Наталья Никольская - Фото на память

– Чего-о-о? – Болдырев был близок к нервному срыву.

– Или сильфид… – как ни в чем не бывало продолжал издеваться над бесконечно далеким от литературы Болдыревым Толкушкин.

– Да бабы это, только красивые… – пошутил Маркелов.

– Бабы – это по части Алиске…

– Легок на помине, – прошептал на ухо Маркелову приблизившийся к нему в этот момент Толкушкин.

Мамедов стоял на пороге, сверля пронзительным взглядом оторопевшего Болдырева.

– Я что-то, Сергей, не пойму, ты дежуришь или дурака валяешь? – Строго спросил Алискер. – А ты, Вадим, почему все еще здесь? Разве ты не должен сейчас заниматься проводкой в «Техасе»? И где Ганке?

– В «Техасе» нам сказали, что все переносится на завтра. А Валентиныч пошел домой обедать.

– В таком случае, почему вы мне не доложили, как только приехали?

– Ты же в кабинете у Валандры был.

– Я уже два часа, как освободился! – Алискер повысил голос – Самодеятельностью занимаетесь? А ты что, Валера, улыбаешься? – Обратился он к Толкушкину, который переглядывался с Вадиком. – В общем, друзья, давайте так: кто работать не хочет, пусть прямо об этом скажет.

– Да что ты Алискер… – Хотел было что-то возразить Толкушкин.

– Я тебе слово давал?! – вспылил Мамедов. – Здесь тебе не творческая тусовка! Я созвонился с «Интимом»…

По дежурке пронесся легкий смешок.

– Что смешного, блин! – Мамедов оглядел присутствующих, – маленькие, что ли! Валера и Вадик, вы пойдете. Сделаете замеры. К концу дня доложите. Смету я сам составлю.

– К концу доложим, – сострил Маркелов.

– Очень остроумно! – Мамедов нахмурился, – все понятно?

– Понятно, – Вадик кивнул, – они расплачиваться будут презервативами?

– Резиновыми куклами, остряк, – оборвал его Мамедов, – а я вам их буду выдавать, если хорошо работать будете.

– Ладно, Валера, пошли, – Маркелов поднялся и направился к выходу, – а то мы сейчас договоримся.

Ровно в восемь в прихожей раздался звонок. К этому времени Вершинина успела приготовить ужин, покормить сына и поесть сама. Естественно, привела себя в порядок, по-новому уложила волосы, освежила макияж, сменила халат на брючный костюм в тонкую полоску и надела туфли на высоком каблуке.

Посмотрев в глазок, она увидела темноволосого мужчину средних лет, на вытянутом лице которого застыло напряженно-тревожное выражение. Тем не менее его маленькие черные глазки и высоко расположенные над ними густые, на клоунский манер поигрывающие брови придавали его продолговатой физиономии забавную живость и шарм непосредственности.

Впрочем, это благоприятное впечатление почти сводила на нет прямая длинная линия его рта. Тонкие губы мужчины были не сомкнуты, и темная щель между ними, как показалось наблюдательной Валентине Андреевне, даже в своих детективных романах прибегавшей к ярким метафорам, зияла пугающей неизвестностью.

– Кто там? – Возлагая руку на щеколду, спросила Вершинина.

– Мы с вами договаривались, Валентина Андреевна.

– Проходите, – Валандра открыла дверь и посторонилась, пропуская таинственного незнакомца.

На госте был строгий темно-синий костюм и начищенные до зеркального блеска туфли.

– Сюда, пожалуйста, – она сделала рукой приглашающий жест.

Гость молча прошел в гостиную.

– Присаживайтесь. Кофе хотите?

– Спасибо, не откажусь. – Он медленно опустился в кресло.

Валандра прошла на кухню и вскоре вернулась с подносом, на котором возвышался эффектный фарфоровый кофейник. Компанию ему составляли две миниатюрные чашки на таких же игрушечных, разрисованных пастушками со свирелями блюдцах.

Кофе она решила предложить посетителю, чтобы выиграть время. Дело в том, что его лицо показалось ей знакомым. Она точно знала, что никогда не встречалась с ним лично, ей не был знаком его голос, но что-то такое подсказывало ей, что где-то она его видела. «Господи! – Осенило ее, – это же Дыкин – мэр нашего города». Его фото частенько мелькают в прессе, да и на телевидении он появлялся не раз. Вершинина вышла в гостиную с подносом в руках.

Разлив кофе по чашкам, она устроилась в соседнем кресле.

– Итак? Я вас слушаю.

– В квартире кроме нас есть еще кто-нибудь? – он покосился на дверь в смежную комнату, из-за которой раздавались звуки смодулированных компьютером выстрелов.

– Только мой сын.

– Я бы не хотел, чтобы он меня видел, – с серьезным лицом произнес незнакомец.

– К чему такие предосторожности? – спросила Вершинина, но все же сходила и предупредила Максима, чтобы он не выходил из комнаты без разрешения.

– Сейчас вы все узнаете, – таинственно произнес посетитель.

– Сразу хочу вас предупредить, что я работаю с группой людей, которых я, в случае, если мы с вами договоримся, должна буду посвятить в обстоятельства дела.

– Это очень конфиденциально. Я бы попросил вас…

– Я вас понимаю, но изменить порядок ведения расследования не могу. У меня своя команда, люди, которые работают со мной не первый год и которые помогли мне раскрыть ни одно преступление, – авторитетно сказала Валентина Андреевна.

– Именно поэтому я к вам и решил обратиться, – бегающие глазки незнакомца прервали свое движение и остановились на ее сосредоточенном лице, – я навел о вас справки. На вашем счету нет ни одного нераскрытого дела. Это, согласитесь, внушает доверие…

– Стараемся, – скромно ответила Вершинина, не сводя глаз с посетителя.

– И все-таки, я настаиваю на строгой конфиденциальности… – В его голосе усилилась повелительная интонация.

– Боюсь, что в этом случае я ничем не могу вам помочь, – спокойно констатировала Валандра, допивая кофе, – никто ничего не потерял, если не считать нескольких бесцельно проведенных минут. Вы ведь даже не представились, так что конфиденциальность соблюдена.

Последняя реплика Вершининой была окрашена насмешливой иронией, но гость ничуть не смутился.

– Меня зовут Юрий Григорьевич…

– Фамилия ваша мне известна, – произнесла Вершинина.

– Тем лучше. – Сухо заметил он.

– Не могу взять в толк, зачем вы…

– Представился?

– Мы с вами ни о чем не договорились. Мои условия остаются прежними.

– Хорошо. Я согласен. – Как-то устало произнес он. – Но можете ли вы мне обещать, что информация, которую я намерен вам сообщить, не просочится…

– Могу, – смело ответила Вершинина. Она была по горло сыта лирическими отступлениями тарасовского мэра. Да, именно он, важно закинув ногу на ногу, сидел сейчас перед ней.

– Я попал в щекотливую ситуацию. Меня шантажируют. – Он на минуту замолчал, как бы собираясь с мыслями. – Несколько дней назад мне позвонила… одна девушка… и предложила за определенную сумму денег купить негативы.