Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

Она не могла понять, почему ею вдруг овладела такая сильная тревога. Пока никаких оснований для нее не существует, она ничего не знает о своем новом руководителе, кроме того, что он мужчина. Но это еще не повод для беспокойства, пожалуй, если бы им была бы женщина, то скорей оснований для него было бы больше. И все же она никак не может справиться со своим волнением. Будь она суеверна, то сочла бы это плохой приметой. Но скорей всего дело в другом, просто сегодня у нее начинается новая жизнь. И она не знает, какой она будет. Как ни странно, но она так привыкла к своему годовому трауру, когда она запрещала себе почти все земные радости, что ей уже сложно выбраться из этого состояния. Люди одинаково сильно привыкает к плохому и к хорошему, а нет ничего прочней привычки. И ради ее сохранения они способны отвергнуть очень многое, в том числе и то, что делает жизнь человека радостным и счастливым. Пожалуй, стоит эту мысль запомнить, не потому что она очень уж умная и глубокая, а потому, что если ей не удастся преодолеть инерция своего существования, то ничего хорошего ей не светит.

Светлана решила, что сегодня должна выглядеть особенно хорошо, ведь придется предстать перед светлыми, а может быть и темными или голубыми очами нового директора. Но в тоже время своим видом она не должна слишком выделяться, чтобы в его голову не пришла бы мысль, что она специально вырядилась ради него.

Посмотрев в зеркало, Светлана осталось довольна. Костюм строгий и в тоже время элегантный, а косметика хотя подчеркивает все выигрышные особенности лица, но при этом сама не бросается в глаза.

Когда Светлана приехала на работу, то по лицам сотрудников сразу поняла, что пришествие состоялось. Причем, заметила, что волновалась не только она, но в волнение пребывал почти весь коллектив. Издательство было небольшое, но довольно известное качеством выпускаемой литературы, как оригинальной, так и переводной. Причем, что касается этой части его продукции, то здесь главная заслуга принадлежала Светлане. Чем она сильно гордилась.

Отдел переводной литературы, который она возглавляла, состоял всего из двух человек: самой ее и единственной подчиненной Тамарой Выскочковой — молодой женщиной, озабоченной главной в жизни проблемой — поиском достойного спутника жизни.

Светлана немного опоздала, так как неосторожно решила поехать на работу не на метро, а на своей машине. И, разумеется, как раз на середине пути застряла в пробке.

Светлана заняла на свое место.

— Что слышно? — спросила она.

— Он приглашал всех начальников отделов в свой кабинет, — почему-то почти шепотом ответила Тамара. — А в первую очередь хотел пригласить вас. Пришлось сказать, что вы еще не подошли.

Кажется, сбываются ее худшие опасения, подумала Светлана. Начало явно неудачное. А вдруг он сурово относится к опозданиям, и уже взял ее на заметку.

— Ну и ладно, — постаралась казаться, как можно беззаботней Светлана. На самом же деле, ее беспокойство нарастало с каждой минутой, она знала, что при внешне хороших их отношениях, Тамара спит и видит, чтобы занять ее место. Она не осуждала свою подчиненную, так как хорошо понимала ее мотивы: зарплата у нее чуть ли не в два раза больше, а молодой женщине надо красиво одеваться, хорошо выглядеть, ведь известно, что эти глупые мужчины реагируют только на яркие картинки и цвета. И не обращают внимания на умную, образованную даму, если она бедно и не выигрышно одета. Так что если Тамара вдруг проявит определенную расторопность и воспользуется ситуацией, чтобы на одну ступень поднять свой жизненный статус, а заодно и доходы, то вряд ли этим можно попрекнуть. — Ладно, — сказала Светлана, — когда нас снова позовут, тогда и придем. А пока никто не отменял рабочего дня. По графику нам с вами сдавать книгу через неделю, а сделать надо еще много, я посмотрела, перевод весьма сырой. Много неудачных выражений, их надо подчищать и шлифовать.

Тамара внешне покорно включила компьютер и принялась вычитывать текст. Но по ее лицу Светлана видела, что в ее голове бродят совсем другие мысли. Для одних новый начальник — новая надежда, для других — повод для беспокойства.

Шли томительные часы, а новый директор все ее не вызывал. Светлана сидела в кабинете и старалась без надобности не выходить в коридор. Она никогда не была трусом, иногда даже сознательно шла на конфликты, когда видела, что это единственный выход из создавшегося положения, психологически поддерживая себя, как заклинание, повторяя известное выражение: лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Но сейчас была принципиально иная ситуация, продолжающаяся неизвестность угнетала ее, нарушала душевное спокойствие.

Только перед самым обедом секретарша позвонила ей и сообщила, что Андрей Борисович ждет ее в своем кабинете. И лишь сейчас Светлана сообразила, что до этого момента даже не знала, как зовут нового директора.

В приемной она столкнулась с заведующим отделом научно-популярной литературы, который как раз выходил из директорского кабинета с кислым выражением лица. Он посмотрел на Светлану, хотел что-то ей сообщить, но только слегка поморщился. Судя по всему, его встреча с новым руководителем оказалась не слишком приятной. Что ж, через минуту и она узнает, что ее ждет.

Директор встретил ее у порога.

— Здравствуйте, Светлана Викторовна. Давайте знакомится. Меня зовут Андрей Борисович Стефанов.

— Очень приятно, — не совсем искренне ответила Светлана.

— Приятно или не очень приятно, это мы, надеюсь, узнаем в недалеком будущем, — словно бы прочитал ее мысли Стефанов. При этом он оставался совершенно серьезным. — Присаживайтесь и давайте немного поговорим.

Светлана внимательно рассматривала его. Невысокого роста, может быть, чуть-чуть выше ее метра семидесяти, лицо нельзя сказать чтобы неприятное, но какое-то маловыразительное, с неясными, словно скошенными чертами. Такие мужчины никогда особо ее не привлекали, ей в них не хватало энергии мужской природы. Когда же она ее ощущала, то просто теряла голову. Правда, такое в ее жизни случалось всего пару раз, зато эти случаи глубоко и навсегда врезались в память. Несмотря на краткосрочность, они стоили всех других ее романов.

Она вздохнула про себя. Его предшественник был грубоват и даже не слишком умен, зато мужская природа в нем просто била ключом. А у этого даже голос негромкий и высокий, как у тенора. Уж не поет ли он?

— Светлана Викторовна, хочу вам сообщить, — начал Стефанов, — хотя мы видимся с вами впервые, я давно о вас знаю. Я читал ваши переводы, и считаю вас лучшим мастером в своем цеху. Что особенно ценно, вы одинаково замечательно переводите и с французского и с английского. А это редкий случай.