Павел Астахов - Наследники

– Конечно…

– А теперь спокойно и внимательно послушайте меня. Можете взять ручку и записать, потому что вопросов у меня к вам будет несколько.

– Одну секундочку.

Некоторое время из трубки доносилось легкое шуршание, затем Бэлла Альбертовна снова подала голос:

– Я вся внимание, Артемий Андреевич.

– Итак, первое. Нам нужно установить, где находился Андрей Васильевич 16 сентября прошлого года. Именно тогда якобы было составлено закрытое завещание. Понимаю, задача непростая, учитывая, сколько прошло времени, но это очень важно. Подключите к этому вопросу вашу дочь Марину, ее помощницу. Близких друзей, наконец. Ведь ваш муж, если я не ошибаюсь, вел активный образ жизни, часто ездил как по России, так и в зарубежье.

– Хорошо, я постараюсь, – не очень уверенно ответила вдова.

– Второе. Наверняка у вас сохранились образцы подписей Андрея Васильевича?

– А как же!

– Сделайте по возможности подборку. К примеру, одна подпись, сделанная лет двадцать назад, вторая – десять лет назад, и одна из самых последних, – сказал адвокат.

– С этим проблем не будет, у меня целая стопка его договоров на романы за последние двадцать лет, – оживилась Протасова.

– Отлично. И наконец, третье. Скажите, ведь Андрей Васильевич увлекался картинами? Последний раз мы встречались с ним в позапрошлом году. Если я не ошибаюсь, встреча происходила в Кремлевском дворце на его награждении…

– Было такое дело, – подтвердила вдова. – Поражаюсь вашей памяти, Артемий Андреевич!

– Так были картины, Бэлла Альбертовна? – настойчиво повторил Артем.

– Да, были… – медленно произнесла Протасова, и, словно очнувшись от дремоты, воскликнула:

– Боже, как я могла забыть! Ведь Андрей души в них не чаял! Он всегда соглашался на экспонирование, когда к нему обращались по этому поводу! И не только картины, у него хранились бесценные рукописи таких гениев русской классики, как Ахматова, Шолохов и Пастернак! Я помню, как он дорожил и гордился этими рукописями!.. Ведь некоторые из них были лично подарены авторами!

«Коржину… задерживали в аэропорту с раритетными статуэтками», – вспыхнули в памяти Павлова слова стажера.

– Бэлла Альбертовна, где все это сейчас находится? – задал он вопрос. – Ведь, насколько я помню, о картинах и рукописях в завещании ни слова!

– Все это Андрей хранил в нашей квартире, – подумав, сообщила Протасова. – В той, что на Маросейке… Только я уже давно там не была.

– Понятно.

Про себя Артем подумал, что Сацивин с Коржиной, эти предприимчивые и ушлые ребята, уже наверняка побеспокоились о судьбе раритетов, которые бережно хранил писатель…

– Как вы думаете, их… уже украли? – обеспокоенно спросила Бэлла Альбертовна, которая, очевидно, догадалась о мыслях адвоката.

– Пока ничего не могу сказать, – честно ответил Павлов. – Но все это выяснится в ближайшее время. Пока что сделайте все, о чем я вас попросил, и потом свяжитесь со мной.

– Я брошу все дела и займусь этим прямо сейчас. Артемий Андреевич! Вы же не позволите им вышвырнуть нас на улицу? Стыдно признаться, но, по сути, мы ведь совсем беспомощные…

Последняя фраза прозвучала глухим шепотом, и Павлов испытал щемящую жалость к пожилой женщине, раздавленной двойным горем.

– Нет, Бэлла Альбертовна. Обещаю, что вы с дочерью не останетесь без крыши над головой.

Тщедушный мужчина, которого Алекс бесцеремонно втолкнул в сумеречный зев гаража, переводил ошалелый взгляд с трупа на молодых людей, наконец начиная осознавать, с какой целью его тут заперли.

– Вы что, парни? – растерянно улыбаясь, спросил он. – Вы что задумали? Не берите грех на душу!

– Кто такой? – коротко поинтересовался Алекс. Его рука скользнула по заваленному инструментами верстаку, нащупав молоток.

– Да сторож я, местный, – севшим голосом ответил тот, с нарастающим страхом глядя, как Алекс мелкими шажками приближается к нему. – Вы че с Андреичем сделали? Ему бы «Скорую» вызвать!

Он попятился назад и, наткнувшись на Эдуарда, покачнулся. Когда он вновь посмотрел на Алекса, тот был уже совсем рядом, замахиваясь молотком.

– Парни, не надо! – вскрикнул сторож, но участь его была решена. От удара по голове тело мужчины обмякло. Издав булькающий звук, он повалился на пол.

Алекс перехватил взгляд приятеля.

– Ты… что наделал? – прошептал Эд.

– Спас твою шкуру, – бросил Алекс, осматривая свою рубашку – не попали ли на нее случайно капли крови.

– Ты убил его, – разлепил губы Эдуард. Он зачем-то судорожно вытер ладони об джинсы и осторожно присел на корточки перед лежащим мужчиной, лицо которого было искажено гримасой неподдельного ужаса.

– Убил, – тихо согласился Алекс. – Потому что это был единственный выход, придурок.

– Почему? – машинально спросил Эд. Он хотел отпереть ворота, но резкий окрик друга заставил его застыть на месте.

– Сбрендил, что ли? – яростно зашептал Алекс. – Нас вмиг спалят! А если он в своей сторожке не один сидел? И сейчас тут целая орава мужиков будет стоять?

– Ты зря это сделал, – покачал головой Эдуард.

Алекс раздраженно выругался.

– Я тебя отмазал, тупица, – с презрением напомнил он. – Этот валенок вызвал бы мусоров, и никогда бы ты не доказал, что твой батя сам крякнулся башкой об ящик! А я пошел бы с тобой паровозом!

– Но у нас два трупа, – выдавил Эдуард, стараясь не смотреть в сторону мертвецов. – Что нам теперь делать?!

– Для начала возьми себя в руки, девочка, – приказным тоном сказал Алекс. – Не бывает безвыходных ситуаций. Даже если тебя проглотил крокодил, у тебя два выхода.

– Мне сейчас не смешно, – мрачно заметил Эд.

– Да плевать, смешно или нет. Теперь мы оба повязаны и должны держаться вместе.

– У тебя появился какой-то план?

Алекс подмигнул ему, и по телу Эдуарда прошла дрожь. Было что-то жутковатое в поведении его приятеля. Пускай лично он и виноват, но отец, как ни крути, погиб в результате чудовищной нелепости, и в целом Эд вовсе не желал ему смерти. Алекс же хладнокровно и сознательно убил этого бедного сторожа, причем с таким ледяным спокойствием, словно навозного жука раздавил.

«Ты закрыл ворота и был соучастником», – прошептал внутренний голос, и на душе парня стало совсем паршиво. Он чувствовал, что еще немного и его попросту стошнит в этом душном гараже, ставшем склепом для двух мертвых тел…

– План очень простой, как и все гениальное на этом свете, – вещал между тем Алекс. У него было такое выражение лица, словно он рассуждал о погоде. – Сначала мы сделаем вот так…

С этими словами он взял с верстака ржавую монтировку и, подойдя к телу Петра Андреевича, неожиданно с силой опустил ее на голову трупа. Ломик из закаленной стали с хрустом вошел в переносицу мертвого мужчины. Хрустнула кость, рваная дырка заполнилась темной кровью. Эдуард побледнел и отвернулся, едва сдерживая позывы рвоты.