Анна Князева - Детектив для уютной осени [сборник litres]

– Не в силе дело, а в разумении. Послушай, чего расскажу… – Поворошив поленья, Кондрат продолжил: – Когда Варвара была тебе ровней, ее деревню разорили рыцари-крестоносцы. Отца и мать Варвары убили, сестру пленили и увезли. И был среди них предатель – русский князь Мстислав. Повелел он согнать всех деревенских во церковь, чтобы потом ее запалить. Тогда Варвара встала перед князем и немецким бароном…

– Неужто не убоялась?

– Слушай да не спрашивай!

– Нет, скажи, дед Кондрат, – прищурился Савоська. – Откудова ты все знаешь?

– Люди бають. Как не поверить? Аль не интересно, сейчас ложись спать.

– Рассказывай дале.

– И сказала Варвара, что хочет быть его супротивником.

– Это ж как?

– На мечах драться схотела.

– Тю-ю-ю-ю! Девка – и драться!

– А ты погодь насмехаться. Отец Варварин, Матвей, первым воином был среди всех. Он и научил ее всему, что умел.

– Неужто дралась?

– Люди бають – дралась. Барон выставил против нее самого главного рыцаря.

– Неужто побила?

– Что ж ты, пострелец, поперек батьки лезешь? – усмехнулся Кондрат и кивнул: – Побила его наголову!

– Правда ли?

– Люди бають – правда.

– Что ж дальше было? – нетерпеливо спросил Савоська.

– Выставил барон супротив Варвары еще одного рыцаря.

– И того победила?! Ну девка! Ну молодец!

– А третьего Варвара бросила в костер, и он сгорел, аки бревно!

– Так им и надоть! Иродам чужеземным!

Кондрат кивнул седой головой и продолжил:

– Пока Варвара билась с рыцарями, предатель Мстислав поджег церковь, куда согнали селян.

– Неужто сгорели?! – ужаснулся Савоська.

– Выбрались, – успокоил его Кондрат. – Мало что выбрались, всех рыцарей по одному перебили. Только Мстислав на вороном коне ускакал.

– Здесь ты врешь! Не можешь знать, какой такой масти был тот конь!

– Так ведь ускакал же… – хитро улыбнулся Кондрат. – Так Варвара спасла русских людей от верной смерти и стала великим воином. Давай, друже, спать. Поздно уже…

– Нет! Расскажи, как ты ее узнал.

– Варвару, что ль?

– Ее.

– А вот представь себе битву…

– Тогда ж, что ли, было?

– Не-е-ет, – протянул Кондрат. – Много лет прошло, она уже повзрослела. Вот и представь себе: битва страшная, русские дружинники бьются с ливонскими рыцарями, гибнут один за другим, и не счесть уже мертвых тел…

– И ты, дед Кондрат, с ливонцами бился?

– Как же без меня! Дождь льет, ночь надвигается. Спаси Христос, еще маленько – последние голову сложат. Услышал господь наши молитвы, разверзлись небеса, грянула молния, и на вершине холма она появилась! Волосы по ветру летят, меч над головой подняла, гикнула, и весь отряд за спиной ее выстроился. Глядь – и понеслась она на коне, врезалась в гущу врагов.

– Ратники за ней?

– А как же!

– Спасла она тебя, что ли?…

– Подъехала на коне, вытерла об порты свой кровавый меч, окинула оком бранное поле… С тех самых пор ей и служу.

– Да правда ли это? – Савоська заподозрил деда в подвохе.

– Правду говорю. Кабы не она, лежал бы в сырой земле. – Перекрестившись, Кондрат набросил на паренька лошадиную попону: – Спи, глуздырь, не попурхивай!

Через минуту мальчишка уже сопел и чмокал во сне. Кондрат поворошил в очаге уголья, и они заиграли багряными всполохами. С улицы донеслись шаги, и вместе с холодным воздухом в землянке появилась Варвара. Первым делом села к очагу. Протянула озябшие руки, огляделась:

– Поесть чего есть?

Кондрат ответил:

– Похлебка.

– Давай!

– Остыла уж… Надо б согреть.

– Так давай! – Она схватила чугунок, нашла среди немудреного скарба деревянную ложку. – Хлеба давай!

Глядя, как она ест, Кондрат тихо спросил:

– Узнала чего?

– Засаду хотят делать.

– Что хотят – известное дело. Где? Не сказали?

– У Черного озера.

– На шляху, как в грамотке писано?

– Обоз пойдет по шляху. Стало быть, засаду сладят рядом, в лесу.

– Когда выйдет обоз?

– Во второй день седьмицы. Обоз уже прибыл в Новьгород.

– Как узнала? От кого?

– В Немецкий двор ходила, у гридницы под дверью стояла.

– Неужто по-русски говорили? – удивился Кондрат.

– Боярин был среди них русский – Иудушка-предатель. Ему переводили, а вышло, что мне.

– Вернулась, и слава богу…

– Нож у гридницы обронила. Ножа жалко.

– Невелика потеря! Дам тебе новый. Есть у меня такой же, ганзейский, с резной рукояткой. В точности твой.

– К своему привыкла, будто к руке прирос. Хоть возвращайся!

– Ложись лучше спать. – Кондрат кинул на сено тулуп. – Вон, подле Савоськи, он теплый.

Сам Кондрат улегся на лавку. Немного погодя поднял голову:

– Что решила?

– На Черном озере будем первыми.

– Не лучше ли гонца к князю Олексе отправить? Передать: дескать, сговорилась новгородская немчура с Орденом. Татьбу намечают – отбить обоз с выкупом собираются.

– Как довериться ему, коли не знаю? Как гонца встретит? Разбойник, скажет, нет ему веры. Нет, Кондарат. С крестоносцами у меня свои счеты, не хочу делить с князем обозы наемников и их лошадей.

– Как знаешь… – Кондрат тихо вздохнул. – Трудно будет сговориться с нашими мужиками.

– Насильно не погоню. Кто не схочет, пусть остается.

Утром в землянке собрались отрядные десятники – всего семь человек. Кондрат уже часа два как разжег огонь в очаге, в землянке установился тяжкий дух грязного тела, прелой овчины и сырого сукна.

В ответ на слова Варвары один десятник сказал:

– Не наше это дело, а княжье.

– Насильно не погоню. Стыдно не помочь. Подумайте о братьях, что томятся в татарской неволе. Последнюю надежду отнимаем.

Второй десятник хмуро заметил:

– Княжье дело православных вызволять из полона. На то он и князь – Олекса Ростиславич. Мы здесь при чем?

– Не видели вы плена… – Варвара понурила голову. – Не убивали ваших детей, не палили родичей по церквам, не угоняли в полон.

– Думай, что говоришь! – От обиды у молодого десятника побагровело лицо. – Брата и сестру угнали в Орду. Четвертый год пошел – ни одной весточки. Живы ль, не знаю.

– Отца с матерью увели, мальцом еще был. Померли, не иначе, – сказал другой.

Разом загалдели остальные:

– Жена у меня в полоне…

– У меня – сын…

– Дочь шестой год поминаю…

– И вы говорите: не наше дело?! – Варвара взвилась будто орлица: – Ежели обоз до Орды не дойдет, сотни русичей умрут страшной смертью. А коли дойдет, может, и жена твоя вернется, – она посмотрела на одного, потом перевела взгляд на другого десятника. – И сына из полона отпустят. Да есть ли у вас сердце?

– Сердце есть, ратников маловато. Не все пойдут на отбой.

– Скажите им так: обоз с выкупом тронуть не дам. А вот обозы у ливонцев пусть забирают. Рыцарей одолеем – лошади и оружие тоже ваши.