Джессика Гудман - Они хотят быть как мы [litres]

Когда песня заканчивается, Джаред встряхивает волосами и вытирает лицо краем белой футболки. Он смотрит поверх ликующей толпы, обшаривая глазами зал. Его взгляд на миг задерживается на том месте, где стою я. Интересно, видит ли он меня сквозь яркий свет? Знает ли о том, что я здесь, что болею за него?

Прежде чем я успеваю ответить самой себе, они вступают с другой песней, такой же громкой и быстрой. «Гараж», словно надувной дом, расширяется и сжимается с каждым ритмичным движением ног. Деревянные половицы скрипят и прогибаются.

– Они порвали зал! – кричит Адам, перекрывая грохот музыки. Его голос, теплый и влажный, врывается мне в ухо. – Джаред потрясающий!

« Это точно» , – хочу я сказать в ответ. Его игра действительно впечатляет. Но сейчас у меня перед глазами только Никки и Квентин, которые танцуют вместе в углу, подпевают музыкантам, зная наизусть тексты песен, которых не знаю я, и мне даже не предложили их выучить. Я невыносимо скучаю по ним, как по Шайле, но страдаю еще больше, потому что они здесь, в другом конце зала.

– Мне нужно на воздух! – кричу я Адаму. И выжидаю немного, надеясь, что он последует за мной, но нет. Он лишь кивает мне, не сводя глаз со сцены, потрясая кулаком в воздухе.

Я протискиваюсь сквозь море потных тел к боковому выходу и толкаю плечом тяжелую металлическую дверь. Ледяной ветер едва не сбивает меня с ног, хлещет по лицу и треплет волосы. Но я наконец-то снова могу дышать. Я свободна. Я прислоняюсь спиной к кирпичной стене и поднимаю голову, выискивая глазами Овна. Я мысленно вычерчиваю его рога и воображаю, как он бодает других ночных странников, скачущих по небу. Мои пальцы коченеют от холода, но мне все равно. Приятно не чувствовать их, позволить чему-то онеметь.

Я недолго остаюсь одна. Дверь распахивается, и в переулок вырывается грохот музыки. Гитарные аккорды разносятся в ночи.

Никки выныривает из темноты, топая по замерзшему асфальту дизайнерскими черными армейскими ботинками. Я прижимаюсь к стене, надеясь, что она меня не видит.

– Я знаю, что ты здесь, – зовет она.

Меня пробирает дрожь. Я не готова к этому. Что и говорить, слабачка, никогда не умела постоять за себя и других. Когда Шайла еще была с нами, только она и заступалась за всех нас. Это она врезала по руке Дереку Гарри, когда он попытался задрать мне юбку во время одного из испытаний. А в средних классах грубо послала Лайзу Ройланд, после того как та проколола шины моего велика. Именно Шайла настучала на помощника тренера Доппельта за то, что тот пялится на нас в раздевалке после физкультуры. Шайла была нашей сторожевой собакой. А я – щенком, который старается не наделать лужи на полу.

Стоя здесь, на холоде, я ловлю себя на том, что не хочу ссориться с Никки. Не хочу злиться на нее. Мне хочется обнять ее и притвориться, будто мы по-прежнему в одной команде. Интересно, поверила бы она Грэму, жаждала бы правды так же, как я, если бы увидела то, что видела я. Если бы узнала то, что стало известно мне.

Я делаю глубокий вдох.

– Здесь. – Я делаю шаг вперед.

Никки подходит ко мне, и мы стоим лицом к лицу, одного роста. Ее рот кривится в обиженной гримасе. Взгляд дикий. Она явно выпила. Не слишком много, но достаточно, чтобы распалиться, поймать кураж а-ля Шайла. Может, и мне стоило бы попробовать.

– Я зла на тебя, – говорит Никки, складывая руки на груди и поводя бедром. – Я чертовски зла.

– Ты меня тоже разозлила. – Мой голос звучит шатко. Неуверенно.

– Ты говорила, что мы сделаем это вместе. Но потом, черт возьми, сбежала. Оставила меня совсем одну!

Я усмехаюсь.

– Это я бросила тебя ? У тебя есть Квентин, Марла, Роберт. Даже Генри. С тобой все, – возражаю я. – Это я совсем одна.

– Без тебя все не так, – говорит она. – Ты же знаешь.

– Ты пошла против всего, что мы обещали сделать. – Я борюсь с подступающими слезами.

– Неправда.

Я кусаю губы. Мне хочется кричать.

– Ты знаешь, что это правда. По твоей милости испытания стали еще более отвратительными. Теперь у тебя есть власть, и ты ведешь себя точно так же, как они . Как Дерек, Джейк и все те, кто заставил нас пройти через ад.

Никки прищуривается.

– Нет, это не так.

– Неужели ты сама этого не видишь? – Мне кажется, я схожу с ума от ее бреда.

– Я не королева вселенной, Джилл. Любой может отказаться. Мы же никого не заставляем заниматься этим.

– Но все выглядит именно так. – В горле першит и саднит. – Власть в наших руках. А они совершенно бесправны. Вспомни себя в девятом классе. Ты когда-нибудь чувствовала, что мы можем сказать «нет»? А теперь подумай о том, каково им сейчас.

– Ты действуешь по такой классической схеме, Джилл. Попросту пытаешься защитить себя. Если что-то пойдет не так, если что-то случится с твоим драгоценным братиком, ты останешься вся в белом. Ты всегда подставляла Шай под удар. А теперь подставляешь меня.

У меня отвисает челюсть. Я отшатываюсь назад, как если бы меня ударили по лицу. Я точно знаю, о чем говорит Никки. Зимний челлендж. Ночь, когда Шайла пожертвовала чуть ли не всем ради меня.

Был не по сезону теплый февральский вечер пятницы, и всех нас вызвали в подвал к Джейку на групповое испытание. Я запаниковала, когда получила сообщение. В восемь утра следующего дня мне предстояла окружная олимпиада по математике. Нам полагались два свободных уик-энда в течение года, и я заранее отпросилась на эти выходные.

– Конечно, – сказал Адам в ответ на мою просьбу. – Никаких проблем.

Но я знала, что не смогу отказаться от участия в испытании. Тем более если его устраивал Джейк.

« Черт , – написала я Шайле. – Мне нельзя выпивать сегодня вечером …»

« Не беспокойся. Я тебя прикрою».

Я послала ей миллион эмодзи в виде сердечек и сложенных в молитве рук и отправилась навстречу судьбе.

Когда мы приехали к Джейку, там уже собрались парни из одиннадцатого класса. Но Адама почему-то не было, как и других девушек. Джейк приказал нам пройти в комнату, больше похожую на небольшой чулан. Поначалу там пахло кедром и лавандой. На узких скамьях стояли две 1,75-литровые бутылки водки.

– Пейте, – произнес Джейк глубоким монотонным голосом. – Пока все не выпьете, не выйдете отсюда.

Парни за его спиной гоготали и улюлюкали.

Роберт усмехнулся.

– И всего-то?

Зловещая улыбка медленно расплылась по лицу Джейка.

– Ага. Всего-то.

После чего вышел, закрывая за собой дверь. Щелкнул замок, и стало понятно, что нас заперли.

– Ну, это ерунда, – сказал Роберт. Он подхватил бутылку и поднес к губам, чтобы сделать глоток. Но, едва отхлебнув, выплюнул на пол все, что было во рту. – Фу, гадость, она горячая.

Шайла застонала и села на скамью. Уже в следующее мгновение ее глаза широко распахнулись.