Лан Дремич - Опер. Капкан для мёртвых

— А скажите, Галина Васильевна, там ничего больше странного не происходило? Может, ссора какая-нибудь, драка? Спор, наконец, на повышенных тонах?

— Ну... — забегавший взгляд дамы яснее ясного дал понять, что происходило там многое, возможно, все сразу — спор, ссора и драка. Можно даже допустить, что с участием самой Галины Васильевны — в качестве поддержки для пока неизвестной Натальи.

— Дело в том, что у гулянок бывают последствия, особенно, если к шашлыкам прилагается спиртное, — посетовал Кит. — И...

— Да нет же, — повысив голос, заторопилась Галина Васильевна, — она же вообще не пила, только коньяк, одну рюмку, чтобы успокоиться. Я сама ей налила. Это соучастие? — опомнившись, убито спросила она.

Кит поморщился. Вряд ли неведомая Наталья накушалась настолько, чтобы на глазах у изумленной публики сцапать девушку своего бывшего, вытащить со двора, проволочь через все колхозное поле, а потом задушить и отрезать палец. Безымянный, между прочим, и на правой руке. Давняя идея — чтобы обручальное кольцо некуда надеть было. Жертва вообще не отсюда шла, если только здесь на шашлыки не принято в купальниках ходить.

— Галина Васильевна, — через силу улыбнулся Кит. — Ну какое соучастие? Вы меня неправильно поняли. Если бывший муж получил пинка от обиженной жены, это ведь их дело? — дождался кивка, посмотрел на Толика — тот скептически покачал головой, затем спохватился и тоже закивал. — Я говорю о том, что после могло случиться. Надо ведь проверить, не вступился ли кто за вашу подругу, когда все закончилось. Мужчины, они ведь, когда пьяные, жуть, какие дурные, верно?

— Это точно! — горячо поддержала Галина Васильевна. — Рябкин потом в калитку ломился, грозился... то есть, угрожал физической расправой, — внезапно перешла она на официоз.

— Надеюсь, успели запереть? — подыграл Кит.

— Ой, еле-еле. Так страшно было, — Галина Васильевна картинно поежилась. — Не знаю, что с ним случилось, мы никто подумать не могли, что он на такое способен. Раньше никогда такого не было, Рябкин из приличных.

— Вы из вашего двора разрешите посмотреть на двор соседа — убедиться, что там все в порядке? — строго попросил Кит.

— Конечно! Угомонились, все допили, потом разошлись. Даже за добавкой не бегали, — и первая двинулась к калитке: — Да сами посмотрите!

Разводка сработала, капкан почти захлопнулся. Оставалось подвести Галину Васильевну к главному.

А что еще делать без постановления на обыск?

Выкручиваться, как умеешь.

— Давно вообще соседа знаете? — как бы невзначай кинул Кит, пока Галина Васильевна возилась со щеколдой. Про себя он почти молился — только бы с другой стороны не оказалось заперто. Шансы невелики: вон, задвижку погнуло. Удивительно, что забор выстоял. Очевидно, почти бывший муж Рябкин приложил много усилий, чтобы добраться до Натальи. Зато, в таком состоянии он вряд ли захотел бы запереться изнутри. Оставались, правда, те, кто его оттаскивал и утихомиривал. Хотя им тоже было, чем заняться.

— Да нет, — с усилием пропыхтела Галина Васильевна. — Полгода... Нет, меньше. Месяца четыре, может, пять.

Четыре-пять месяцев. Как раз столько, сколько Кит в Нижнеморске обретается.

— Позвольте, я помогу, — галантно вмешался Толик. Перекинул Киту Мусин поводок, нажал на калитку и дернул щеколду.

Шума они производили не так уж много, но вот скрежет, с которым несчастная дверца открылась, в ночной тишине прозвучал, как гром среди ясного неба.

— О-па, а что это там, за... — Кит быстро окинул взглядом двор: почти точная копия того, где они находились. С той разницей, что метрах в пяти — рукой подать — возвышался навес с мангалом. И деревья вокруг дома росли, в отличие от соседнего. Сам двор представлял собой классическую иллюстрацию к понятию «после пьянки». Не то, чтобы совсем разгром, но беспорядок качественный. Табуретки на траве, где попало, чурбаки и почему-то разлетевшиеся газеты. Их еще кто-то читает? Удалось даже мельком несколько пустых бутылок разглядеть. И камеры видеонаблюдения под крышей. Отлично!

— Где? — испуганно спросила Галина Васильевна.

Кит заблаговременно пропустил ее вперед — ей-то без постановления куда угодно можно, если таблички «вход воспрещен» не навешено.

— Да вон, — Кит наудачу махнул рукой в сторону ворот.

— Ой, нет, мне страшно. Лучше вы идите сюда, сами посмотрите!

Капкан захлопнулся.

— Анатолий, нас зовут на помощь, — в спину Толику буркнул Кит, посторонившись. И зашагал за ним с Мусей к воротам.

В общем и целом, дела обстояли следующим образом: служебная собака взяла у тела след и привела их с кинологом по эн-ному адресу.

Отмахиваясь от комаров, пока Толик уговаривал Мусю снова понюхать полотенце, Кит по привычке мысленно составлял рапорт.

«...несмотря на горящий во дворе свет, на звонки и стук в дверь никто не ответил. Опрос соседей показал, что вечером того же дня по данному адресу происходило распитие спиртных напитков. Соседка „имярек“ выразила беспокойство по поводу возможных жертв. Она пригласила нас на свою (прилегающую к подозрительной) территорию. Затем открыла калитку со своей стороны и прошла во двор к подозреваемому. Там она испугалась и позвала нас на помощь, после чего мы с кинологом вошли и провели следственные мероприятия».

Вроде бы, ничего не упустил. Пока что.

— А почему вы даете ей нюхать тряпочку? — Галина Васильевна явно оправилась от первого испуга.

— Это вещдок, — вежливо пояснил Толик. — Давай, Муся, нюхай, ищи, ищи!

— На ней запах хозяина остался, — пришел Кит на выручку, чтобы кинолог не слишком отвлекался. Хотя по Толику было хорошо видно, что работа ему сейчас важнее, чем диалог с Галиной Васильевной.

Муся наморщила нос, чихнула, отдернула морду, раскрыла пасть и то ли зевнула, то ли рыгнула. Звук получился характерный.

— Ну давай, Мусенька, ищи!

Выходило у Толика что-то вроде «ищ-щ-щи, ищ-щ-щи».

— А это полотенце, что ли? — присмотрелась Галина Васильевна. Кит с удовольствием отправил бы ее обратно домой, но любой другой свидетель мог повести себя еще хуже.

— Полотенце, — машинально понизил он голос: Муся, вроде бы, согласилась понюхать улику.

— Маленькое какое-то, — Галина Васильевна пожала плечами — мол, у не-то все полотенца, не полотенца, а простыни. Или ковры. Обхватила себя руками и принялась осматриваться. — Ой, смотрите, такое же. Это же посудное! — обрадовалась она. — Сейчас такими редко пользуются. У меня вот сушилка с теплым воздухом, такая удобная вещь!

Кит глянул в сторону вытянутой руки — действительно, с перекладины под навесом для мангала свисало что-то очень похожее на уже имевшуюся улику. Свидетельница оказалась не только болтливой, но и глазастой. Сразу два достоинства.