Валерий Пушной - Опасная седина монет

— Вариант?

— Можно умыкнуть жену Корозова и посадить на иглу, а потом вернуть. Останется живая, но кому она будет нужна такая? Как думаешь, что он испытает: радость или ужас? До конца жизни это станет преследовать его. А чего тянуть с этим? Завтра и организовать похищение.

Смотря на Кагоскина, Дусев думал, что тот не только хороший врач, но и хороший психолог. Такой вариант принять вполне можно. Палить из пистолетов ума большого не надо. А вот копнуть так, чтобы Корозову вся оставшаяся жизнь показалась адом, куда разумнее. Не дурак Кагоскин, умишком располагает. Дусеву нравилось это. Он любил, когда в разборках участвовал интеллект. Это придавало особый привкус любому событию. Довольный найденным решением, Папа проговорил:

— Помоги лечь!

Привстав со стула, врач помог ему. Укладываясь, Папа внезапно спросил:

— Как думаешь: кто все-таки угнал авто Корозова и стрелял в меня?

Опешив на мгновение от вопроса, Кагоскин быстро оправился и отозвался своим вопросом, снова поразив Дусева:

— Прости, Папа, я как-то никого не вижу. Хотя… тебе опять это не понравится, но вдруг это Александра устроила? — Потом точно испугался крамольной мысли, торопливо поправил себя: — Это не мое дело, Папа! Ты спросил — я сказал. Но это не мое дело.

— Ты что мелешь? — Дусев даже привстал на локоть, потемнев лицом. — Мозги растерял, что ли? Я быстро вправлю их тебе!

— Я просто не представляю, кто это может быть, — оправдываясь, обмер на стуле врач.

— Так и говори! — грубо осек Папа. — А не городи чушь!

— Прости, Папа, вырвалось.

Положив голову на подушку, Дусев умолк, задумался. Лекарь, конечно, перегнул палку с Александрой. Само собой, она изменила ему с фармазонщиком; впрочем, в этом надо еще разобраться, что на самом деле было, но в измышления лекаря поверить Папа не мог. Не хотел. Девушка глубоко засела в его сердце. Лекарь, естественно, знал об этом, потому не имел права совать свой нос в столь тонкие дела.

Ольга, жена Глеба, закончила уроки в музыкальной школе, где преподавала по классу фортепиано. Отпустила последнего ученика, собрала нотные тетради, положила в стопку на столе. Перед зеркалом поправила прическу, вишневую легкую блузку, ремешок на поясе юбки. Закрыла класс и вышла на улицу.

Машина уже ждала. Водитель — сутуловатый, похожий на медвежонка, в летней светлой куртке, — зная, когда у нее заканчиваются уроки, подъехал раньше. Ольга села на заднее сиденье, и водитель вырулил на середину дороги. Немного проехав, глянув в зеркало заднего вида, настороженно сказал:

— С утра за мной мотается белый «Жигуль». Надо Исаю сказать.

Оглянувшись, Ольга мельком посмотрела через заднее стекло, скользнула красивыми, с дымчатым оттенком глазами по автомобилям, но в потоке машин ничего не увидела, спросила мягко:

— Может, тебе показалось?

— Да нет, не показалось, — ответил водитель, покосился на приборную панель. — Заедем на заправку.

Автомобиль свернул на АЗС. Остановившись у колонки, водитель вышел, сказал заправщику, каким бензином заправлять, и заметил «Жигули», застопорившиеся на въезде. Направился в кассу. Вошел в двери магазинчика и далее не видел, как из «Жигулей» выскочили двое парней в джинсах и черных рубашках, как два брата-близнеца, и авто уехало.

Двое прошли следом за сутуловатым парнем внутрь магазинчика. Покрутились у стеллажей с товарами, делая вид, что рассматривают их, но краем глаз наблюдая за водителем. Когда тот расплатился и пошел к выходу, они двинулись за ним.

Не увидев на АЗС «Жигулей», водитель повеселел, выхватил из кармана ключи от машины. И в этот миг сзади получил сильный удар по голове, стал падать. У него из руки выдернули ключи. Ольга не успела опомниться, как двое заскочили в салон, один — за руль, второй на заднее сиденье — рядом с нею. Машина сорвалась с места. Заправщик, не успев закрыть крышку бака, что-то закричал вдогонку.

Рядом с Ольгой был черноволосый парень с бородкой клинышком, как у козла. Женщина рванулась к двери, но он проворно и жестко обхватил ее, сдавил плечи и предупредил:

— Не советую копошиться, глупая!

Не растерявшись, Ольга ударила его локтем и вцепилась в пегие волосы водителю, сильно притянув его голову к подголовнику, вырывая волосы с корнем, закричала:

— Останови машину!

Водитель — длинноволосый, с большой открытой челюстью — заскулил от боли, крича своему подельнику:

— Убери ее грабли! — Его голова запрокинулась назад, трудно было вести машину.

— Отцепись, глупая! — Подельник саданул Ольгу кулаком по ребрам.

Не обращая внимания на боль, Ольга вонзила ногти ему в лицо. Он взвыл так же, как скулил парень за рулем. А Ольга царапала и визжала, разъяренная. Парень с козлиной бородкой не ожидал столь напористого и яростного сопротивления. Начинал защищаться вместо того, чтобы скрутить ее. Борьба на заднем сиденье приобретала упорное противоборство. Казалось, уже давно Ольга должна была бы, как женщина, ослабнуть и покориться обстоятельствам. Но этого не происходило. Она вулканически извергала из себя энергию.

Неоднократно Ольга бывала в подобных обстоятельствах и, как отче наш, знала, что сдаваться женщина не должна, что сопротивляться нужно до последнего.

Схватив наконец Ольгу за руки, черноволосый парень с бородкой, как у козла, попытался сбить ее буйство. Но она стала кусаться. Он завопил, когда ее зубы впились ему в предплечье. Отпустил ее руку и стал жестоко бить в живот:

— Тварь тупая! — хрипел зло.

Задохнувшись от ударов, Ольга осела, продолжая слабо цепляться пальцами за его рубаху.

С водительского сиденья оглянулся длинноволосый, в злом оскале показывая всю челюсть:

— Ну, упаковал дьяволицу? Что у тебя с рожей?

Чувствуя жжение на коже лица, напарник коснулся его ладонью, на ней была кровь. Он еще раз с негодованием ударил обессиленное тело Ольги, ответил:

— Упаковал тупую!

Трудно дыша, Ольга медленно возвращала сознание. Зная о последних событиях, происходивших с Глебом, она догадалась, что ее теперешнее похищение связано с этими обстоятельствами.

Опасаясь такого развития событий, Глеб предупреждал, чтобы она была осмотрительнее. Но не верил в подобное до конца — все-таки надеялся, что Дусев не пойдет на открытый выпад, не станет наводить на себя полицию. Папа был достаточно осторожен и умен, чтобы переть напролом. Глеб не учел одного — что кроме осторожности и ума Папа обладал еще способностью рисковать. Вдобавок Дусев был мастером изворотов. Находясь в центре многих событий в городе, он умел перекрыть к этим центрам все подходы, умел вовремя обрывать концы.

Машина свернула в переулок. В глубине на обочине дороги стояли «Жигули». Оправившись, Ольга тихо ждала, что будет дальше. Парень с козлиной бородкой рядом ругался, не подбирая слов.