Валерий Пушной - Убивают не камни

Ответ, полученный на запрос Аристарха об Удаве, подводил к такому выводу. Значит, искать надо Удава, а у него Ольгу, а теперь еще и Глеба. Похоже, Удав пошел ва-банк, чтобы получить гарнитур, упущенный из рук Ящура.

Пришлось еще раз надавить на директрису кафе «Ласточка». Акламин не сомневался, что у нее есть какая-то информация об Удаве.

Автомобиль Оксаны весь день простоял в гараже. За это время юркий парень обыскал Корозова и охранника, разоружил, сцепил наручниками у них за спинами руки, заклеил скотчем рты. Воброва безмолвно равнодушно наблюдала за этими процедурами. Ночью охранника пересадили в другую машину, снова фыркнули в лицо из баллончика, вывезли далеко за город по проселочной дороге и выбросили в канаву, а Глеба отвезли на квартиру, где держали Ольгу. Наручники оставили, а скотч со рта сорвали.

Увидав его в дверях, Ольга спрыгнула с дивана и бросилась навстречу. Он тоже обрадовался, но остальная компания его поразила. Врюсова, в поисках которой полиция сбилась с ног, оказывается рядом с его женой. Но он удивился, увидав в наручниках Крысу, того Крысу, какой совсем недавно диктовал ему свои условия. Теперь тот походил на побитого пса, и это приводило Глеба в недоумение.

Однако он тут же забыл о них, шагнув к Ольге, но не успел с нею ни о чем переговорить, потому что следом в комнату вошел Удав. Ольга сразу напряглась, Глеб почувствовал это потому, как она прижалась к нему и притихла, понял, что видит перед собой того, кто заварил всю эту кашу.

Удав был чуть ниже Корозова и смотрел на него тяжелым взором, но наткнулся на твердый взгляд Глеба. И никто первым не отводил глаз.

— Так, так, — произнес Удав, щелкая черными бусинами четок. — Нам есть о чем поговорить с тобой, Глеб! — и Удав выжидающе замолчал.

— Не помню, чтобы знакомился с тобой! — ответил Глеб. — Сначала назови себя!

— Я деловой человек, — четко произнес Удав. — И решаю все вопросы по-деловому.

— А наручники — это что, атрибуты делового человека? — Глеб дернул руками в наручниках за спиной.

— Это дополнительный стимул! — Удав посмотрел так, как будто хотел одним махом заглотать Глеба целиком.

Снова дернув руками, Глеб напружинивал мускулистое тело:

— Может, для тебя — это стимул, тогда нацепи этот стимул на свои руки, а с моих — сними, потому что для меня — это ограничение свободы.

Зажав в ладони черные четки, Удав скрестил руки на груди, отмел его слова:

— Это все словоблудие! Поговорим о деле!

— У меня с тобой нет никаких дел! — отчеканил Корозов, точно отрезал. — И не будет! Не рассчитывай! Ты похитил мою жену, это преступление. Отпусти ее немедля, иначе никакого разговора не состоится!

— Умерь свой пыл, Глеб! — изменился в лице Удав. — Диктую здесь я! И разговор наш состоится! Гарантия этому твоя жена! — он повернулся к двери и позвал. — Кто там есть? Войди!

На зов в комнату вбежал Индюк, и в дверях показался Баламут. Удав распорядился:

— Двоих в другую комнату! — показал головой.

Оторвав Ольгу от Глеба, их вытолкнули за дверь. Провели через коридор в другую комнату, усадили за стол на два рядом стоящих стула. Удав сел по другую сторону стола. Ольга была насторожена, но испуга в ее глазах Глеб не заметил, и это порадовало его.

Положив руки перед собой, Удав щелкнул бусинами четок и после непродолжительной паузы сказал:

— Ты попал в неприятную историю, Глеб, это по твоей вине в таком положении очутилась твоя жена. Но я понимаю, что многое произошло помимо твоей воли, вернее, без твоего участия, поэтому, как видишь, я весьма лоялен к тебе и к твоей жене. У тебя, меня не интересует каким путем, оказался гарнитур с алмазами. Но он принадлежит мне! И ты должен его вернуть! — Удав изначально отверг другую постановку вопроса, он не собирался обсуждать вопрос, имеется ли этот гарнитур у Корозова, или его у него нет. Весь вид Удава и его манера держать себя, говорили о том, что с ним играть в кошки-мышки не стоит, он этого не допустит.

Приняв такую игру, Глеб серьезно спросил:

— Ты можешь доказать то, что ты сказал сейчас? Ты уже не первый говоришь такие слова.

Удав поморщился:

— Я знаю. Один из них сейчас сидит на цепи в другой комнате.

— Его-то ты зачем притащил сюда?

— Чтобы больше не смог навредить мне. Забудь о нем, его больше нет! — Сказал будто о каком-то пустяке, на который не стоило терять время. — В нашей среде, чтобы добраться до самой вершины, приходится многих сбрасывать вниз. Ему не повезло, потому что он наткнулся на меня. Этот гарнитур с алмазами в нашем круге переходит из рук в руки. Он не может оказаться в руках у простого мужика. Такого просто сразу ждет смерть. Владеть им могут только те, кто добрался до самой вершины. Крыса и Вольдемар поторопились. Но они — неучи, они не знали об истинном значении гарнитура. Он не дает власти, потому что на вершине все равны, но он дает ощущение собственного величия. Гарнитур с алмазами старинной работы и высоко оценен ювелирами, он уже давно стал у нас фетишем. Последнее время он много лет был в руках Ящура. Однако пришло время, когда Ящур устал от его тяжести и предложил мне приобрести у него гарнитур. И мы договорились. Но перед самой сделкой Крыса совершил крысиную подлость. Решил оправдать свою поганую кличку. Захотел получить себе гарнитур из рук Ящура. Но угодил мордой в дерьмо, и тогда убил Ящура. Но, убивая его, не понял, что этим замазал меня. Я обязан смыть с себя эту грязь! Я — уважаемый человек, и все никогда не должны забывать об этом! Таким образом, гарнитур случайно оказался в руках твоего двоюродного брата. Я думаю, Ящур сам передал ему. Не знаю, как это произошло, но мне известно, что перед убийством Ящура твой брат в ресторане был за одним столом с ним. Здесь возможна случайность, но подозреваю, что она сыграла какую-то роль в этой истории. Не исключаю, что твой брат по какому-то стечению обстоятельств стал последним, кто видел Ящура живым, и тот отдал ему гарнитур перед тем, как испустить дух, чтобы гарнитур не достался Крысе. Но как бы там не случилось, Крыса уже приговорен мною.

Сидеть на стуле Глебу было неудобно. Он не мог прижаться к спинке, потому что сзади были руки в наручниках. Приходилось наклоняться вперед и наваливаться грудью на крышку стола. Но он считал унизительным для себя еще раз напоминать бандиту, чтобы тот снял наручники. Оставаясь ограниченным в движениях, Глеб держал себя достойно, старался поставить Удава в положение ответчика:

— Если Ящур сам передал гарнитур моему брату, стало быть, брат и стал законным владельцем его. Причем тут ты?

— Не законным владельцем стал твой брат, — заиграл желваками Удав, — а законным претендентом на труп. Что и произошло в результате. Правда, без моего участия.