Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

От этих мыслей у нее даже немного заболела голова. Это был верный симптом того, что ничего решить она сейчас не сумеет. Как женщина она любит ясность и определенность и всякий раз, когда то и другое оказываются недостижимыми, у нее, словно сигнал, и возникает головная боль.

Потебня вошел в квартиру как-то робко, словно ожидая подвоха. Несколько минут он уделил тому, что внимательно осматривался вокруг.

— Вы здесь живете? — вдруг задал он странный вопрос.

— Вы думаете, что я вас пригласила в чужую квартиру. А почему вы спросили?

— Просто я думал, что у вас другая квартира, — пробормотал он.

И этот о том же. Да что они все пристали к моей квартире. Бывают гораздо хуже.

— Садитесь, Юрий Антонович. Я предлагаю поужинать.

Он посмотрел на нее.

— Не откажусь, — застенчиво улыбнулся он.

Светлана предвидела такой поворот событий. Вряд ли он хорошо питается. Достаточно посмотреть на его рахитичный торс, чтобы пропали бы все сомнения в том, что эта худоба явно имеет искусственное происхождение. Поэтому она заранее все приготовила, и теперь оставалось только разогреть еду.

Они сидели за столом и ели. Перед тем, как накрыть ужин, Светлана несколько мгновений пребывала в сомнениях: надо ли ставить вино? Но затем решила, что на всякий случай поставит бутылку. А там посмотрим, будет ли пить ее гость или нет.

Некоторое время трапеза проходила в молчание.

— Вы хорошо готовите, — вдруг сказал Потебня. — Я давно так вкусно не ел. Мне обычно приходится разогревать концентраты.

— Тогда, может быть, выпьем вина, — предложила Светлана. — Это совсем слабое вино, — уточнила она.

— С вами не откажусь. Хотя вообще я не пью.

— Никогда.

— Почти никогда. Разве вот в такие приятные минуты, как сейчас.

— И часто они у вас случаются?

— Очень редко. Даже не помню, когда это было в последний раз. Наверное, когда ухаживал за своей женой. А с тех пор прошло почти двадцать лет.

— Что же помешало вашему с ней счастью?

— Она не приняла моих убеждений, которые у меня возникли со временем. У нее были представления о семейной жизни и о любви самой обычной женщины. И она перестала меня понимать.

— А вы уверены, что мне это удастся?

Он посмотрел на Светлану.

— То, что я у вас в гостях, разве не свидетельствует о том, что вы меня понимаете. Или, по крайней мере, хотите понять. Иначе, зачем вы меня пригласили.

— По-видимому, это так, — признала его правоту Светлана. — Но если говорить честно, я с вами теряюсь, не знаю, как вести себя в вашем обществе. Вы не вписываетесь ни в одну известную мне жизненную схему. Даже самую необычную.

— Я понимаю, — очень серьезно произнес Потебня. Он даже отложил вилку. — Но ведь это только начало. Пройдет немного времени — и вы привыкните. У вас появится, как вы только что сказали, новая жизненная схема.

— Привыкну к чему? К вам?

— Не только ко мне. К новой жизни, к новым представлениям о ней. Я лишь способ понять и принять их. Не более. Так вы и должны смотреть на меня.

— А если мне захочется родить ребенка. Я ведь не такая старая. Моя подруга в прошлом году родила, а она почти на полтора года старше.

— Я сохраняю все способности к деторождению, — серьезно ответил Потебня. — Если вы захотите, то я готов и к этому.

Может быть, и в правду ей родить ребенка, вот только надо тщательно взвесить, от кого? Пожалуй, лучшей кандидатуры Артема найти трудно.

— Но я против секса, — вдруг заявил Потебня. — Секс и подлинная любовь несовместимы. Секс забирает у нее энергию, опустошает человека. После него ничего созидательного быть не может.

— По этой причине от вас ушла жена? — спросила Светлана.

— В том числе. Но не только. Это была лишь последняя капля.

— Но что же мне в таком случае делать? Я не готова отказаться от секса. Наоборот, только совсем недавно я по-настоящему его открыла. Вот в чем загвоздка, дорогой Юрий Антонович.

— Я боялся нечто подобного. Вы слишком привлекательны и чувственны. Это ваша аура ощущается очень сильно. Но это не ваш путь, это то, что я называю путь соблазна. Он вас ведет прямой дорогой к разочарованию. Вы будете страдать от неудовлетворенности. Но не от сексуальной, а совсем от другой. Загляните в себя, и вы увидите, что ваша природа гораздо выше и глубже, чем только сексуальная. Сейчас вы живете своими самыми поверхностными слоями. Но однажды они истощаться и что будет потом. Вы думаете об этом?

— Думаю, потому и решила с вами познакомиться. Иногда я очень ясно ощущаю, что живу как-то не так, что душа просит чего-то иного. Но чего именно, я не знаю. Все чересчур смутно. Как будто смотришь на мир через мутное стекло.

— Вот-вот! — вскричал Потебня. — Именно так все и происходит.

— Что происходит? — немного недовольно спросила Светлана.

— Так в дверь к человеку начинает стучаться истина. И истина — это и есть любовь.

— И что я должна делать с этим стуком?

— Прежде всего, прислушаться к нему.

— Но кроме стука я почти ничего другого не слышу. А одного стука не достаточно.

— Это только вам так кажется. На самом деле, вы слышите все. Только не хотите ни признаться в этом себе, ни разбираться в собственных мыслях и чувствах.

Светлана вздохнула. Она почувствовала, что если не во всем, то во многом он прав.

— Не обманывайте себя, — сказал Потебня, — идите на встречу судьбе.

— А если моего запала хватит не надолго, и вскоре я почувствую усталость, разочарование, ностальгию по-прежнему? Нет, пока я не готова к ответу, мне надо во многом разобраться. — Она увидела, как мгновенно погрустнело лицо ее гостя.

— Ваши колебания могут продолжаться слишком долго. И вы упустите время. А потом, даже если захотите что-то изменить, уже ничего не получится.

— Почему?

— Потому что шанс вам дают сейчас. Наша встреча — тому подтверждение.

— Но и все решить прямо сейчас я тоже не могу. Я даже не ясно понимаю, что реально будет означать мое решение. Как я должна буду изменить свою жизнь. Я не умею жить по-другому. Вокруг меня все живут одинаково.

— Да, это трудно, но, уверяю, вполне возможно. Вы сами все увидите. А я вам помогу.

Светлана почувствовала, что устала. Кажется, этот разговор может продолжаться бесконечно. Не пора ли его завершать. По крайней мере, на сегодня.

Кажется, Потебня уловил перемену в ее настроение.

— Мне кажется, я у вас засиделся. Да и успеть надо до того, как закроют метро.

Она не стала его удерживать. Они встали и прошли к дверям.

— Не знаю, увидимся ли мы с вами еще раз. — В его голосе звучала неприкрытая грусть.

— Думаю, что увидимся. — Светлана не знала, хотела ли она этого или нет. Этот человек буквально расщеплял ее душу на части. А вот что делать с ними, она не представляла.