Павел Астахов - Наследники

– Когда молодая девушка выходит замуж, особенно впервые, она думает о последствиях возможного развода в последнюю очередь, – вздохнула Ольга.

– Разумеется, не стоит во всем видеть подвох, будто муж только и ждет удобного случая, чтобы присвоить все имущество. Но иногда на глаза попадаются детали, которые невозможно не заметить. В моей практике был один интересный случай. Разводилась пара, оба – бизнесмены. Так вот, по брачному контракту весь бизнес в случае расторжения брака оставался за мужем, а тот, в свою очередь, обязывался приобрести жене трехкомнатную квартиру. Развод состоялся, женщина подписала необходимые бумаги по бизнесу в пользу бывшего супруга и сидит, ждет от него ответного шага – квартиры.

– Которую так и не дождалась, – предположила Ольга.

– Примерно так, – сказал Павлов. – Весь абсурд ситуации заключался в том, что муж этой женщины в общем-то не отказывался от своих обязательств. Он просто заявил: «Конечно, я куплю тебе «трешку». Только потом, когда деньги накоплю». В этом состояла вся хитрость.

– В договоре не были указаны сроки? – догадалась девушка.

– Совершенно верно. Обязанность по приобретению квартиры предусмотрена, а в течение какого времени это необходимо выполнить – нет. Это упущение стоило нервов моей клиентке на протяжении нескольких месяцев. Хотя история для нее закончилась хорошо – суд встал на ее сторону, и она наконец-то получила свою квартиру.

– Ну хорошо, что все так славно для нее закончилось… Так, а куда мы сейчас направляемся? Может, заглянем на ВДНХ, там как раз выставка бронзовых скульптур проходит?

– Именно туда мы и направляемся. Я помню твое пожелание. Кстати, у меня к тебе тоже имеется вопрос меркантильного характера. По твоей части в сфере экспертизы.

– Я так и знала. – Ольга делано закатила глаза. – Под видом экскурсии на выставку хочешь воспользоваться моим служебным положением?

Они оба засмеялись.

– На самом деле все совершенно легально, – сказал Артем. – Как я тебе говорил, картины и рукописи Протасова нашлись. У меня нет сомнений, что это именно те самые предметы, но тем не менее.

– Не вопрос. Проведем экспертизу подлинности, причем в самые кратчайшие сроки.

– И еще. Протасов делал метки на оборотной стороне холста, где ставил свою подпись. Все картины, изъятые в аэропорту у Сацивина, имеют одинаковые следы затертости, причем выполненные в спешке, едва ли не наждачной бумагой. Вероятно, при исследовании на этих местах еще обнаружатся следы чернил?

– Вполне возможно, – не стала отрицать Ольга.

– Тогда я поговорю со следователем и постараюсь убедить отправить картины в вашу лабораторию. Заодно изучите рукописи на предмет подлинности, всякое бывает.

– Хорошо. Какие-то еще новости по делу Протасова есть?

– Сацивин и его супруга Коржина задержаны. После допроса их поместили под домашний арест, – пояснил адвокат. – У них несколько квартир, поэтому проблем в раздельном нахождении супругов нет. Им уже предъявлено обвинение в мошенничестве. Картины и рукописи Протасова, как я уже сказал, изъяты и хранятся у следователя. Если ничего не изменится, завтра их отправят в ваше ведомство для исследования. Теперь о так называемом завещании – почерковедческая экспертиза подтвердила, что подпись выполнена не Протасовым. Пикантность ситуации заключалась в том, что Протасов со временем практически ослеп, и подпись в последние годы у него изменилась – стала более размашистой, без замысловатых крючков и загогулин, нежели была лет двадцать назад. Но, судя по всему, у мошенников на руках были образцы именно старой подписи. Именно поэтому при сравнении поддельного завещания и образца подписи Протасова различия стали очевидны. Так что вся афера, задуманная мошенниками, с треском провалилась. Жаль, конечно, что не удалось допросить их соучастника Рогового, того самого старика, который изображал писателя. Кстати, есть подвижки в деле о его убийстве.

– Нашли преступника?

– Пока нет. Но органами следствия установлен свидетель – девушка, выгуливающая в то утро собаку. Она видела, как мужчина в капюшоне волочил по земле тело старого уголовника. Она сообщила родителям, но, к сожалению, полицейские не восприняли их звонок всерьез, и тогда никто на место происшествия не выехал. О сообщении вспомнили лишь тогда, когда было обнаружено тело.

Помедлив, Артем добавил:

– Досталось и нотариусу Гурецкому, который принял к исполнению это так называемое «закрытое завещание»… Согласно кодексу профессиональной этики нотариусов пока что он привлечен к дисциплинарной ответственности. Дальше будет видно. Хорошо, что он не был вовлечен в мошенническую схему аферистов.

– Значит, все закончено? – удивленно спросила Ольга. – Я думала, такие процессы годами идут!

– Нет, до завершения дела еще далеко, – возразил Павлов. – Следствие по делу Сацивина и Коржиной только началось. И у меня есть основания полагать, что семья Протасовых далеко не единственная в списке злоумышленников. Если по ходу расследования будут вскрываться новые эпизоды и потерпевшие, по этим фактам нужно проводить дополнительные следственные мероприятия. Суду нужны неопровержимые улики для вынесения приговора.

– Но ведь экспертиза показала, что завещание – подделка!

– Именно на это и будет сделан акцент на следующем судебном заседании, – сказал Артем. – Которое состоится в самое ближайшее время. Как мне представляется, законным будет признано настоящее завещание Протасова, которое все это время хранилось у вдовы. И лишь тогда все ограничения на движимое и недвижимое имущество будут сняты. Процесс, увы, не сиюминутный. Но меня беспокоит другое.

Ольга вопросительно смотрела на адвоката.

– Что-то подсказывает мне, что Сацивин и Коржина – лишь звенья в длинной цепочке мошеннической схемы, – предположил Павлов. – Я привык верить профессиональному чутью. Не сомневаюсь, что в этой мутной воде есть рыба покрупнее тех, что уже пойманы. И мне хотелось бы подцепить ее на крючок.

Встреча была назначена на четыре часа у Репинского фонтана на Болотной площади. Есении очень не хотелось тратить время на поездку, но в данном случае от ее желаний мало что зависело, и она нехотя согласилась.

До четырех еще оставалось семь минут, и она с рассеянным видом прохаживалась вокруг фонтана. Глядя на тугие струи воды, бьющие из чугунных насадок, она неожиданно вспомнила, как в далеком детстве отец водил их с Генрихом гулять по этим местам.

«Этот фонтан строили пленные немцы после войны, – рассказывал он притихшим детям, которые слушали отца с открытыми ртами. – Чаша фонтана изготовлена из переплавленных немецких орудий, которые были захвачены у фашистов…»