Мария Жукова-Гладкова - Ставка на стюардессу [litres]

– Да. Я согласна, что совпадение странное. И на самом деле надеюсь на Бегунова, на нанятых им частных детективов. Может, они что-то раскопают. Я не знаю, что я сама еще могла бы сделать. Надеюсь, что Бегунов – или кто-то из его команды – поможет Ивану. Или мне хоть что-то полезное сообщит. У меня нет возможностей проводить расследование. Никаких – ни финансовых, ни технических.

Директор печально посмотрел на меня.

– Даш, ты понимаешь…

– Что если арестовывали с такой помпой, то посадят? Понимаю. Но не хочу верить. Но Бегунов на самом деле заинтересован в том, чтобы разобраться, откуда ветер дует. Это затрагивает его личные интересы. И ведь с этой кобылой он на самом деле не виноват! Не мухлевал, никого не обманывал, ничего не воровал!

Директор расхохотался.

– Вот на таких мелочах обычно и горят, – сказал он. – Ладно, поезжай домой.

– Что журналистам говорить?

– Про взрыв самолета? Ничего не знаешь. Кстати, вверни-ка про багаж, который эти ВИПы не позволили просвечивать. Обратись к народу.

– Народу?

– Ну, фрахтующим самолеты и яхты. Про их безопасность скажи. С душой, с эмоциями. Типа: «Мы же о вас заботимся, а вы не позволяете нам это делать». Нам нужно, чтобы эта версия была основной – у этих у самих что-то взорвалось. И там же оружия было полно! Объясни журналистам – и гражданам, – с каким количеством ружей на охоту ездят. Объясни, почему они летели на зафрахтованном в нашей авиакомпании самолете, и мы ничего не могли поделать, если нам по-хамски отвечали и нас посылали, когда мы пытались заботиться об их же безопасности. Сообразишь, что сказать.

Мы распрощались с директором, я вышла в коридор. В это мгновение пикнул телефон – пришло СМС. Не знаю, почему я решила его прочитать, хотя номер не определился. Но почему-то решила.

«Беру свои слова обратно. Ты везучая. Филипп».

Филиппом звали Бегунова. Больше знакомых Филиппов у меня не было.

Когда я вышла из здания аэропорта, то попала под такое количество вспышек, что уже думала: ослепну. Вопросы посыпались со всех сторон.

– Со мной все в порядке. Спасибо, – сказала я.

– Что вы думаете про взрыв самолета?

Я сказала все именно так, как велел директор. Эмоционально, с душой. Что мне жалко погибших, я выражаю соболезнование их семьям.

– Позволяйте досматривать багаж! У вас никто ничего не отнимет. Никто никуда не побежит доносить. Мы просто хотим обеспечить вашу безопасность, а вы сами этого не позволяете!

Я добавила, что люди, летевшие в разбившемся самолете, просто могли не знать о том, что у них, например, рядом лежат вещества, которые нельзя хранить вместе. Я заявила, что, по моему мнению, взрыв самолета с охотниками – трагическая случайность.

Но, конечно, их коллеги и знакомые орали про «политическое убийство», «умышленное убийство честных и неподкупных людей, всех себя отдававших служению народу», и все в том же роде. Правда, в интернет-опросе первое место заняла версия «головотяпство».

Сотрудники ФСБ на самом деле заявились ко мне в квартиру без предупреждения. Я только успела принять душ, перекусить и немного поиграть с сыном. Дочь Алины так и не расставалась с планшетом. Похоже, что, когда моя жизнь станет немного поспокойнее (надеюсь, что станет!), мне придется вести ее к психологу. Сейчас меня очень устраивало, что не надо особо заниматься еще и ею. Саша гуляла с бабой Таней и Мишенькой, во время прогулок с планшетом расставалась, познакомилась с другими детьми в нашем дворе. Баба Таня сказала, что на улице девочка активная: залезла на все горки, покачалась на качелях, носилась как сумасшедшая, в общем, вела себя как нормальный ребенок. С другими детьми общалась без проблем.

Непрошеных гостей я пригласила на кухню, предложила чаю, они отказались. По пути туда взглянула на себя в зеркало и отметила, что выгляжу очень уставшей. Я дома не крашусь – пусть лицо отдыхает. И вообще, о приходе сотрудников ФСБ меня никто официально не уведомлял. Мало ли что мне директор авиакомпании сказал в частной беседе. Пусть видят, как я устала.

– Вы можете сама отказаться от полета?

– По уважительной причине. Очень уважительной.

– Вас могут перекинуть с рейса на рейс?

– Конечно.

– Насколько нам известно, вас хотели видеть и на том, и на другом чартере. Вы могли выбирать?

– Мне никто не предоставлял выбора. Решение принимал директор авиакомпании. Но если бы предоставил, то кто угодно, но только не охотники. Да я готова была плясать от счастья, узнав, что меня сняли с этих охотников.

– Почему? – спросили меня.

Я хмыкнула.

– Даже футбольные болельщики лучше. И футбольные болельщики – не хозяева жизни. Они летят на большом самолете, и это не одна «теплая компания». А группа давно знакомых чиновников, депутатов и бизнесменов, отправляющихся на охоту и уже начавших разогреваться на земле… Они считают, что раз они такие крутые, что смогли зафрахтовать самолет, то им все можно и им все должны. Неужели мне вам нужно объяснять, что этот полет означает для бортпроводниц?

– Мы сами не были на вашем месте, – улыбнулись мужчины.

– Мне в деталях рассказать, с чем я сталкивалась за годы полетов?

– Нет, не надо. Расскажите, как проходит погрузка в самолет на таких рейсах.

Мне что – я рассказала, опять делая упор на том, что такие «большие люди» не позволяют проверять багаж. Хотя это вроде бы в их же интересах. Но спорить бессмысленно. Именно поэтому они и фрахтуют самолеты в авиакомпаниях типа нашей. А для нас это хороший доход.

Один из сотрудников сообщил мне, что взрыв произошел не в багажном отсеке, а в салоне, и сейчас предстоит большая работа по выяснению того, кто и что пронес на борт.

– А это возможно выяснить? Что там от багажа осталось после взрыва и падения с такой высоты?

– Взрыв был очень маломощный, – сказали мне. – Ваш директор оказался прав. Не бомба, а, скорее, какая-то химическая реакция чего-то с чем-то. Ну не идиоты же они, чтобы бомбу на борт тащить?

Фээсбэшник запнулся. Вероятно, хотел сказать, что кто-то все-таки оказался идиотом. Просто идиотом! Не террористом, не самоубийцей. И вот из-за такого головотяпства гибнут люди. За что погибли летчики и стюардессы?

– И наши спецы это сразу же сказали, – продолжил второй незваный гость. – Но пробило обшивку. Даже не обшивку, а всю стену. Сумка как раз рядом стояла. Там дыра в боковой части. Разгерметизация салона… Вам-то не нужно объяснять, что было дальше.

Меня еще раз попросили повторить, как проходят подобные чартерные путешествия, начиная с подготовки. Меня проверяют? Не ошиблась ли в первый раз? Не упустила ли что-то? В деревне, где я выросла, один дядька рассказывал, как в армии по пятнадцать раз требовали писать одни и те же объяснительные, если происходило какое-то ЧП. Хотя, может, это и имеет смысл. Человек же все воспринимает субъективно. Что-то может всплыть из памяти.