Галина Куликова - Не ждите меня в Монте-Карло [litres с оптимизированной обложкой]

Телефон в сумочке, которую Вероника с перепугу подмяла под себя, требовательно тренькнул. Лидия, которая ни разу не обернулась назад и сидела с высоко поднятым подбородком, едва уловимо двинула плечом. Меньше всего Веронике хотелось разозлить ее именно сейчас, катаясь зайцем по дорогам славного города Ярославля. Она выдернула сумку из-под себя и, добыв телефон, обнаружила сообщение от Маринки: «Прилетели, пока у дяди Бори в больнице, скоро поедем к Никольке домой. Как твои дела?» Недолго думая, Вероника написала: «В Ярославле меня поджидали родители Богдана. Они меня куда-то везут. Думают, что я Николь». Немедленно получила ответ: «Ты спятила?!

Скажи им правду». Вероника подумала немного и ответила: «Сейчас нельзя разговаривать. И писать тоже нельзя».

После этого сообщения перестали приходить.

Медников продолжал свои переговоры, отрывисто отдавая приказания в духе «да, нет, категорически нет». Вероника смотрела со своего места вперед, на шоссе, летевшее под колеса, и как-то незаметно для себя впала в медитативное состояние. Однажды она готовила материал под названием «Топ-10 животных, умеющих притворяться мертвыми». Номером первым в списке шел опоссум, который в момент опасности впадал в кому. Вероятно, Вероника повторила фокус опоссума и окостенела на неопределенный срок. Иначе как можно объяснить тот факт, что в столь драматический момент она выключилась из жизни часа на три – просто взяла и заснула! – и очнулась лишь тогда, когда «Гелендваген» остановился?

– Выходим, – громко сказал Медников.

Вероника вздрогнула, несколько раз моргнула и сфокусировала на нем взгляд.

Леонид Филиппович выбрался из машины, Лидия – вслед за ним, а Вероника так и осталась сидеть, пытаясь прийти в себя и сообразить, куда ее завезли и что теперь делать. Но уже через секунду дверца с ее стороны открылась, и в поле зрения страдалицы появился молодой человек с невыразительным лицом. Он протянул руку, чтобы помочь пассажирке выйти. Вероника воспользовалась его любезностью и спрыгнула на асфальт.

И тотчас поняла, где находится – на стоянке аэропорта. Солнце по-прежнему висело в небе и светило так яростно, словно поставило себе целью начисто сжечь всех человечишек, бродящих внизу. Сотни машин, ожидающие улетевших невесть куда хозяев, поджаривались на открытой площадке, как пирожки на противне. За ограждением высились мощные самолеты, похожие на белых акул с жесткими плавниками. Вероника, которая без устали моталась по командировкам, сразу же поняла, что они во «Внуково». Подремала, называется…

Стало ясно, что дальше валять дурака не получится, поэтому она громко сказала, переводя взгляд с Медникова-старшего на его жену:

– Произошла ужасная ошибка.

– Ненавижу ошибки, – тотчас отозвалась Лидия, сморщив нос.

И тут Вероника почувствовала, что ее сейчас стошнит. Перед ее мысленным взором пронеслись видения всего того, что она съела в последние двое суток. Был там кокот с грибами, салат с креветками и кедровыми орешками, а еще «углы» с копченым лещом из Плёса, зажаренные до хруста сосиски и подозрительная куриная нога в маринаде.

– Какая-то она бледная, – с неудовольствием обратился Медников-старший к жене. – Нужно надеть на нее панаму и дать пару глотков воды.

С этими словами он нырнул в салон автомобиля за охлажденной минералкой.

– На самом деле я не Николь Чаева, – свистящим шепотом сообщила героиня дня. Ее желудок возжелал опорожниться немедленно и каким-то удивительным образом не только помутил сознание, но и повлиял на речевые центры. – И мне нужно… в туалет.

После этого эпохального признания Вероника развернулась и рванула в сторону здания аэропорта, иногда семеня и припадая на одну ногу, а иногда совершая грациозные антилопьи прыжки, как знаменитая балерина Наталья Осипова в балете «Жизель». При этом развила такую скорость, что грозила снести стоящую на входе «рамку» заодно с окопавшимися возле нее «сабовцами».

– Ты поняла, что она сказала? – спросил Медников, выбираясь из машины с маленькой бутылкой, набитой чудесными ледяными пузырьками.

– Что ей надо в туалет и что она в отчаянье, – пожала плечами Лидия. – Ну, или что-то в этом роде.

– Тебе не кажется, что она ведет себя странно? – Медников отвинтил пробку и сделал несколько жадных глотков.

– Учитывая обстоятельства – нет, – ответила его жена, подняв и опустив брови, которые довольно часто использовала для передачи эмоций. По крайней мере, помощница следила за бровями Лидии, как собака за руками хозяина, разделывающими жареного цыпленка. – Мы ведь ей толком так ничего и не объяснили.

– Она нам тоже еще ничего не объяснила, – бросил Медников. – Надеюсь, она вернется.

С этими словами он повернулся к помощнику, стоявшему поблизости, и принялся отдавать распоряжения.

– Наташа, – позвала Лидия, поманив девушку «белый верх – черный низ» к себе. – Сходи-ка поищи нашу пассажирку. Посмотри в ближайшей дамской комнате. Возможно, ей что-то требуется… салфетки, например, или пилюли. Не можем же мы бросить ее вот так… Вдруг она не сумеет нас снова отыскать? Может быть, у нее географический кретинизм?

– Поняла, – Наташа сдержанно кивнула.

Невысокая и ладная, она все ловила на лету и исполняла приказы быстро и ловко. Такие девушки не ломают каблуки, не бьют стаканы, не стукаются локтями об углы. Лидию бесило в ней только одно – прядка волос, которая то и дело выбивалась из маленького «хвостика» и падала на один глаз. Лидия подозревала, что Наташа специально ее не убирает – без этой прядки лицо помощницы выглядело простеньким. Впрочем, Лидии с ее яркой внешностью почти все женщины казались неинтересными.

Тем временем Вероника на трясущихся ногах вышла из кабинки туалета и, зажав сумочку под мышкой, умылась холодной водой. Вытерла лицо бумажной салфеткой и уставилась на свое отражение. Отражение выглядело душераздирающе. Рядом стояла румяная женщина и совала руки под кран, из которого ни в какую не желала литься вода. По сравнению с ней Вероника показалась себе бледной-голубой, как привидение. Сдвинув брови, она принялась щипать щеки в надежде, что они порозовеют.

Черт возьми, не уедут ли эти странные люди, родители Богдана, еще куда-нибудь, оставив чемодан Николь посреди стоянки? Не то чтобы они показались Веронике особо эксцентричными, но… Если у них были собственные планы, они запросто могли наплевать на весь остальной мир. Зачем вообще ее притащили в аэропорт? Хотят заставить куда-то лететь? Куда? Зачем? Почему именно они приехали за ней в Ярославль, а не Богдан, например? И откуда они знали, где ее искать? Налетели, как печенеги… Вот буквально слова не дали сказать. А сама-то она как ухитрилась заснуть в машине?! В ее крови циркулировало столько адреналина, что под его воздействием можно было вскарабкаться на Эверест без единого привала. Куда этот адреналин улетучился, когда машина тронулась с места?