Джон Гришэм - Блюстители

За ужином мы спорим по поводу того, что лучше — лететь в Ричмонд или отправиться туда на машине. Я против того, чтобы лететь самолетом, мне не хочется демонстрировать добытые с таким трудом улики сотрудникам службы безопасности аэропорта. Как бы кто-нибудь из них, изнывая от скуки, при виде окровавленной рубашки не испытал приступ служебного рвения. Мысль, что кто-либо из охранников заинтересуется фонариком и начнет хватать его руками, приводит меня в ужас.

Мы отправляемся в дорогу в пять часов утра в просторном и весьма надежном пикапе Фрэнки. Он сидит за рулем, а я, устроившись на переднем пассажирском сиденье, пытаюсь хоть немного подремать. Фрэнки начинает клевать носом сразу после того, как мы пересекаем границу штата Северная Каролина, и я сменяю его на месте водителя. Мы настраиваем приемник на волну станции, которая вещает из Флоренции и транслирует музыку в стиле ритм-энд-блюз, и подпеваем Марвину Гэю. На завтрак покупаем бисквиты и кофе, притормозив у окошка кафе для автомобилистов, и перекусываем прямо на ходу. Вспоминая, где мы находились ровно двадцать четыре часа назад, а именно на тесном чердаке заброшенного дома, напуганные и ожидающие, что на нас вот-вот нападут злые духи, не можем удержаться от смеха. Фрэнки вспоминает, как меня вывернуло наизнанку, когда из шкафа чуть не выпал скелет, и хохочет так громко, что на время перестает есть. Тогда я напоминаю ему, как он едва не упал в обморок. Фрэнки признает, что опустился на одно колено и едва не схватился за свой «Глок».

На окраину Ричмонда мы въезжаем около четырех часов дня. Кайл Бендершмидт готов к работе. Он и его коллеги ждут нас. Следом за ним мы проходим в одно из просторных помещений лаборатории. Кайл представляет нас двум своим коллегам-экспертам и двум лаборантам. Все криминалисты надевают хирургические перчатки. Две видеокамеры, одна из которых закреплена прямо над столом, а другая стоит на штативе рядом с ним, включены. Мы с Фрэнки отходим на шаг назад, однако это не мешает нам видеть абсолютно все, поскольку камера над столом в режиме реального времени передает изображение на экран с высоким разрешением, который находится на стене прямо перед нами.

Бендершмидт, глядя в объектив камеры, стоящей на треноге около стола, называет имена всех присутствующих в комнате, а также дату, время, место и цель проведения исследования. Затем достает коробку из пластикового пакета, медленно открывает ее, вынимает небольшой пакетик, в котором находится фонарик, и при этом размеренным голосом поясняет свои действия. Он расстегивает молнию на пакетике и кладет находящийся внутри него предмет на белую керамическую пластину площадью три квадратных фута. С помощью линейки Бендершмидт измеряет длину фонарика — она составляет одиннадцать дюймов. Криминалист объясняет, что черный корпус фонарика сделан из какого-то легкого металла, вероятно, алюминия, причем поверхность корпуса не гладкая, а рифленая. Бендершмидт высказывает предположение, что обнаружить отпечатки пальцев на такой поверхности будет трудно. На время он словно превращается в преподавателя и поясняет, что скрытые отпечатки пальцев могут сохраняться на гладких поверхностях десятилетиями, если предмет не трогать, но в то же время могут быстро исчезнуть, если поверхность подвергнуть воздействию агрессивной внешней среды. Бендершмидт начинает отворачивать крышку фонарика, чтобы извлечь из его корпуса батарейки, и из ложбинок резьбы сыплются частички ржавчины. Криминалист осторожно встряхивает фонарик, и из него выпадают две батарейки размера Д. Бендершмидт не прикасается к ним и поясняет, что на батарейках также часто остаются следы пальцев. По его словам, опытные грабители и прочие преступники тщательно протирают сами фонарики, но при этом забывают обработать таким же образом батарейки.

Мне это никогда даже в голову не приходило. Мы с Фрэнки переглядываемся — только что нам сообщили нечто совершенно для нас новое.

Кайл представляет коллегу по имени Макс. Он является лучшим специалистом по отпечаткам пальцев. Склонившись над лежащими на столе батарейками, Макс объясняет, что, поскольку они черного цвета, он будет использовать мелкий белый порошок, похожий на тальк. Маленькой кисточкой Макс ловко наносит порошок на батарейки и говорит, что если на них есть жировые следы, оставшиеся от соприкосновения с человеческой кожей, то порошок к ним прилипнет. Поначалу, однако, этого не происходит. Макс осторожно переворачивает батарейки и продолжает орудовать кисточкой.

— Вот, — произносит он. — Это похоже на отпечаток большого пальца.

Я ощущаю слабость в коленях, и мне хочется сесть. Но сделать это я не могу, потому что присутствующие теперь смотрят на меня.

— Ну, что скажете, мистер адвокат? — спрашивает Бендершмидт. — Пожалуй, не следует торопиться с обработкой отпечатка, верно?

Я пытаюсь собраться с мыслями. Много месяцев назад я убедил себя в том, что нам никогда не удастся найти настоящего убийцу Кита Руссо. Но разве мы не обнаружили только что отпечаток его пальца?

— Да, пожалуй, давайте сделаем паузу, — отвечаю я. — Вероятно, отпечаток предстоит предъявить в зале суда, и я думаю, будет лучше, если дальнейшую работу выполнят в криминалистической лаборатории штата Флорида.

— Договорились, — кивает Кайл Бендершмидт. Макс соглашается с ним. Они слишком опытные профессионалы, чтобы допустить порчу улики, так что на сей счет можно не беспокоиться.

У меня вдруг возникает одна идея.

— А мы можем сфотографировать это и послать в лабораторию штата Флорида прямо сейчас?

— Разумеется, — отвечает Кайл и кивает одному из лаборантов.

— Полагаю, вам не терпится попытаться кого-то идентифицировать по этому отпечатку? — интересуется тот.

— Да. Если это возможно.

Лаборант подкатывает к столу устройство, которое, как мне сразу объясняют, представляет собой фотокамеру с высоким разрешением. Название у нее непроизносимое. Следующие полчаса уходят у криминалистов на съемку отпечатка пальца крупным планом. Я звоню Уинку Каслу в Сибрук и прошу у него телефон криминалистической лаборатории штата Флорида. Он хочет знать, удалось ли нам добиться какого-то прогресса, но я пока ничего ему не сообщаю.

Когда суперкамеру снова укатывают, Кайл помещает батарейки от фонарика в пластиковые контейнеры и переключает свое внимание на линзу. Я видел ее на снимках тысячу раз и знаю, что на ней есть восемь крохотных пятнышек, которые до сих пор считали следами крови Кита Руссо. Три из них по размеру больше остальных — их диаметр составляет около одной восьмой дюйма. Бендершмидт собирается отделить от линзы самое крупное из этих пятнышек и подвергнуть его целой серии тестов. Ясно, что, поскольку кровь засохла почти двадцать три года назад, снять ее со стекла будет нелегко. Работая с точностью и четкостью нейрохирургов, Бендершмидт и Макс отвинчивают ободок линзы и кладут ее в большую прозрачную чашку Петри. Кайл продолжает объяснять каждое действие. С помощью маленького шприца он помещает прямо на самое большое пятнышко крови каплю дистиллированной воды. Мы с Фрэнки наблюдаем за тем, как это происходит, глядя на экран.