Мария Жукова-Гладкова - Титры пишутся на небесах

Я подумала про грязные шланги и цистерны. Кто моет цистерны, гоняющие левое топливо? Кто следит за шлангами, по которым топливо идет к вертолетным базам? Это же не Пулково, не Шереметьево.

– Но у Нины Эдуардовны нет своей трубы, если я все правильно понимаю, – сказала я. – И скважины своей нет. Она же покупает западносибирскую или волго-уральскую нефть, которая поступает по трубопроводу из центров распределения.

Мне это говорил Константин, специально выяснявший, чем заняты мои родственники. Нина Эдуардовна производит на территории Петербурга смазочные масла, а также какую-то сельскохозяйственную технику и упаковку. А в области производятся сырье для нефтехимии, дизельное топливо, мазут.

– Все правильно. Но Нинкино предприятие совсем в другом месте.

Вовик описал место – оно находилось абсолютно в другой части Ленинградской области. В той части, где находится экокурорт, Нине Эдуардовне ничего не принадлежало.

– Я думаю, что твой бывший муженек с Иваном унаследовали не только усадьбу, но и этот самовар, – объявил Вовик. – Папаша не просто так усадьбу в том месте купил. На фига она ему была? Это Иван у нас озеленитель. Это ему пришла в голову мысль сделать экокурорт. А наш папаша никогда не был любителем загородной жизни. Если бы уж так захотелось, купил бы домик. Или особняк. У него там обжита была вроде только одна комната. Ну, две. Но это же здравница огромная! Я думаю, что папаша собирался ее использовать как склад.

– И кто теперь занимается самоваром? Организует работу? Руководит? Иван со Славой?

– Иван не станет. Он на экологии сдвинутый. Если и занимается, то Славик.

– Какое отношение он имеет к нефти, нефтепродуктам и их производным?! И как мне кажется, менеджер из него никакой.

– Он может делать какое-то оборудование в своей кузнице, – как само собой разумеющееся сказал родственник. – Для нефтеврезчиков, например. Славка рукастый, ты сама знаешь.

А я подумала про встречу с Ольгой на этой же кухне. Ольга говорила, что мой свекор, которого я никогда в жизни не видела, не умер на зоне, а эту зону покинул, оставив вместо себя Ольгиного отца. Так почему бы самоваром не заниматься Эдуарду Леонидовичу? Он-то в этом бизнесе прекрасно разбирается. Сейчас живет под чужим именем, занимается знакомым делом. Может, у него на территории Ленинградской области несколько таких самоваров. И не только Ленинградской.

Знает ли об этом Нина Эдуардовна?

– Что представляет собой самовар визуально? Как это предприятие выглядит? Ты как определил, что это самовар?

Вовик замахал на меня руками.

– Да я сам про эти самовары узнал совсем недавно. Мне мужики в окрестностях этой базы рассказали. Они смеются – экокурорт и самовар рядом. Внешне это три ангара за забором. И это официально топливоперерабатывающий завод.

– Так может…

– Не может! Официально топливо перерабатывают для увеличения его октанового числа.

Вовик пояснил, что октановое число – это показатель детонационной стойкости топлива. Бензин с более высоким октановым числом может выдержать более высокую степень сжатия в цилиндрах двигателя без самовоспламенения. Поэтому его можно применять в двигателях с большим коэффициентом полезного действия.

– Мужики там периодически подрабатывают. Там в районе нет постоянной работы. И в этих ангарах, и вообще. То есть у некоторых это единственное место, где хотя бы иногда можно заработать. На экокурорте персонал не требуется. Наши родственники сами справляются. Колхозы все давно развалились. Фермеры тоже сами справляются. Остается один самовар. Для людей счастье, что он есть.

– Хозяева не боятся, что на них кто-то донесет в какую-нибудь инстанцию?

– И работы не будет?! Вася, ты чего? Платят наличными, ни разу никого не обманули. Кто будет доносить? Да его свои же на части разорвут.

– А продукцию где хранят?

– Не задавался этим вопросом. Наверное, нигде не хранят – нефтеврезчики привезли сырье, на самоваре изготовили суррогат – и повезли продавать. Зачем хранить? В крайнем случае, наверное, в тех же ангарах. Но, насколько я понял, там небольшие объемы. По России работает множество таких мини-заводов. Сделали – повезли продавать.

Я только головой качала. И ведь явно эти мини-заводы прилагают к своим товарам фальшивые накладные и сертификаты, в которых указано, что топливо соответствует всем стандартам. И вполне может быть, что по этим документам поставка идет с наливочных станций «Лукойла» и прочих известных нефтяных компаний. Сейчас такие есть умельцы – любой документ подделают.

– И ты хочешь сообщить про этот самовар Нине Эдуардовне?

Вовик кивнул.

– Зачем?

– Чтобы она меня назад на работу взяла. На любую.

– Что, по твоему мнению, ей даст информация про самовар?

– А пусть сама решает. Я ездил в те места, чтобы посмотреть, что там происходит. Я же знаю, что там беременная женщина исчезла. Теперь знаю, что еще и мужа ее убили. Тебя вызывали в полицию?

Я ответила, что следователь сам ко мне приезжал.

– А меня вызывали – как родственника. Они же все версии отрабатывают, а зацепиться им не за что. Или пока не за что.

– Ты считаешь, что Аня увидела этот самовар? Она бы поняла, что это такое?

– Нет. Навряд ли. Зачем ей было в ту сторону идти? Вокруг усадьбы территория прекрасная. Иван постарался. Обычно никто из постояльцев за пределы не выходит. Я ведь вначале в те места из-за экокурорта поехал. Думал посмотреть, поспрашивать, что там делается, какой криминал. А нет криминала! На экокурорте нет. Но неподалеку есть самовар. И если кто-то из нашей семейки с ним связан, то только твой бывший муж Слава. Хотя я не видел, чтобы он туда ходил. Хотя я ведь не двадцать четыре часа в сутки там дежурил и не каждый день. Вася, позвони Нинке, замолви за меня словечко. Скажи, что я собрал столько информации про этот самовар.

– Это ее конкуренты?

– Не знаю.

– Хорошо, позвоню.

Вовик уехал, кот остался лечиться у меня. На мой вопрос о кличке Вовик пожал плечами и ответил, что его зовут Кот, и я вполне могу сама подобрать имя, которое покажется мне наиболее подходящим. Я разместила кота в одной из клеток, стоящих у нас в проходной комнате и предназначенных как раз для животных, проходящих у нас лечение. Калерия Юрьевна не присутствовала при нашей встрече с Вовиком – она решила, что приехал очередной клиент, и спокойно смотрела телевизор в наушниках.

Я пересказала суть беседы.

«Кот будет наш?» – напечатала Калерия Юрьевна в качестве комментария. Самовар ее нисколько не заинтересовал.

Я пожала плечами и посмотрела на нового обитателя нашей квартиры. Для начала его следовало подлечить. Кошка Сима уже прошлась пару раз мимо клетки с гордым видом и пошипела, показывая, что она тут главная. Федот всем своим видом выражал сочувствие. Прохор не обращал на кота внимания.