Мария Жукова-Гладкова - Свадьба с чужим женихом [litres]

– Что там такое? – спросила Регина, вытягивая шею.

Подошли немного отставшие Кюнце и жених Регины и уставились в зияющий проем. Я подняла голову и увидела, что по берегу с другой стороны бегают люди. Заметив нас, двое побежали по остаткам подъездной дороги и вскоре оказались у зияющего проема с другой стороны.

– Вы что-то видели? – крикнул один из них, по виду – охранник.

– Один залп был слишком громким, – сказал Игорь. – В каре кто-то находился?

– В каре?!

Двое мужиков уставились на колеса, в эти минуты уходящие под воду. Признаться, я думала, что тут помельче. Один из охранников включил мощный фонарь и направил в воду. Они не видели, что взорвался кар? Не видели, что он ехал по подъездной дороге? Или он тут просто стоял с выключенными фарами? Хотя с какой стати ему стоять посередине дороги? Вроде бы он все время находился или у одного ее конца, или у другого.

Я спросила, что они сами видели и слышали.

– Мы уезжающий народ обыскивали, – сообщил второй парень. – Приказ начальства.

– Зачем? – удивился жених Регины. – Тут же все – обеспеченные люди, хотя… Неужели кто-то ворует ложки и вилки?

– Два ноутбука украли. И еще кое-что, – уклончиво ответили охранники.

Жених Регины был очень удивлен. Но он же не знал, какая информация содержалась в ноутбуках и документах. Ноутбуки воровали не как ноутбуки, а как носители информации.

Я спросила, не уехала ли случайно Маргарита Станиславовна Верещагина, мать жениха, и сам жених.

– Жених не уезжал, а Маргарита уже давно отбыла.

«Сразу после предъявления претензий Юлей?» – промелькнула мысль. Интересно, что хотела устроить Маргарита? У нее какие-то счеты с Юлей? Или у каких-то ее знакомых мужчин с Урюпиным? И из-за этого бедной Юле пришлось посидеть в винном погребе!

С кем связана Маргарита? Или это Верещагин? Она действует по наущению мужа? Что задумала эта семейка?!

– И в каком настроении была Маргарита Станиславовна? – с усмешкой спросил Игорь.

– Если бы у нее была с собой метла, то она бы на ней взлетела, – ответили ему. – Но обыскать себя дала – после того как мы собрались вызывать ее мужа. Она не хотела, чтобы муж знал о ее отъезде.

– Сколько человек уехало? – спросил Игорь.

– Больше половины гостей. Наверное, все, кто собирался уехать.

Второй охранник, тем временем так и водивший мощным фонариком по воде, тут остановил его на одном месте, пригляделся, достал рацию и сказал кому-то, чтобы вызывали водолазов.

– Сколько человек? – спросила я, кивая на воду.

– Пока сказать сложно, – ответил мне парень. – Водитель точно, а сколько пассажиров было, мы не знаем. Я увидел одну женщину.

– Взрывали не кар, а подъездную дорогу, – вдруг сказал жених Регины, внимательно осматривавший разрушения. – Взгляните сами, как ее разворотило. Если бы только кар, часть дороги вполне могла сохраниться. А тут все выворотило, вплоть до камней фундамента. Наверное, взрывчатку клали водолазы.

– Значит, людям в каре просто не повезло?! – воскликнула я.

– Ну, может, кто-то нажал на пульт, как раз когда кар проезжал по нужному месту. Чтобы и дорогу взорвать, и вполне определенного пассажира или пассажиров.

Я тут же вспомнила взрыв в квартире бывшей любовницы Владимира Владиленовича. Там тоже нажимали на пульт. То есть, конечно, не там, а на улице. Погибла женщина и сын Верещагина – то есть мальчик, который мог быть его сыном. И здесь Катерина собрала любовниц отца и сына Верещагиных. Но здесь не было их сыновей! Из детей я вообще видела только двух девочек – дочь Владимира Верещагина, которая постоянно находилась при его брате Константине, и еще одну девочку, чуть помладше, с которой Леночка играла у фонтана. Мальчиков – как маленьких, так и более старшего возраста – я не заметила вообще! А бывшим любовницам ничего не завещано, завещано сыновьям!

Но если убить мать… Предположим, ребенок записан на мать, и Верещагин в свидетельстве о рождении никак не фигурирует. И мать никому не говорила, кто является отцом ребенка. Кто будет биться за наследство в случае смерти матери? Пока назначат официального опекуна… Опекун может не знать, кто отец, а если знает, экспертизу может потребовать только через суд. А это – волокита, деньги, время, сложности… Значит, одним кандидатом на наследство получается меньше.

Но кто знал про наследство, оставленное Верещагиным мужского пола?

Почему-то сразу же на ум приходила кандидатура Маргариты Станиславовны. Уведомления швейцарская адвокатская контора присылала – и они каким-то странным образом исчезли. Кто мог их перехватить? Кто мог начать действовать? Только заинтересованные лица. Маргарита явно хотела бы, чтобы наследство разделили ее муж и сын. Почему она не сообщила о нем Стасу и Владимиру Владиленовичу? Ну, может, захотела заодно и от соперниц с детьми избавиться. Маргарита же – одна из подозреваемых в деле о подрыве квартиры и убийстве женщины с ребенком. Или даже единственная подозреваемая.

Но что с уведомлениями Константину Владиленовичу? Они-то куда делись? Могла Маргарита их каким-то образом тоже перехватить? Надо в самое ближайшее время поговорить с Константином.

Я подошла к Кюнце и предложила вернуться в замок. Собирается он уведомлять о наследстве потенциальных наследников или нет? Ночь на дворе. Народ скоро будет ложиться спать.

– До утра не лягут, – заметил жених Регины, понимавший немецкий. – На таких мероприятиях всегда до утра куролесят. Потом засыпают кто где, утром опохмеляются, то есть получается, что уже днем, и разъезжаются. Все веселье еще впереди. А вообще, какая-то странная свадьба. У меня такое впечатление сложилось, что тут все свои вопросы решают.

– Правильное впечатление, – усмехнулась я, продолжая говорить на немецком. – Ради этого и собирались. И сама свадьба – это, можно сказать, заключение сделки.

Жених Регины посмотрел на меня с интересом. Сама Регина в эти минуты болтала с Каррагером и уже по крайней мере пару раз хлебнула виски из его бутылки. Кюнце подтвердил, что находится в этом месте не с целью развлечения, а с целью выполнения своей работы, которую ему все время выполнять мешают.

– Полина мешает? – поразился мужик, напоминающий вставшую на две ноги обезьяну.

Кюнце замотал головой и выдал собеседнику все свои претензии к Верещагиным. Мужик слушал очень внимательно.

– То есть никто из четырех Верещагиных не знает, зачем вы здесь? – уточнил он.

– Пока нет! – воскликнул Кюнце. – Мы уже фактически договорились с Константином, Полина любезно согласилась переводить, так как Константин говорит только по-русски, и мы фактически тронулись в направлении моего номера, но прибежал голый сенатор и устроил купание в фонтане.