Сергей Пономаренко - Ларисса. Призраки прошлого

— Кого нужно опасаться императору? — спросил Томас.

— Советов рыжебородых.

— Я хочу поговорить с духом моего отца, императора Максимилиана! — вмешался Рудольф II.

— Мое время истекло — я ухожу! — и голос духа смолк.

Прошло несколько минут в тишине, за это время Келли постепенно оживал, исчезла его каменная неподвижность, он глубоко задышал — статуя вновь приняла человеческий облик.

— Почему ты не вызвал духа моего отца, как я хотел? — Рудольф II выглядел более спокойным, чем в начале магического сеанса, — ответы духа Садкиеля приободрили его.

— Ваше императорское величество! Мы не в силах указывать духам, они сами решают, как им поступить. — По усталому виду Келли было понятно, что общение с духами для него дело очень трудное. — Я могу вызвать только тех духов, которые подчинены кристаллу феи Морганы и которые маются между мирами: нашим, земным, и потусторонним, миром мертвых, не принадлежа никакому. А душа вашего отца, великого императора Максимилиана, обитает в раю.

Покинув дворец, братья сели в карету и отправились в Йилове, где находилось недавно купленное Келли имение: дом «Фумбарк», пивоварня и мельница.

— До сих пор не могу прийти в себя от того, что общался через тебя с духом из потустороннего мира, — признался Томас. — Мне было очень страшно…

— Неужели? — Келли рассмеялся. — Ты всерьез воспринял все это?

— Как же иначе? — удивился Томас. — Ведь дух Садкиель витал рядом с нами, мы слышали его голос, я даже ощущал его незримое присутствие.

— Вместо духа говорил я, Садкиеля не существует, — пояснил Келли. — Когда я был очень молод, скорее юн, увидел на рыночной площади выступление фокусника. Он громко говорил, менял голоса, звуки, не открывая рта, удивляя этим народ. После выступления я затащил его в пивную, напоил элем, подружился с ним. За два-три дня он научил меня разговаривать собственным брюхом, издавать им разные звуки, это оказалось несложно. Как видишь, это умение мне пригодилось.

— Все это обман?! — У Томаса разочарованно вытянулось лицо.

— Не обман, а ловкость! Умение показать то, чего на самом деле нет, — самодовольно сообщил Келли.

— А как же алхимия? В присутствии императора ты неоднократно превращал разные металлы в золото. Как у тебя это получалось?

— Когда я был вынужден, покинув отчий дом, путешествовать по Англии, судьба меня свела в гостинице с одним странным и удивительным человеком. Он называл себя Космополитом [20] В конце XVI столетия по Европе странствовал алхимик Александр Сетон, имевший прозвище Космополит. О нем сохранились свидетельства, что он проводил в разных местах трансмутации металлов. . Я чем-то вызвал у него глубокую симпатию, и после совместного ужина он предложил мне отправиться с ним к местному ювелиру. Помочь ему выбрать украшения.

«Для вашей жены?» — спросил я.

«У меня нет жены, — ответил он. — Я слышал, этот господин презирает алхимию и тех, кто ею занимается. Я хочу его проучить».

Заинтересовавшись, я вместе с ним отправился к местному ювелиру. Там Космополит сделал вид, что выбирает золотые украшения, и как бы невзначай завел разговор об алхимии. Ювелир сразу горячо выступил с обвинениями в адрес алхимиков, заявляя, что все они лгуны и шарлатаны.

Тогда мой знакомый предложил ювелиру поспорить, что с помощью философского камня изготовит золото. Уверенный в своей правоте, ювелир тотчас согласился, при условии, что все оборудование и материалы для разрешения спора предоставит он сам. Он отправил своего помощника, мальчишку, к знакомому аптекарю купить серу и ртуть. Тигель и все остальное нашлось у самого ювелира.

Он сам развел огонь под тиглем, бросил туда серу и ртуть. Мой знакомый только помогал ему советами, а когда содержимое в тигле стало плавиться и издавать ужасную вонь, помешивал его глиняной палочкой. Посчитав, что содержимое в тигле достигло нужного состояния, Космополит вынул из кармана коробочку, в которой оказался порошок темно-бордового цвета. Бережно взяв крупинку, он передал ее ювелиру и велел завернуть ее в бумажку и бросить в центр тигля, предупредив, что она ни в коем случае не должна попасть в огонь. Ювелир так и сделал.

Когда тигель остудили и разбили образовавшуюся там смесь, к нашему удивлению, внутри оказался небольшой слиток чистейшего золота! Ювелиру пришлось отдать без оплаты выбранные Космополитом украшения и сверх того 20 золотых монет, как было оговорено.

Я представил, сколько золота можно будет получить с помощью всего порошка, если одна его крупинка помогла произвести из серы и ртути слиток золота. В ту же ночь я похитил эту коробочку у своего знакомого, когда тот спал. — Келли замолчал.

— Что было дальше? — нетерпеливо спросил Томас.

— Мне не удалось получить ни грамма золота с помощью этого порошка.

— Почему? Это было связано с колдовством?

— С умом и ловкостью рук! Я не сразу разгадал секрет этого фокуса, все оказалось очень просто. Палочка, которой мешал смесь в тигле мой знакомый, была им принесена с собой. Все остальное принадлежало ювелиру. Палочка внутри была полая, и там находилось золото. Когда смесь в тигле нагрелась до нужной температуры, золото вытекло из палочки и образовало слиток.

— И это все? — разочарованно произнес Томас.

— Способов сделать так, чтобы в тигле оказалось золото, множество. — Келли рассмеялся.

— Выходит, черный кристалл, который есть у тебя, — обычный камень? Выдумка, вроде духа Садкиеля?

Келли острым взглядом, словно бритвой, прошелся по брату.

— Кристалл необычный, связан с духом Ламией. — Голос Келли упал до шепота. — Для его вызова не требуется ярмарочного представления вроде того, что я показал императору. Он всегда со мной, вот тут. — Он постучал пальцем по голове.

— Дух рядом с нами? — Томас с опаской посмотрел на мешочек с кристаллом. — Эдди, ты затеял смертельно опасную игру с императором, это может закончиться на плахе на Конской площади! Или на костре святой инквизиции!

— Я знаю, что делаю! Ты со мной?

— Ты мой брат, так что куда ты, туда и я. — Томас замялся. — Расскажешь мне про духа?

— Не сейчас. Будет еще время.

— Эдди, самим императором ты посвящен в рыцари. Сэр Эдвард Келли! — с восторгом воскликнул Томас.

Он сидел на чрезвычайно удобном, украшенном богатой резьбой касса-панке [21] Касса-панка — скамья-сундук, прародитель канапе. В то время в Европе не было диванов, мягкой мебели. . Томас любовно ощупывал дорогую диковинку, привезенную из Флоренции. Его взгляд метался по огромной комнате, стены которой были до половины обшиты дубовыми панелями и декорированы мильфлерами — шпалерами с нарисованными на темном фоне цветами.