Мария Жукова-Гладкова - Ставка на стюардессу [litres]

– С чиновниками, депутатами и бизнесменами, на котором ты должна была лететь. Мне так журналисты сказали. Про чиновников и депутатов по всем каналам и радиостанциям трубят, но многие и про тебя уже выяснили. Кто-то слил информацию из вашей авиакомпании. Или просто узнав, что разбился самолет вашей авиакомпании, решили тебя расспросить. Ты же ее лицо. Тебя же столько раз уже по телевизору показывали.

Я отключила связь и посмотрела на других членов экипажа.

– Даша, у тебя очень сильный ангел-хранитель, – сказал командир корабля.

Я же подумала, что высшие силы знают: на мне трое стариков, считая Симеона Даниловича, и теперь еще двое маленьких детей. И без меня их не ждет ничего хорошего. То есть вообще ничего. Они не выживут.

И олигарх считает меня несчастливой? Хотя дело тут, наверное, не в счастье. Он неправильно выразился.

– Ну, пошли, – сказал командир корабля.

На всем пути к выходу из аэропорта я ловила на себе странные взгляды. Но выйти не успела – позвонила секретарша директора и велела подниматься в офис. У нас есть офис в городе и есть небольшой в аэропорту.

– Сейчас директор приедет. Подожди.

Мне налили чаю, угостили печеньем. Я позвонила Симеону Даниловичу, сообщила, что жива. Он уже слышал об этом от бабы Тани.

– Среди пассажиров того рейса был Артамонов, – сообщил мне Симеон Данилович. – Коммунист. Илья Владимирович, считавший себя потомком Ленина и Крупской. Депутат нашего Законодательного собрания.

– Вы думаете…

– Признаться, нет. Даша, приезжай, когда сможешь. Лично поговорим.

Мы распрощались, и я задумалась. Сколько осталось Артамоновых, потомков революционерки, отправившейся за любимым в Сибирь? Ровесник Симеона Даниловича, Владимир Ильич Артамонов, в свое время спасенный комитетчиком Васильевым из психушки и направленный на работу в архивы, умер. Оставались его сын, Илья Владимирович, депутат нашего Законодательного собрания, и его сын, очередной Владимир Ильич, работающий в партийном аппарате и вроде успевший посидеть на нескольких чиновничьих должностях. Есть еще одна ветвь – у старого Артамонова, ровесника Симеона Даниловича, было два сына. Один подался в политику и называл себя потомком Ленина и Крупской, а второй, по словам Симеона Даниловича, получился нормальным и никуда не лез.

Самолет могли взорвать из-за Артамонова и меня самой, чтобы одним махом избавиться от двух потомков сразу? По-моему, эта версия вообще была бредовой. Все равно остается много потомков. Да тех же Артамоновых может быть несколько! Куда-то мои мысли зашли не туда… Или это Симеон Данилович направил их не в том направлении? Почему у меня вообще появилась мысль об избавлении от потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны? Это практически невозможно! Слишком много людей!

Или не слишком?

Мои мысли прервало появление взъерошенного директора авиакомпании.

– Конечно, уже слышала? – спросил он вместо приветствия.

– Узнала после приземления. Что там случилось?!

– Думаю, что эти идиоты везли взрывчатку. Или просто какую-то взрывоопасную смесь. Что-то с чем-то соединилось, ну и… Там же были сплошные ВИПы, конечно, не такие, как Бегунов, но чиновники, депутаты и их друзья-партнеры из бизнеса. Летели не за границу, а на охоту на родных просторах. Их багаж никто не проверял. Они его на летном поле загружали. Конечно, не они сами, а их помощники. Кто их багаж будет проверять? Кому из холопов такое дозволено?

– У компании будут неприятности?

– Какие-то, конечно, будут. Уже из ФСБ появлялись, ведь рассматривается версия теракта. Таких людей взорвали, цвет нашей политики и бизнеса. Сам самолет мы проверяли – и все под запись. Мы с такими клиентами всегда все под запись делаем, чтобы потом вопросов к нам не было. А уж что они везли в багаже… И, заранее зная ответ, говорим о проверке багажа, а нам по-хамски отвечают. И это тоже записано, и запись уже набирает миллионные просмотры в интернете. Можешь комментарии почитать. Тут мы чисты. В самолет ничего не могли подложить, посторонние не подходили. Он же все время под наблюдением. Техническое состояние было прекрасное, все документы есть. И страховку получим.

– Место катастрофы уже определили?

– Да, там уже спецы работают. Хорошо, хоть не на деревню свалился, а на поле какое-то. Из посторонних людей никто не погиб. Только эти хозяева жизни, которые после смерти вдруг оказываются великими политиками, гениями бизнеса и вообще выдающимися людьми. Я не понимаю, почему у нас сократили оригинал латинского выражения «О мертвых или хорошо, или ничего, кроме правды». Или скажите на самом деле хорошее – старался для своей семьи. Это понятно нормальному человеку. Но не надо говорить «великий политик» про лизоблюда, который голосовал по указке за антинародные законы и за лиц, которые, кроме вреда, не приносили ничего – причем тем людям, на деньги которых жрут. Ай!

Директор авиакомпании махнул рукой.

Я понимала, что авиакомпании выгодно, чтобы причину взрыва нашли в багаже кого-то из ВИП-пассажиров, который они по-хамски не позволили проверять. Тогда, наверное, с них можно будет получить и дополнительную компенсацию семьям летчиков и стюардесс.

– В живых никого? – на всякий случай уточнила я.

Директор покачал головой.

– А откуда журналисты узнали, что я должна была лететь этим рейсом?

Я показала количество пропущенных вызовов и сообщения, которые не читала и читать не собиралась.

– Несколько погибших пассажиров сказали своим знакомым и родственникам, что ты будешь работать на их рейсе. Они тебя специально попросили, чтобы сделать селфи. Это соответствует действительности. Но я тебя перекинул на Бегунова. Бегунов перевесил.

Директор улыбнулся.

– А им что сказали?

– Они не успели спросить. – Он понял, что сказал, и тут же стал серьезным. – Да сказал бы, что поступил срочный заказ из Англии, у тебя есть виза, другие с визами в других рейсах. И что ты потом со всеми желающими сфотографируешься. И Бегунова бы шепотом упомянул. Нашел бы что сказать. Не в первый раз.

«Какой же классный у нас директор», – подумала я. Но не был бы классным и толковым, не раскрутил бы компанию так быстро.

– Кстати, жди суровых мужчин из ФСБ. Они меня о тебе спрашивали. Им я, конечно, сразу про Бегунова сказал. Могут тебя и про Бегунова спрашивать. Кстати, а что у него случилось?

Я сказала про не вовремя родившую кобылу, про возможные штрафы и прочие наказания вплоть до вылета с территории Великобритании – навсегда.

– А ты какое отношение к этой кобыле имеешь?

Я рассказала про Ивана Разуваева и Питера Разувайффа, то есть вкратце обо всем, о чем мы говорили с Бегуновым.

– Он тебя про Ивана расспрашивал?