневые шторы приятно затемняли комнату. Наконец, он поднялся с дивана и, пройдя в спальню, не спеша огляделся. «Недурно!» – лаконично выразил он свое удовлетворение новым спальным гарнитуром. Вернувшись в гостиную, он едва успел занять прежнее место, как в комнату вошла явно посвежевшая Марина. Ее волосы были заколоты сзади огромных размеров заколкой.

– Не жалко было портить прическу? – улыбнулся Мамедов.

– Прическу? – пренебрежительно переспросила она. – То, что было у меня на голове трудно назвать прической, так… Стоит доверить свою голову какой-нибудь несмышленой практикантке, так она сделает все, чтобы ты себя узнавать перестала! – Марина как-то вымученно засмеялась.

– А мне показалось, что она замечательно справилась со своей задачей, – наивно сказал Мамедов, – или это только показалось? Наверное, второе. Все дело в том, что у вас такая незаурядная внешность, что ее проблематично, да просто невозможно испортить любой…

– Ну, если только сделать какой-нибудь инфернальный макияж или загримироваться под клоуна или Фантомаса, – не дав договорить Алискеру, усмехнулась Марина.

– А кто вам сказал, что мужчины чужды инфернальному шарму или обаянию разного рода белокурых вампирш? – парировал Алискер в шутливо-куртуазной манере.

– Вам не откажешь в находчивости…

– Я готов проявить ее не только в словопрениях… – Мамедов лукаво улыбнулся.