Джон Гришэм - Блюстители

Первой выступает Кармен. Она использует весомый аргумент, который заключается в том, что закон штата ясно требует, чтобы все ходатайства об отмене приговора и досрочном освобождении подавались в том округе, где заключенный отбывает наказание. Сьюзен Эшли возражает, заявляя, что наш подзащитный, может, и числится в списке заключенных Коррекционного института Гарвина, однако фактически находится не там. В течение последних пятнадцати недель, поясняет Сьюзен, он содержится здесь, в Орландо, и выпишут его из больницы еще не скоро. Этот вопрос был отражен в резюме по делу, представленном обеими сторонами, и сразу становится очевидно, что судья Кумар читал не только их, но и текст нашего весьма длинного ходатайства.

Терпеливо выслушав выступления Кармен и Сьюзен, судья произносит:

— Мисс Идальго, похоже, сторона защиты подловила штат, найдя небольшую и по-своему уникальную лазейку в законодательстве. В законах штата ни слова не говорится о том, где следует подавать подобную петицию, когда подзащитный временно переводится куда-либо из тюрьмы, в которой отбывает срок. Они вас обставили!

— Но, ваша честь…

Судья Кумар медленно поднимает обе руки и посылает Кармен теплую улыбку.

— Пожалуйста, сядьте, мисс Идальго. Спасибо. Должен заметить, что я взялся за это дело по нескольким причинам. Во-первых — и это главное, — я не убежден, что законы штата требуют рассмотрения этого ходатайства в округе Пойнтсетт. Во-вторых, я заинтригован содержащимися в деле фактами, особенно в свете последних событий. Я прочитал все — и первое, и второе ходатайства подзащитного, и ответы на них со стороны штата, и материалы дела, которое заведено в федеральном суде против бывшего шерифа округа Руис и еще нескольких человек, и обвинения, выдвинутые против тех, кто предположительно организовал попытку заказного убийства в тюрьме. Повторяю, я прочитал все. А третья причина, по какой я взял это дело, состоит в том, что, судя по всему, весьма велика вероятность того, что Куинси Миллер провел последние двадцать три года своей жизни в тюрьме за убийство, которое совершил кто-то другой. Уверяю вас, у меня пока нет сложившегося мнения, и я с интересом жду представления всех улик и доказательств, свидетельствующих в пользу или против удовлетворения данного ходатайства. Мисс Гросс, когда вы будете готовы к проведению слушаний в полном объеме?

— Завтра, — отвечает Сьюзен Эшли, не вставая.

— А вы, мисс Идальго?

— Ваша честь, мы еще не представили наш ответ.

— Думаю, вы это сделали. Вы ведь представляли ответ на предыдущее ходатайство. Он наверняка есть в вашем компьютере. Подредактируйте его немного, и вы сможете представить его здесь в скорректированном виде немедленно, мисс Идальго. Слушания состоятся через три недели, в этом же зале суда.

На следующий день мисс Идальго бежит в Верховный суд штата и в экстренном порядке регистрирует там апелляцию на решение судьи Кумара. Неделю спустя Верховный суд Флориды издает состоящее всего из двух фраз постановление, в котором принимает нашу сторону. Итак, нас ждет еще одна стычка, но на сей раз, похоже, у нас будет судья, готовый нас слушать.

Билл Кэннон делает нам предложение, которое удивляет нас. Он хотел бы выступить на нашей стороне в суде, когда мы будем представлять ходатайство об отмене приговора и досрочном освобождении. Он видит в этом отличную возможность заложить основу нужного настроя для гражданского процесса в федеральном суде, до которого еще как минимум несколько месяцев. Кэннон буквально рвется в бой и намерен лично выслушать свидетелей. Сьюзен Эшли всего тридцать три года, и у нее ограниченный опыт выступлений в суде, хотя она очень умна, сообразительна и обладает быстрой реакцией. Я оцениваю ее рейтинг как АА. У Кэннона же такая репутация, что он, можно сказать, давно уже попал в «Зал юридической славы». Сьюзен рада уступить ему место главного бомбардира и польщена тем, что занимает вторую строчку в команде. Будучи потенциальным свидетелем, я временно отказываюсь от роли юриста и не жалею об этом. В любом случае во время матча я стану одним из ведущих игроков.

Предчувствуя победу команды, Вики и Мэйзи берут несколько выходных дней и специально приезжают в Орландо. Фрэнки сидит рядом с ними в первом ряду. Таким образом, в зале суда присутствуют все сотрудники фонда «Блюститель». Более того, преподобный Лютер Ходжес также прибыл из Саванны, чтобы посмотреть на нас в деле. Он следил за развитием событий с того самого дня, когда мы вступили в борьбу за освобождение Куинси Миллера, и много часов провел, молясь за него. Появляются также Гленн Колакурчи, нарядившийся в костюм из ткани в розоватую полоску, а вместе с ним — красотка Беа. Сомневаюсь, что Гленн молился за Куинси столько же, сколько Лютер. Рядом с ним усаживается Патрик Маккучен, который, по словам Колакурчи, решил не проводить повторный процесс по делу Куинси Миллера, если мы одержим верх на слушаниях по поводу нашего ходатайства.

Сьюзен Эшли поработала с прессой, и дело привлекает внимание журналистов. История о старом, продажном бывшем шерифе, принявшем участие в заговоре с целью убить невинно осужденного человека в тюрьме после того, как тот просидел за решеткой более двадцати лет, слишком хороша, чтобы пройти мимо нее. И вот теперь, когда невинно осужденный пытается добиться своего освобождения, бывший шериф сидит в камере. Все это лишь добавляет истории пикантности. Репортеры расселись по залу вместе со зрителями. Любой зал суда, независимо от его размеров и места, где он находится, всегда привлекает любопытных, часто это одни и те же люди, которые не могут найти себе более подходящего занятия.

Судья Кумар без всяких официальных церемоний занимает свое место и приветствует собравшихся. Оглядевшись, он не видит заключенного. Два дня назад судья удовлетворил нашу просьбу разрешить Куинси Миллеру присутствовать на слушаниях. До сих пор он делал все, о чем мы его просили.

— Приведите его, — говорит он, обращаясь к судебному приставу.

Дверь за ложей присяжных открывается, и оттуда выходит помощник шерифа. Следом за ним идет Куинси — с тросточкой, без наручников. Он в белой рубашке и коричневых брюках, которые я купил ему вчера. Куинси хотел впервые за последние двадцать три года надеть галстук, но я сказал, что в этом нет необходимости — присяжных в зале суда не будет, а судья, возможно, тоже не станет надевать галстук под черную мантию. Куинси похудел по меньшей мере на сорок фунтов, а его двигательные функции восстановились еще не полностью, но все же он, черт возьми, выглядит великолепно. Куинси оглядывается. Поначалу вид у него смущенный и неуверенный, и вряд ли у кого-то повернется язык упрекнуть его за это. Но затем он замечает меня и улыбается. Шаркая, Куинси идет в нашу сторону следом за помощником шерифа, который подводит его к свободному креслу между Сьюзен Эшли и Биллом Кэнноном. Я сижу в следующем ряду прямо за ними. Встав, я похлопываю Куинси по плечу и говорю ему, как замечательно он смотрится. Он глядит на меня, и глаза его наполняются влагой. Даже от этой короткой экскурсии на свободу Куинси переполняют эмоции.