Мария Жукова-Гладкова - Игра с огнем [litres]

Я напомнила, что бабушка в день своей смерти хотела встретиться со мной. Кстати, она встретилась с мамой и сестрой Андрея. Мне хотелось бы знать, о чем они все-таки беседовали в течение шести часов.

– Уверен, что о тебе и обо мне. Бабушка расхваливала тебя, а мои – меня.

– Но вдруг они что-то вспомнят? После того как узнают, что бабушку убили?

– Ты готова встретиться с моими родственницами?

– Готова. Ради бабушкиной памяти.

– А можно я не буду присутствовать при разговоре? Я пойду пить пиво с Серегой.

Я сама позвонила Юлии Юльевне, маме Андрея, сообщила о насильственной смерти своей бабушки и попросила их с Олесей очень хорошо подумать о том, что может пролить свет на обстоятельства ее гибели. У бабушки были какие-то подозрения? Она чего-то или кого-то опасалась?

– Нет, она никого не опасалась, – сказала Юлия Юльевна. – У меня сложилось впечатление, что она была очень уверенной в себе женщиной, точно знала, чего хочет. И жить она собиралась до ста лет! Кто-то из ваших предков, Аня, перешагнул столетний рубеж. И Нина Аристарховна говорила, что у нее хорошая генетика, она ведет здоровый образ жизни, занимается йогой.

«Бабушка? Йогой?»

С большим удивлением я узнала, что к йоге бабушку приобщила внучка, которая придерживается какой-то особой диеты, полезной для климата Земли. Значит, Зина. И тут Юлия Юльевна вспомнила, что эта самая внучка, борющаяся за спасение планеты, приезжала к бабушке в предыдущий перед их встречей день. Только Юлия Юльевна не знала, о чем они разговаривали. Может, бабушка хотела побеседовать со мной о Зине?

Я также попросила вспомнить, какие драгоценности были на бабушке, когда они с ней общались, и, по возможности, их нарисовать.

Мы с Андрюшиной мамой договорились, что они с Олесей приедут ко мне на следующий день вечером.

– Только, пожалуйста, не привозите никакую еду. Я могу все приготовить сама.

– Да, конечно, Аня. Но мы с дочкой тогда подумали… Ваша бабушка нам сказала… Да, я поняла, что не нужно было. А что привезти?

– Ничего не нужно. Сами приезжайте.

Распрощавшись с Андрюшиной мамой, я позвонила Зине, но телефон у родственницы был выключен. Хотя Зина, возможно, выключает телефон, когда ведет прием пациентов. Не будешь же отвечать, когда у тебя пациент сидит с открытым ртом?

Я позвонила тете Майе и спросила Зинин график.

– Какой график?! – истерично заорала тетя Майя, что ей было несвойственно. – Зинку на пятнадцать суток посадили! Допрыгалась! Отец сказал, что вышвырнет ее из клиники, пусть в дворники идет. Ему такие сотрудники не нужны.

– Тетя Майя, что случилось?!

– Аня, ты сейчас где?

– Дома.

– Аня, давай встретимся. Тошно мне. И давай вместе съездим в бабушкину квартиру, платье ей выберем. Прическу ты будешь делать? Только я не знаю, как в квартиру попасть. Ее опечатали?

Я ответила, что сегодня была в квартире, видела там собственного отца (он же – брат тети Майи) и он вызывал мастера, чтобы поменял замки. Я не исключала, что отец до сих пор находится в квартире бабушки. Правда, я не стала говорить тете Майе, что он там ищет завещание и деньги. Но она сама спросила, что он там делает. Я предложила ей с ним связаться, а потом перезвонить мне и сказать, куда ехать – прямо в бабушкину квартиру или к моим родителям за ключами.

Тетя Майя перезвонила очень быстро и орала дико – отец до сих пор в квартире, причем один, и неизвестно, что уже там нарыл. А она такая же наследница, как и он. У них совершенно равные права на бабушкино наследство. Мой отец должен был позвать тетю Майю, а он втайне от всех отправился искать клад. Я не стала спрашивать, какой клад в квартире бабушки может искать отец, и предложила встретиться в самое ближайшее время. Тетя Майя спросила, где мой «мент», как она назвала Андрюшу, и предложила мне прихватить и его – для юридических консультаций и как свидетеля.

Андрюша сказал, что уже нормально себя чувствует и с удовольствием съездит посмотреть на старую петербургскую квартиру с обстановкой из XIX века.

Приехали мы уже после тети Майи, и ее вопли услышали на лестничной площадке, несмотря на толстые стены старого дома. Но дверь была современная, она-то и пропускала звуки. Тетя Майя была красная как рак (удар бы не хватил!), отца трясло от злости. Меня он был совсем не рад видеть, а с Андрюшей знаком не был. Когда они с матерью принеслись на место аварии к драгоценной Яночке, он на меня-то не обратил внимания, не то что на моего спутника.

– Ой, Андрюша, как хорошо, что ты приехал! Нам потребуется юрист.

– Кто вы?! – грозно спросил у Андрюши мой папа. – Аня, где ты его нашла?

– На дороге, – честно ответила я.

– Может, мы пройдем в комнату и присядем? – спокойно предложил Андрюша, осматриваясь в коридоре, где старинные книжные шкафы тоже стояли от пола до потолка.

– Андрюша, я очень рада снова тебя видеть, – ворковала тетя Майя. – Объясни, пожалуйста, моему брату, что он не имел права тут находиться один.

Андрюша подтвердил, что у моего отца и тети Майи равные права, если только Нина Аристарховна не оставила завещания.

– А ты при жизни видел Нину Аристарховну?! – рявкнул мой отец.

Андрюша спокойно ответил, что видел, и не один раз – вначале на юбилее, а потом она приезжала в мою квартиру, когда там лежал больной Андрюша, а я находилась на работе. Папа моргнул, переваривая информацию, потом буркнул:

– Пошли в комнату.

Мы проследовали в гостиную, где бабушка с дедушкой, а до них прабабушка и прадедушка и другие «пра» принимали гостей.

– Я не нашел завещания, – устало объявил отец, когда мы все уселись за большим столом. И он на самом деле выглядел усталым и изможденным. Хотя конечно – вначале очередной «подарок» от Яночки, теперь убита его мать…

– Давай мне мою связку ключей, – потребовала тетя Майя.

– Возьми сама в коридоре. Там три набора ключей от новых замков. Я оба поменял. Ну, и от домофона со старой связки можешь снять.

– У кого были старые ключи? – спросил Андрей.

– У моей матери – эта связка пропала и находится неизвестно где. После смерти отца мать отдала его связку мне – на всякий случай. И у соседки была – она в коридоре рядом с моей, то есть отцовской, со старыми ключами. Надо с них снять ключи от домофона, а с отцовской – от черного хода. У соседки не было ключа от черной лестницы. Насчет матери не знаю. Может, дома держала. Но там я замок не менял. Честно говоря, в голову не пришло, когда тут мастер был. Но там есть тяжелый засов. Я не помню, чтобы кто-то из семьи этим ходом пользовался. Он все время стоял закрытым изнутри, и ключ от него вору не поможет.

– Что ты собираешься делать с квартирой? – спросила тетя Майя.

Я хотела напомнить, что бабушка еще не похоронена, но не стала. Послушаем, что скажут дорогие родственники.