Наталья Никольская - Смерть домохозяйки

– Что значит, вроде бы? – сорвался на него Мамедов.

– Ты че бесишься-то? Больше ничего.

– Ладно, держи меня в курсе. Отбой.

– Дверь заприте, – повторил он и вышел.

– Видно, Валандра ему вставила за самодеятельность, – усмехнулся Шурик, поднимаясь с кровати, чтобы запереть дверь.

– Правильно сделала, – ответил Валентиныч, листая газету, прихваченную еще в Тарасове.

Антонов повернул два раза ключ в замке, достал сигареты и, закурив, осторожно лег на кровать.

– Между прочим, шишку я благодаря ему заработал.

Алискер остановил «Ниву» возле трехэтажного кирпичного здания. На козырьке, нависшем над главным входом, большими объемными буквами из светлого металла было выведено «милиция». Поднявшись на крыльцо, Алискер вошел в вестибюль, стены которого были выкрашены синей масляной краской, и обратился к дежурному.

– Мне нужно к начальнику вневедомственной охраны.

– Майор Пушкин, двадцать второй кабинет, – бросил молоденький сержантик.

Алискер поднялся на второй этаж и постучал в деревянную дверь.

– Войдите.

Он вошел в небольшой кабинет, обставленный старой полированной мебелью с инвентаризационными номерами. Над столом хозяина висел огромных размеров портрет вождя мировой революции.

– Мамедов Алискер, фирма «Кайзер», – представился он.

– «Кайзер»? – лысоватый майор лет пятидесяти с крупным носом напряг лоб, так что по нему побежали крупные морщины, – это вами командует дамочка по кличке «Валандра»?

– Да, – удивился Алискер, – но откуда такие сведения?

– Я зимой был в Тарасове на совещании, мне рассказал знакомый полковник, что вы раскрыли заказное убийство. Молодого спортсмена, кажется, «заказала» любовница?

– Точно, было такое, – скромно ответил Мамедов.

– Так что же у вас за дело ко мне? – майор был настроен явно доброжелательно.

Коротко изложив ему суть дела, Алискер спросил:

– Поможете мне?

– О чем речь, сейчас узнаем, – он снял телефонную трубку и набрал трехзначный номер, – Веселовский, возьми журнал и быстро ко мне.

Через минуту в комнату вошел сержант с журналом и передал его начальнику.

– Вторник, говоришь, – Пушкин полистал журнал и, найдя нужную страницу повернул, его к Алискеру, – вот, сам смотри.

Мамедов достал ручку, переписал данные в записную книжку и подвинул журнал майору.

– Можешь идти, – Пушкин протянул журнал сержанту.

Мамедов подождал пока тот выйдет и что-то шепнул на ухо майору.

– Самому тебе лучше к ним не соваться, лейтенант Ремизов чужих не любит, – Пушкин поднялся из-за стола и семенящей походкой направился к выходу, – пойдем, я тебя ему представлю.

На выходе из здания милиции, Алискера застал телефонный звонок. Маркелов сообщил, что «мадам отчалила».

– Хорошо, держи меня…

– Погоди-ка, – прервал его Маркелов, – какой-то мужик остановился возле калитки… отпирает… сейчас, бинокль возьму.

Слушая Вадима, Алискер подошел к «Ниве», открыл дверцу и сел за руль.

– Это же Жданов, а что ж это он пешком-то? – продолжал комментировать Маркелов, – все, зашел во двор.

– Продолжай наблюдение, – скомандовал Алискер и рванул с места.

Даже не взглянув на сгрудившихся у стойки администратора новых постояльцев, Мамедов взбежал по лестнице и постучал в дверь номера.

– Как дела? – спросил открывший ему Антонов.

– На пульте зафиксировано, что во вторник Жданов заходил в дом в три пятнадцать.

– Это значит, – резюмировал Антонов, – что он не был в это время в Тарасове.

– Получается, что стрелял не он? – Спросил Валентиныч.

– Не знаю, – Алискер сел к столу и набрал номер Вершининой. Ее конторский телефон по-прежнему не отвечал. Тогда он позвонил ей на сотовый. Услышав ее голос, он сказал:

– У Жданова алиби на время убийства.

– Что за алиби, Алискер?

– В журнале вневедомственной охраны отмечено, что во вторник Жданов пришел домой в три пятнадцать дня.

– Та-а-к, – протянула Вершинина, – что-то уж слишком гладко у него получается. Ладно, я подумаю над этим. Что собираешься делать?

– Теперь уже не знаю, – неуверенно произнес Алискер, – мы установили за домом наблюдение, собирались во второй половине дня продолжить обыск…

– Ну так и продолжайте.

– Но ведь алиби, Валентина Андреевна.

– Ты меня понял, Алискер? – в ее голосе появилась жесткость.

– Понял.

– Действуйте. И проверь, может быть, у Жданова есть гараж, дача или еще что-нибудь, где он мог спрятать оружие.

– Вы все-таки считаете, что это он?

– Не задавай лишних вопросов!

– Понял, – он положил трубку на стол и уставился в окно.

В это время снова запиликал телефон. Он машинально схватил трубку, но понял, что это не у него.

– Кому звонят? – он повернулся к Ганке, тот удивленно пожал плечами.

Антонов наконец опомнился.

– Мой надрывается. Алло.

– Шурик, Алискер не с вами, я не могу ему дозвониться, – Антонов узнал голос Маркелова.

– Здесь он, – ответил Антонов, – с начальством общался. Держи, это Вадик, – он протянул аппарат Мамедову.

– Что там у тебя?

– Жданов вышел минуты три назад.

– Хорошо, готовься, мы скоро подъедем.

Мамедов вернул телефон Антонову и поднялся из-за стола.

– Ну что, все готовы? Поехали.

Проникнув во двор, Мамедов, Маркелов и Ганке направились к дому. Поднявшись на крыльцо, они оторопели. Входная дверь была приоткрыта. На расстоянии это не бросалось в глаза, и Маркелов с Ганке уже в очередной раз готовились продемонстрировать ловкость рук, но как видно, этого от них теперь не требовалось.

– Что за черт? – подивился Ганке, берясь за ручку так, словно она была минуту назад выкрашена.

– Непонятно, забыли, что ли, запереть? – предположил Вадик.

– Что-то здесь не чисто… – в заключение продиагностировал Алискер, – ну ладно, пошли!

В доме царила девственная тишина, но участникам обыска она казалась какой-то неестественной и заставляла их, напрягая слух, чутко внимать бездыханному пространству огромного дома. Во всем, конечно, была виновата незапертая входная дверь.

– Вроде, все спокойно, – оглядевшись и постояв без движения пару минут, вполголоса произнес Мамедов. – Валентиныч, поищи дверь в гараж, по-моему она должна быть где-то за кухней, я спущусь в подвал, Вадик продолжит там, где остановился утром.

Получив задание, все разошлись по своим участкам. В подвальном этаже оказалось два помещения. Одно представляло из себя что-то типа бельевой вместе с прачечной. Рядом с обычной чугунной ванной стояла стиральная машина с программным управлением, по другую сторону которой пристроилась гладильная машина.

«Стирай – не хочу», – подумал Мамедов.