Нина Линдт - Зов Сирены

«Можно. Ведь кто-то его убил!» — шептал внутренний голос.

— Рик! — сооружая защиту, она подошла поближе. — Что ты здесь делаешь?

— Мы так и не договорились о встрече, а мне нужно было с тобой поговорить до того как…

— До того, как я расскажу, что ты с ней сделал?

Катя развернулась на голос Ардо. Ликвидатор подошел ближе. Его лицо было искажено от гнева, бледные губы плотно сжаты, глаза хищно прищурены.

— Что ты сделал, Рик? — Катя повернулась к парню.

Тот опустил взгляд, словно ему было стыдно.

— Я подсыпал тебе снотворное на празднике. В бокал с шампанским.

— Зачем? — земля уходила из-под ног. Она вдруг отчетливо увидела зеленые магнетические глаза Рика поверх бокала с шампанским.

— Я хотел… хотел переспать с тобой.

— Что? — она потеряла концентрацию, защита рассеялась. А Рик и не пытался перейти на сирену, теперь, когда рядом стоял Ардо.

— Я тебя опоил, улучил момент, когда ты ослабла, увел в номер. Раздел. Снял одну сережку, чтобы потом доказать…

— Ты мерзавец! — Катя задыхалась. Ощущение было такое, словно ее ударили в солнечное сплетение: дыхание перехватило, голова закружилась, а во рту появился неприятный металлический привкус. Так вот почему ее так долго тошнило после праздника: от таблеток.

— Я поступил ужасно, Кэт, прости меня! Но меня отвлекли. Я вышел на некоторое время. А когда вернулся, Ардо тебя забирал.

Рик потом еще звонил ему испуганный, что Катя вспомнит то, что он ее напоил. Ардо успокаивал его, а надо было не возиться с ним, все равно все проболтал. Ардо сплюнул.

— Теперь верни ей сережку и катись отсюда.

— Кэт, я бы не сделал такого, но в тот вечер я был не в себе. Я был зол, я был в отчаянии. И я завидовал тебе и ревновал. Я любил Анхеля, как отца, и ты мне казалась соперницей. Я знаю, что поступил как последняя скотина. Если бы я мог вернуть все назад…

— Отдай мне украшение.

Парень полез в карман и положил ей на протянутую ладонь сережку.

— Тебе идет. Под цвет глаз.

Он неловко развернулся и пошел прочь.

— Пойдем домой.

Ардо мягко обнял ее за плечи и повел к подъезду.

— Он бы сделал это?

— Не сомневаюсь. Потом он бы, конечно, протрезвел. Но в тот момент он даже подраться со мной пытался. Он очень рассчитывал на ночь с тобой.

— Почему ты спас меня?

Ардо отвел взгляд.

— На самом деле, Катарина, когда я увидел тебя обнаженной на постели Рика, я решил, что он уже все сделал. Оставалось, правда, сомнение, потому что по времени он мог и не уложиться. Я хотел… Сначала…

— Сделать то же самое?

Ардо кивнул.

Кате стало тошно. Что за нелюди?

— Но ты лежала так… не знаю, красиво, что ли… У тебя кулак был под щекой и губы приоткрыты. И ты показалась такой… девочкой совсем. У тебя очень белая кожа и розовые стопы, как у младенца. В общем, я тоже действовал не совсем обдуманно. Надел на тебя платье, запихнул трусы в сумочку, взял на руки и вынес. Просто захотел вернуть туда, где ты будешь в безопасности. Я не святой, Катарина.

— Не святой, — эхом повторила она.

— И к тому же, я обещал Анхелю в тот вечер присмотреть за тобой. Было бы совсем низко…

Она так сильно сжимала сережку в кулаке, что та оставила глубокие следы на ладони. Вот почему он не сделал то, что собирался. Анхель возложил на него ответственность. Только поэтому. Она вошла в спальню, Ардо остановился на пороге.

— Я хочу побыть одна.

Он исчез из проема. Она со вздохом открыла бархатный футляр с колье и положила туда сережку.

«Куда ты меня втянул, Анхель? Разве не видишь, какие они все? Что я могу изменить в этом мире? Они похотливы, завистливы, жестоки, думают только о своей выгоде. Я не смогу жить так. Они меня сожрут».

Она легла на кровать в куртке, как была.

Вообще хотелось закрыть глаза и уплыть в небытие и пустоту. Но в то же время, голос бабушки Клары с легким акцентом говорил: «Ничего ты не теряешь, Катя. Они ничего не сделают тебе. Я тебя охраняю. Я с тобой всегда».

Ардо стоял на кухне и пил кофе. Горький, как все вокруг. Поскорее бы узнать завещание. Ему казалось, это сузит круг подозреваемых. Полиция пока дергала за разные ниточки, но Ардо шел на шаг вперед.

О самой Катарине он тоже искал информацию. Но находились только официальные документы, согласно данным, зарегистрированные давно. Впрочем, Анхель был так влиятелен, что был способен на любые чудеса. А вот по учебным заведениям получалось, что Катя заканчивала школу при монастыре, которого уже лет шесть не существовало, архивных данных о списках учениц он не нашел. Но малышка вполне напоминала выпускницу такого заведения. Хотя, как правило, там воспитываются те еще оторвы. Университет она заканчивала частный, который, вот неудача, был расформирован прямо после ее выпуска. Он не смог ничего больше выяснить. Но чем больше он общался с Катариной, тем больше ему казалось, что она совсем не из их мира. То ли Анхель ее прятал и оберегал от кого-то, то ли что-то еще. Но никогда Ардо не поверит, что, имея возможность выпестовать из своей собственной внучки сильнейшую сирену, он прятал ее и не обучал. Это противоречило его натуре. И поэтому Ардо был уверен: или он недавно узнал о ее существовании, или она — подставная. И на эту мысль наводили ее документы.

Но тогда она всего лишь авантюристка. Обманщица и лгунья. Но так играть… Разве возможно?

В подтверждение его мыслям из спальни показалась Катарина.

— Мне нужно отвезти украшение Давиду, — сказала она.

— Хорошо. Поехали.

Когда они подошли к мотоциклу, Катарина попятилась. Когда спина девушки уткнулась ему в грудь, он усмехнулся:

— Что? Никогда не ездила на мотоцикле?

— Нет. Может, на метро? — она развернулась и с мольбой посмотрела на него. Невероятно красивые глаза. Вот чертовка. Но с ним эти фокусы не пройдут.

— Самое время попробовать.

Он откинул сиденье и достал второй шлем. Она долго возилась с застежкой, он успел надеть шлем на себя, потом подошёл и помог ей. На мгновение их взгляды пересеклись, но он поспешил отвернуться.

По его команде, она неуклюже забралась на сиденье позади. Села как можно дальше.

— Держись за меня, — предложил он.

Она сделала вид, что не расслышала, и вцепилась в сиденье.

Он рванул с места резко, девчонка охнула, качнулась назад, потом ухватилась за него. Он улыбнулся. Совсем другое дело. Она прижималась все теснее, судорожнее, иногда он видел, что даже глаза боится открыть.

Остановившись на светофоре, он положил ладонь ей на колено.

— Открой глаза, — крикнул он. — А то все пропустишь.

Ему хотелось вылететь на широкое шоссе и нестись по нему быстрее ветра, пока она, словно обезьянка, крепко держится за него. Сирена, но совсем не хищная. Как такое может быть?