Лан Дремич - Опер. Капкан для мёртвых

Кит вышел за ворота, помахал Михалычу, получил в ответ большой палец вверх — мол, все отлично — и покатил байк в строение. Верный конь разместился с трудом, но целиком. Кит закрыл дверь, прикрыл ворота и пошел к крыльцу.

Проходя мимо навеса, тронул задремавшего постового за плечо:

— Звони сержанту, — негромко сказал он. — Спроси, что там с раскопками и скажи, что в дождь им там торчать не обязательно. Пусть лучше понятым еще раз напомнит, что мы их ждем.

— Как все долго, — тоскливо протянул Вячеслав, когда Кит присоединился к ним с Алексеем Николаевичем на крыльце. — Может я это? Сбегаю за Антоном Марковичем?

— Все равно понятых еще нет, — остановил его Кит. — И привыкай. У нас вся служба такая: полдня носишься, как савраска, никуда не успеваешь, а потом два часа сидишь и ждешь у моря погоды, чтобы обломаться и дальше пахать в бешеном темпе.

— А вбок он не мог на веревке съехать, чтобы следствие запутать? — внезапно предположил Алексей Николаевич. — А, хотя, нет. Весьма нецелесообразно было бы все тщательно подготовить заранее, а потом забыть про самое главное. Я про орудие убийства, как вы понимаете.

— Вбок? — Кит представил, как маньяк вбивает колышек с веревкой, обматывается, лезет наверх, там привязывает другой конец к перекладине, съезжает и благополучно встает на землю. Колышек вытаскивает, дергает за него, чтобы убрать веревку...

— Вот и я, цветов не надо! — громогласно возвестил о своем появлении следак, шарахнув створкой ворот.

В воображении Кита маньяка накрыло рухнувшей вышкой.

— Одну в машине распечатал, одну с собой прихватил, — задумчиво прокомментировал Алексей Николавич, явно имея в виду банки с энергетиком.

— Понятые где?! — продолжил бузить следак, танцующей походкой приближаясь к дому. Зацепил взглядом навес: — Наряд где?

Кит тряхнул головой, избавляясь от остатков навязчивого видения.

— Понятных сопровождают, — откликнулся постовой из-под навеса.

Порыв ветра прошел по двору, пошевелил оставшиеся со вчера разбросанные обрывки газет и пригнул ветви кустов у забора.

— Сейчас польет, — Алексей Николаевич попятился, глянул в небо и шагнул обратно.

— А лопата им зачем? — осведомился следак.

Вот это проницательность. А нет, показалось — Кит коротко салютнул ладонью сержанту, шагнувшему в ворота и пристроившемся сбоку. Следом вошли двое по гражданке. Пожилые, подтянутые, чем-то неуловимо похожие. Братья? У обоих короткие седые волосы ёжиком, одинаковые носогубные складки и схожие овалы лиц. Фигуры под спортивными костюмами крепкие и словно размеченные по одному трафарету: прямой разворот плеч, коротковатые ноги и едва намечающиеся животы.

Может, и не родственники, может просто долго вместе служили. Очень смахивают на военных в отставке.

— Я попросил, — пояснил Кит следаку, машинально проверив кобуру. У вас табельное есть?

— А как же! — обиделся тот, помахав заранее затянутой в перчатку рукой. — В кабинете, в сейфе, под замком. Тебе зачем?

Последним зашел постовой «доброволец» — тоже с лопатой на плече. Весело, наверное, они все вместе на улице смотрелись — два штатских в спортивных костюмах и два сопровождающих их ППС-ника с лопатами. Прямо филиал душителей свободы на выезде. Хорошо, не в сторону леса шли.

— Есть вероятность, что в доме может находиться сообщник, — не стал вдаваться Кит в подробности, сделав вид, что очень занят доставанием и натягиванием перчаток.

— М-да? — следак скептически поморщился и хлебнул из баночки. — Думаешь, через подземный ход просочился? А эти, — кивнул он на сержанта с лопатой, — его закопали, и теперь он в доме в ловушке. Убежать ему за весь день было, конечно, некогда, сидит и только нас ждет, когда придем и арестуем.

Кит пожал плечами и снова проверил кобуру. Вроде, поел, блюститель порядка, чего ж злой-то такой?

Следак недобро хмыкнул, поднялся по ступеням, прижал папку локтем и вытянул перед собой банку, словно намереваясь «чокнуться» с опечатанной дверью. Замер. Подумал. Переложил папку под другой локоть.

Из накренившейся банки тут же плеснуло лопающимися пузырьками.

— Давайте я это... — молчавший до сих пор стажер, вытянул руку к чужому добру.

— Все нормально, — следак съежился, прикрыв банку с папкой, быстренько наступил в образовавшуюся лужицу и растер ее ботинком.

Собравшихся передернуло. Папка тем временем перекочевала назад, в ту же руку отправилась банка.

— Граж... Господа понятые, вам все хорошо видно? — освободившейся рукой следак нацелился на печать.

— Да не особенно, — молодецким голосом отозвался один из понятых. Сложил руки на груди и механически отработанным движением встал по стойке «вольно». То есть, расставил ноги на ширину плеч.

Нет, не военные. Наши не так делают. Может, единоборства? Их сейчас куча, и везде свои правила.

Второй молча скопировал позу первого.

— Можете подойти и убедиться, что печати не сломаны, лента сохранила целостность, — раздраженно предложил следак.

Первый понятой кивнул второму, тот рысцой пробежался к двери, обнюхал ее и жестом показал первому, что все в порядке.

Солнце незаметно скрылось за облачной пеленой. Киту подумалось, что с Галиной Васильевной все было бы гораздо проще.

По двору снова прошелся порыв ветра. Точнее, небольшой шквал. Обрывки газет закувыркались к воротам, кусты под забором согнуло, вывернув листья более светлой изнанкой. Где-то далеко глухо бухнуло и отдалось рокочущим скрежетом.

— Дальше, — разрешил первый понятой.

На лице Алексея Николаевича проступило уже знакомое выражение покорности судьбе. Явно прикинул, что при таком надзоре возиться придется раза в полтора дольше, чем рассчитывал. Следак бил подмоченным в энергетике копытом, все больше размазывая грязное пятно по крыльцу. Незаметно подобравшийся стажер второму понятому чуть ли не в затылок дышал — очевидно, прошлый обыск прошел без чрезмерного соблюдения формальностей, и теперь Вячеслав усиленно учился.

— Заходим, — следак потеснил интересующихся и подцепил бумажку латексным пальцем. — Нет, не вы, — рявкнул он понятного со стажером, выставив острый локоть. — Вы все отойдите. Никита Романович, прошу.

Кит прошел в широко открытую дверь и остановился, вслушиваясь. Рука непроизвольно легла на кобуру.

Несмотря на широкие окна, в холле царил полумрак — оно и понятно, на улице тоже потемнело в преддверье дождя. Дом пронизывала тишина. Не глухая, означающая полное отсутствие звука, а словно чуть звенящая, чуждая. Кит такое в собственном жилище не раз ощущал. Вроде и из крана на кухне капнуло, и забытый компьютер вентилятором шумит, и на улице машины ездят, а внутри нет никого — своей жизнью постройка живет, душа не греется.