Джессика Гудман - Они хотят быть как мы [litres]

Роберт становился непредсказуемым и отвязным на вечеринках, превращаясь в дикое животное и испытывая окружающих на прочность. На какие подвиги он мог раскрутить нас, жителей тихого пригорода? Прошлой зимой он вызвался продемонстрировать новое испытание для всех Игроков.

– Смотрите, вот как это будет выглядеть, – прокричал он с верхней лестничной площадки дома родителей Дерека Гарри. Роберт подложил себе под задницу диванную подушку и сиганул вниз головой. Но не успел вовремя развернуться и убрать ноги, так что с оглушительным треском ударился головой о стену, заработал что-то вроде серьезного сотрясения мозга и оказался в больнице. – Упал с велосипеда, – с идиотской ухмылкой объяснил он доктору.

– Э-э, давайте сделаем перерыв, – рявкнул Дерек, перекрывая оглушительную музыку. В кои-то веки мы больше никого не заставляли повторять трюк Роберта.

На следующей неделе Роберт появился в школе без единой царапины.

– Не попотеешь, не заработаешь! – сказал он, поставив поднос на стол Игроков. Прошло время, прежде чем до нас дошло, что он стал каким-то мутным и более жестоким, чем раньше. Но Игроки замяли тот скандал и больше никогда не говорили о нем.

И вот теперь Роберт вскакивает с кровати Никки и бросается к лестнице, натыкаясь на перила и расплескивая выпивку, пока спускается.

Генри и Квентин следуют за ним, возвращаясь на вечеринку. Молчание нарушает Марла.

– Хотите «Джул»? – Она оглядывается по сторонам и хитро улыбается, сверкая зубами. – Только не говорите тренеру.

Никки проводит пальцами вдоль губ, как будто застегивая рот на невидимую «молнию».

– Колледжам не нужны спортсмены с вредными привычками, – сказала Марла в прошлом году, когда пристрастилась к электронным сигаретам. – А вот звездного форварда хоккея на траве со средним баллом аттестата 4.0 с руками оторвут.

Мы втроем выстраиваемся на балконе, плечом к плечу. Вечеринка выплеснулась на задний двор, и я наблюдаю за тем, как новички танцуют босиком на траве. Дом Никки стоит у воды, и за двором шаткая деревянная дорожка ведет прямо к пляжу. Прищуриваясь, я различаю две голые задницы, бегущие по волнам. Должно быть, девятиклассники – пытаются доказать, что пройдут проверку. Мой взгляд возвращается на террасу, где две девчонки из новеньких целуются в шезлонге у бассейна, а группа парней подбадривает их, снимая сцену на телефоны. Соленый ветер проносится над нашими головами, и я поднимаю глаза к небу. Телец. Там, где я и ожидала его увидеть, – прямо над Орионом. Я живо представляю себе, как длинные тонкие ноги быка скачут галопом в темноте, выписывая круги над своими друзьями. Это идеальная ночь, чтобы увидеть его.

– Я не хочу выбирать новеньких, – говорит Никки. Она потягивает свой напиток, теребя пальцами кулон из розового кварца, что висит у нее на шее. Она увлеклась кристаллами после смерти Шайлы. – Я еще не готова быть самой старшей.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Нет ощущения, что пришло время, – говорит Марла, выпуская в воздух облачко вейпа. Оно зависает над ней нимбом.

Алкоголь гудит у меня в ушах.

– Джаред хочет стать Игроком, – говорю я.

– И тебя это удивляет? – Никки поворачивается ко мне. Осенний листок застревает в ее волосах.

– Твой брат? – спрашивает Марла. – И что? Он довольно симпатичный.

– Фу, какая мерзость, – тихо ругаюсь я, думая о том, что следовало бы поговорить об этом с Никки наедине.

Марла – одна из нас, избранных Игроками, после того как ее в девятом классе приняли в «Голд Кост» и взяли в школьную сборную по хоккею, а парни-старшеклассники окрестили ее «лучшей задницей». Она росла в семье с четырьмя старшими братьями и могла похвастаться почти идеальным цветом лица – и то и другое вызывало зависть. Но она всегда казалась немного отстраненной, как будто жила в собственном замкнутом мирке. Я ни разу не бывала у нее дома и даже не знаю, где он находится. Она редко присоединялась к нашим ночным девичникам, предпочитая, по ее же словам, проводить время дома со своими братьями, которые ходили в Картрайтскую школу и, стало быть, ни под каким предлогом не могли оказаться в нашей компании. Так сказала нам Марла, когда заметила, как Никки пускает на них слюни после матча. И добавила, что им самим это в любом случае неинтересно. Они были совершенно равнодушны к «Голд Кост» – видимо, знали, что Марла никогда не променяет их на новых друзей и что она связалась с Игроками, просто чтобы обеспечить себе поступление в Дартмут [25] Дартмутский колледж – частный исследовательский университет, один из старейших в США, входящий в элитную Лигу плюща. . Хоккей на траве поможет, говорила она. Как и ее блестящие математические способности. Но стандартизированные тесты она упорно проваливала. Только учебные пособия и шпаргалки из архива Игроков помогли ей получить почти идеальную оценку при сдаче SAT в прошлом году.

Ну, и еще морально нечистоплотный врач, который поставил ей диагноз СДВГ [26] Синдром дефицита внимания и гиперактивности. , чтобы она могла воспользоваться дополнительным временем на экзамене. Его сын тоже был Игроком несколько лет назад.

Иногда братья Марлы приезжали забрать ее с вечеринок, гоняя по извилистым лесистым дорогам Золотого берега на своем красном джипе «Рэнглер». Останавливаясь возле дома, они хором кричали ей из машины, но никогда не заходили внутрь.

– Мар-ла! – вопили они, пока она не появлялась в дверном проеме, выныривая из глубин дома. – Мар-ла! – Коротко взмахнув рукой на прощанье, Марла упархивала, и лишь мелькали ее белокурые волосы, когда она уютно устраивалась на заднем сиденье джипа своих охранников. Для нас они оставались призраками, фантомными возницами, которые разъезжали на колесницах и исчезали в ночи. Но они не могли защитить ее от всего на свете.

Мне было интересно, не пряталась ли в ней та сестринская преданность, что я испытывала к Джареду, только помноженная на четыре.

– Не знаю, – отвечаю я. – Он не такой, как мы. Это не для него. Подумать только, как он будет проходить испытания? – Я представляю себе его взволнованное личико, растерянное и смущенное.

Никки обнимает меня сзади и прижимает к себе.

– Для него это не обязательно должно быть именно так. Мы же выпускники. Теперь мы все контролируем.

– Я знаю. Просто… он мой брат.

– Все будет тип-топ, – уверяет Марла. Она делает последнюю глубокую затяжку и убирает в карман пластиковую сигарету. – Никки права, теперь мы устанавливаем правила. – Она выдерживает паузу. – И мы все изменим.

Мой телефон вибрирует – раз, другой, щекочет мне бедро. Джаред, держу пари. Адам, надеюсь я.

– Мне надо пописать, – говорю я и проскальзываю мимо них обратно в спальню. Я закрываюсь в ванной комнате Никки и плюхаюсь на унитаз. Телефон снова пульсирует, уже в третий раз. Я вытаскиваю его из кармана, ожидая увидеть знакомое имя. Адам, Джаред, мама, папа. Вместо этого на экране высвечивается неизвестный мне номер.