Павел Астахов - Наследники

– А с ним что?

– Сергей Михайлович писал заявления в защиту семьи писателя, и Сацивин угрожал ему. Спустя пару дней дачу Сурикова сожгли неизвестные, а его самого жестоко избили.

– Это просто какое-то средневековье, – пробормотала Ольга. Она выглядела потрясенной.

– Это выглядит как непреодолимое желание урвать чужое имущество, не гнушаясь при этом никакими средствами, невзирая ни на какие запреты и препоны, – поправил Артем. – А ненужные свидетели или просто неугодные люди ликвидируются. К сожалению, те, кто выбрал подобный способ зарабатывания денег, не прогадали с жертвой. Как правило, целью становятся беззащитные старики, чаще всего одинокие, которые остаются один на один со свалившейся на них напастью.

Ольга повернула голову в сторону пруда, где, рассекая зеркальную гладь воды, вальяжно плавали два лебедя.

– Завещание, которое подсунули нотариусу, отправлено на экспертизу, – продолжил Артем. – Хотя даже невооруженным глазом видно, что подпись на нем делал не Протасов. По сути, дело яйца выеденного не стоит. Но нашим правоохранительным органам в силу необъяснимых причин свойственна неповоротливость и медлительность. И я постараюсь приложить максимум усилий, чтобы их слегка поторопить.

– Артем, а что насчет рукописей и картин Протасова? – спросила Ольга. – Их ведь так и не нашли?

– Оля, именно поэтому я сказал в самом начале, что основной бой еще впереди. С недвижимостью все понятно – ее никуда не спрячешь. А вот предметы искусства очень даже можно спрятать. Сацивин от всего открещивается, но тут и слепому понятно, что иначе он себя вести не будет. Зачем ему на своей шее петлю еще больше затягивать? Их юрист что-то лепетал про денежный долг, который был оформлен между Сацивиным и Протасовым, но на той изжеванной филькиной грамоте, что он представил суду, стоит точно такая же подпись, которой подписано так называемое завещание. Все эти уловки с расписками и другими документами о якобы баснословных долгах умершего давно известны. Я уж молчу про фантастическую версию мошенников о фильме, который якобы собирались снимать по одной из книг Протасова… Мол, перед смертью писатель занял огромную сумму денег для съемок. Но никаких доказательств этим словам нет – ни договора, ничего. Если бы Протасов всерьез этим занялся, об этом знали бы его друзья и близкие! И, уверен, он нашел бы средства для этого, а не занимал бы у сомнительных личностей. Протасов уважал себя и был состоятельным человеком.

От резкого порыва ветра закачались ветви, сияющая гладь пруда покрылась тревожной рябью.

– Будет дождь, – заметил Артем, глянув на стремительно надвигающиеся тучи, которые буквально за считаные секунды закрыли солнце.

– Да, наверное.

По лбу Ольги скользнула прохладная капля дождя, и девушка ойкнула от неожиданности. Они засмеялись.

– Не знаю, как долго этим проходимцам удастся прятать рукописи с картинами, – сказала Ольга. – Это не просто рисунки какие-то, это действительно шедевры… Такие вещи не удастся продать незаметно. Среди коллекционеров, конечно, есть затворники, но мало кто из них пойдет на столь сомнительную сделку. Какой смысл приобретать тот или иной предмет искусства, который никому нельзя показать?

– Я тоже об этом думал. А если кто и решится приобрести, по сути, ворованное, то вряд ли заплатит за это реальную сумму. То есть Сацивину с Коржиной в таком случае нет вообще никакого резона рисковать. А из этого следует что?

– Что? – спросила Ольга.

– А из этого следует вывод – эти затейники будут из кожи вон лезть, чтобы сделка по сбыту рукописей и картин прошла легитимно.

Где-то вдалеке послышались первые раскаты грома, ветер усилился. Редкие капли дождя быстро переросли в стремительный ливень.

– Похоже, прогулка подошла к концу, – вздохнула Ольга. – А я зонт не взяла…

– Мы можем переждать дождь в кафе, – предложил Артем. Он снял пиджак и приподнял его, стараясь хоть как-то закрыть свою спутницу от хлещущего дождя. Мимо с визгом пробежали две девочки-подростки, держась за руки.

– А есть другие варианты? – осведомилась Ольга, инстинктивно прижимаясь к Павлову.

– Моя квартира как раз на Покровке, – ответил адвокат. – Если есть желание вместо кафе посмотреть, как я живу, то милости прошу.

– Мог бы сразу сказать. Конечно, второе, – с улыбкой произнесла она.

Спустя пятнадцать минут Ольга уже уютно устроилась на просторном диване, забравшись на него с ногами.

– Принести плед? – спросил Артем.

– Спасибо, мне не холодно. А у тебя очень комфортно! – похвалила она.

– Хочешь выпить?

– Пожалуй, ограничусь чаем. Осмелюсь спросить – есть зеленый?

– Есть, и к нему я могу предложить пирожные собственного приготовления.

– От пирожных я точно не откажусь, – оживилась Ольга. – Вот уж не ожидала, что ты сам пирожные готовишь!

Артем ушел на кухню и вскоре вернулся с полным подносом вкусностей.

– Выглядит аппетитно, – сказала девушка, с интересом глядя на нежно-розовые пирожные.

– Это макарони, – пояснил адвокат, взяв с подноса кофе.

– О, правда?! Я как-то пробовала, и мне понравилось. Если я не ошибаюсь, родина этих сладостей – Франция.

С этими словами Ольга взяла одно пирожное.

– Ты не ошиблась, – кивнул Павлов, делая глоток. – Некоторые называют макарони печеньем, но все же это полноценные пирожные. И приготовить их в домашних условиях совсем не сложно – миндаль, сахарная пудра, молоко, сливки, пара яиц. Ну и еще ягодные сиропы для разнообразия.

– Что ж, могу сказать, что помимо всего прочего ты явно преуспел в кулинарии, – сказала Ольга. – Такое ощущение, словно пирожные только из духовки достали! Потрясающе нежный вкус! И чай ароматный, просто класс!

Артем вежливо улыбнулся.

– Спасибо за комплимент. Мне действительно очень приятно, что тебе понравилось.

– Я все хотела тебе рассказать одну занимательную историю о том, как старый хлам можно обратить в деньги, коллега на работе поведала, – заговорила Ольга. – Умер как-то один пожилой одинокий мужчина, и тут же какой-то родственник выискался, вроде как наследник. Он вывез из квартиры умершего буквально все – мебель, старые письма, открытки, марки, сервизы… В общем, решил избавиться, как ему казалось, от старья. Тут же появляется второй родственник, какой-то дальний племянник, который узнает, куда все это было вывезено грузовиком. В итоге этот племянник забрал все со свалки себе! И оказалось, что не зря – среди выброшенного оказались редкие письма XVIII века, автографы известных актеров, как советских, так и зарубежных, уникальные марки и так далее… Все это было продано на аукционе за внушительную сумму, в результате чего этот шустрый племянник приобрел себе двухкомнатную квартиру в центре Москвы.