Джон Гришэм - Блюстители

Далее Касл вынимает из картонной коробки четыре тома свода законов, тоже забрызганные кровью. Судя по надписи на бирке, их изъяли с книжных полок в кабинете Руссо.

Потом следует квадратная картонная коробка, каждая сторона которой примерно двенадцать дюймов в длину. Она помещена в пластмассовый пакет для заморозки, его, в свою очередь, запихнули еще в один и застегнули на молнию. Касл осторожно убирает все лишнее и, словно мы знаем, что предстанет перед нами, делает секундную паузу, а мы в напряжении пожираем коричневую коробку глазами. Она не заклеена скотчем, а закрыта на картонную застежку. Шериф медленно открывает ее и вынимает еще один пластиковый пакет на молнии и кладет его на стол. Внутри прозрачного пакета оказывается маленький черный фонарик, примерно в фут длиной, с двухдюймового диаметра линзой.

— Давайте не будем это открывать, — говорю я, чувствуя, что сердце колотится где-то у меня в горле.

Касл кивает. Гленн, вспомнив, что мы находимся в его офисе, предлагает:

— Давайте сядем и обсудим сложившееся положение.

Мы все собираемся у одного конца стола и рассаживаемся. Фрэнки, отойдя к другому концу, откладывает свой телефон.

— Я еще записываю, — произносит Беа.

— Пусть запись идет, — говорю я. Мне хочется, чтобы каждое слово было зафиксировано.

В течение нескольких минут мы четверо — Касл, Маккучен, Колакурчи и я — молча сидим, пытаясь привести мысли в порядок и оценить ситуацию. Я смотрю на фонарик, затем отвожу от него взгляд, будучи не в состоянии поверить, что он здесь, перед нами, и понять, что означает тот факт, что его все же нашли. Наконец Маккучен говорит:

— У меня есть вопрос, Пост.

— Слушаю.

— Вы вплотную занимаетесь этим делом уже почти год. Мы — нет. Какова ваша главная версия по поводу того, почему Фицнер хотел уничтожить эти вещдоки?

— Ну, полагаю, есть лишь одно объяснение, и мне помог прийти к такому выводу Кайл Бендершмидт. Он сказал, что в данном деле поработал весьма опытный юрист, и к тому же очень изощренный и имевший нехорошие намерения. Фонарик был подброшен в качестве вещественного доказательства Фицнером, его тщательно сфотографировали. Снимки вы видели. Фицнер знал, что всегда сможет найти бездарного эксперта-дилетанта вроде Пола Норвуда, тот удовлетворится фотографиями и не станет осматривать сам фонарик, а затем внушит присяжным, что этим фонариком пользовался убийца, якобы Куинси Миллер, чтобы посветить себе в темноте. Причина, по которой Фицнер хотел, чтобы фонарик исчез, заключалась в том, что другой эксперт, лучше подготовленный, чем Норвуд, мог, осмотрев этот предмет, выступить на стороне защиты и сказать все как есть. Фицнер также знал, что чернокожего парня в городе, где заправляют белые, осудить легче.

Присутствующие молча размышляют над моими словами. Тишину вновь нарушает Маккучен:

— И какой у вас план, Пост?

— Я не ожидал, что будет так много крови, — отвечаю я. — Вообще, это просто подарок. В идеале я бы сначала показал фонарик Бендершмидту, чтобы он его исследовал. Бендершмидт не сможет заниматься этим здесь, поскольку у него достаточно работы в Университете Содружества Виргинии.

— Значит, если кровь на фонарике совпадет с кровью на одежде, то это будет означать, что Куинси Миллер замешан в преступлении? — уточняет Маккучен.

— Этого не случится. Повторяю, фонарик в качестве улики был подкинут Фицнером и на месте преступления его не было. Это я гарантирую.

Гленн хочет напомнить о себе и обращается к Маккучену:

— Итак, насколько я понимаю, у нас два вопроса, подлежащих решению. Первый — освобождение невинно осужденного из тюрьмы, второй — уголовное преследование настоящего убийцы. Решение первой проблемы представляется весьма насущным и неотложным, что же касается второй, то, не исключено, что она не будет решена никогда. Конечно, Фицнер находится за решеткой, однако шансов непосредственно связать его с убийством все еще немного. Вы согласны, Пост?

— Да, и меня в данный момент это не особенно беспокоит. Он сделал нам подарок, и его надолго заперли в камере. Я хочу, чтобы Куинси Миллера как можно скорее освободили из тюрьмы, но мне нужна ваша помощь. У меня есть опыт в подобных делах, и я знаю, что, если заручиться поддержкой окружного прокурора, дело будет двигаться намного быстрее.

— Давайте, Патрик, — ворчит Гленн. — Все ясно. Государство двадцать три года назад просто растоптало этого парня. Настало время исправить положение, насколько это возможно.

— Я готов вас выслушать, — улыбается шериф Касл, глядя на меня. — Мы снова откроем дело, как только вы получите результаты экспертизы.

После этих слов Касла мне хочется перепрыгнуть через стол и обнять его.

— Что ж, договорились, — кивает Маккучен. — Я только прошу, чтобы все, что здесь есть, было сфотографировано, зафиксировано на видео и сохранено. Мне это может понадобиться в будущем для какого-нибудь другого процесса.

— Разумеется, — говорю я.

— А теперь давайте взглянем, что в других двух коробках.

Гленн со стуком опускает трость на пол и, опираясь на нее, с неожиданной энергией вскакивает.

— Да, давайте посмотрим! — восклицает он. — Там может оказаться что-нибудь порочащее меня.

Мы все нервно смеемся и тоже встаем. Фрэнки, откашлявшись, произносит:

— Эй, босс, не забудьте рассказать про шкаф!

Я запамятовал о страшной находке в заброшенном строении. Посмотрев на Касла, я говорю:

— Не хочу осложнять вам жизнь, шериф, но во время обыска в доме Тафтов мы нашли кое-что в стенном шкафу наверху. Вряд ли это можно назвать мертвым телом или трупом, потому что от него остался только скелет. Одни кости. Вероятно, он пробыл в том доме много лет.

— Господи, — хмурится Касл. — Только этого мне и не хватало.

— Мы не трогали его, но, по крайней мере, в черепе пулевых отверстий не заметно. Возможно, это было просто еще одно самоубийство.

— Мне нравится ход ваших мыслей, Пост.

— И одежды там никакой не оказалось. В общем, Тафтам мы ничего не сообщили, так что этот скелет весь ваш.

— Премного благодарен.

Гленн приглашает нас с Фрэнки отведать китайских блюд у него на крыльце, но мы, извинившись, отказываемся воспользоваться его гостеприимством. Ближе к вечеру я покидаю Сибрук. Фрэнки едет за мной по пятам, будто опасается за мой бесценный груз. Он находится рядом со мной на пассажирском сиденье, в поле моего зрения. Это небольшая коробка с фонариком, к которому никто не прикасался уже не одно десятилетие. Теперь я собираюсь передать экспертам и пластиковый пакет с окровавленной рубашкой. Мы едем без остановок три часа и вскоре после наступления темноты добираемся до Саванны. На ночь я запираю улики в своем жилище, чтобы, когда лягу спать, они оставались со мной. Вики жарит цыпленка — мы с Фрэнки умираем от голода.