Валерий Пушной - Опасная седина монет

За дверью установилась тишина, и только после того, как Аристарх сам нажал на кнопку звонка и давил на нее беспрерывно долго, щелкнул замок, и дверь открыла полная растерянная женщина. Она была аккуратно причесана, без сонного выражения на лице, как будто давно бодрствовала. Включила в прихожей свет и отошла в сторону от двери. Подумав, что это домработница, Акламин переступил порог.

Здесь он уже бывал, потому не обратил внимания на изыски, которые бросались в глаза с самого порога, но его помощник смотрел с изумлением. Аристарх попросил пригласить хозяина. Домработница понятливо кивнула и дальше отступила в глубину прихожей. Ничего не ответила, лишь перевела взгляд на опера, ожидая, когда тот закроет за собой дверь. А потом повернула голову в другую сторону прихожей и замерла.

Из глубины квартиры выступил невысокий молодой человек с шевелюрой волос на голове, шитом золочеными нитками халате и белой рубахе под ним. Он уже успел привести себя в порядок после сна.

Это был сын Бахудырова, Бахудыров-младший.

Изобразив на лице крайнее удивление и напомнив, сколько сейчас времени, он, узнав Акламина, спросил чистым звонким голосом:

— Что-то случилось? Что снова привело вас ко мне?

По выражению его глаз Аристарх заметил, что Бахудыров волновался. Пригласил оперативников в комнату. Но Акламин отрицательно покрутил головой и, без всяких вступлений, попросил пройти в кабинет Бахудырова-отца. Молодой человек вскинул брови, как бы спрашивая безмолвно, почему именно в кабинет, но после минутной заминки направился туда.

Потоптавшись, словно в нерешительности, перед дверью, вошел, включил свет и остановился посреди кабинета, вопросительно глядя на оперативников.

Подойдя к рабочему столу, Аристарх взял в руки семейную фотографию в золоченой рамке, внимательно посмотрел на нее, затем из внутреннего кармана легкого летнего пиджака достал привезенный снимок, сравнил. И удовлетворенно неулыбчиво хмыкнул — да, на двух фотографиях он видел схожие черты, только с разницей в несколько лет. Девочка и девушка. Но сходство наблюдалось.

Подозвав Бахудырова, показал ему. Тот посмотрел, перебегая взглядом с одной фотографии на другую. Отрицать схожесть было бессмысленно. И молодой человек молчаливо кивнул.

— Это ваша сестра? — спросил Аристарх.

Поморщившись, тот вымолвил:

— Девочка на семейном снимке — да! По отцу, — уточнил и добавил: — На вашем снимке — не знаю, но отрицать непохожесть не могу. Что-то общее есть. — И еще раз уточнил: — С того детского момента я ее ни разу не видел больше, поэтому утверждать категорично не решусь. — Ответив так, он словно сразу дистанцировался от нее.

Осторожность, с какою вел себя молодой человек, такая растерянная осторожность вызывала у Аристарха подозрение, как будто Бахудыров приготовил заранее ответы на все подобные вопросы. Вдобавок он сказал:

— Если на вашем снимке действительно моя сестра по отцу, то я совершенно не знаю других людей, которые вокруг нее! — покачал головой и повторил вопрос, который задавал изначально: — А что, собственно, произошло?

— Как зовут вашу сестру? — спросил Акламин, пропустив мимо ушей его вопрос.

— Сашка, — ответил молодой человек.

— Александра?

— Можно и так! — согласился Бахудыров.

Волнение, которое наблюдалось у молодого человека, вызывало у Аристарха вопросы. Что заставляет его волноваться? Наверное, не то, что его рано подняли из постели. Возможно, он не ожидал увидеть новую фотографию. И что с того? Если, как он говорил, они с сестрой не виделись все эти годы, были чужды друг другу, то должно быть безразличие, но никак не волнение. А вдруг не случайно в прошлый раз Бахудыров-младший неохотно вел его в кабинет отца? Что, если он не хотел, чтобы увидали фотографию на столе? Акламина вдруг кольнуло изнутри. Но если это так, тогда все его утверждения об Александре — это пустой звук, пыль, чтобы застить глаза.

— Вы точно с тех детских пор не видели свою сестру? — вдруг спросил Аристарх, не отрываясь от его лица.

— Не видел, — машинально выпалил Бахудыров и вздрогнул, как будто стушевался от той быстроты, с какою произнес два слова. Однако быстро привел себя в норму и взглянул на Аристарха ясными глазами, по-детски правдивыми и беззащитными. — Может, вас еще что-то интересует? — спросил. — Может, хотите посмотреть в других комнатах? Могу устроить экскурсию! — В голосе была легкая ирония.

Сказал он это, надеясь, что Акламин откажется от такого предложения, но тот не отказался. И молодой человек от неожиданности замешкался, но делать было нечего — сам предложил.

Сглотнув слюну, он повел оперативников по богато обставленным комнатам, объясняя, что где находится. От всей этой роскоши рябило в очах. У помощника Аристарха разбегались глаза. На многое он смотрел с открытым ртом, не понимая, что это, для чего и как называется. Каждая комната была с избытком напичкана старинной мебелью, которой хватило бы еще не на одну такую же квартиру. Дорогая посуда, вазы, картины. Акламин был серьезен. Все это было красиво по отдельности, но собранное в таком количестве вместе — утомляло. Обойдя все комнаты, Бахудыров, выйдя в прихожую, развел руками:

— Все. Ну, если не считать спален. Хотя могу показать и их. Если не возражаете.

Возражений со стороны оперативников не последовало, и Бахудыров повел их в спальню. Приоткрыв дверь, произнес внутрь:

— Прости, дорогая, но полиция хочет посмотреть комнату, — подождал, когда женщина отзовется и скажет, что можно входить, пояснил оперативникам: — Это спальня жены и ребенка. — И широко открыл двери.

На просторной кровати с красивыми резными спинками, укутавшись в одеяло, лежала молодая женщина. Наружу торчали только большие удивленные глаза и нос. У другой стены стояла детская кровать. Ребенок укрыт с головой. Богатое убранство спальни было словно из девятнадцатого века.

На стульях с выгнутыми спинками, на полу небрежно брошенные вещи: женский цветной халат, кидающийся в глаза оборками и вышивкой, детские колготки, пушистые женские тапочки, валяющиеся на прикроватном коврике, как попало, детские туфельки. Обведя спальню глазами, Акламин извинился перед женщиной и вышел. В прихожей смущенно почесывал затылок его помощник.

Подойдя к следующей двери, Бахудыров некоторое время постоял и толкнул ее. Вторая спальня по размерам была, как и первая. С подобным же убранством. Кровать разобрана, смята. Но в комнате идеальный порядок, как будто это было нежилое помещение. Войдя, Аристарх удивленно посмотрел на молодого человека. Тот мгновенно пояснил:

— Это моя спальня. У нас так принято: у каждого своя спальня. У жены с ребенком — своя, у меня — своя.