Анна Князева - Детектив для уютной осени [сборник litres]

– Мы никуда не плыли. До катера я не дошел.

– То есть как?

– Я уехал, – уклончиво произнес Максим.

– Это не смешно! Никто не подтвердил, что ты уехал в «Рыбачий» вместе с другими.

– При чем тут «Рыбачий»? Я уехал в Архангельское.

– Зачем? – растерялась Лионелла.

– Когда я шел к эллингу… Ну, чтобы уехать с Друзем. Возле меня остановилась машина. Видела среди гостей грудастую телку?

– Черноволосую, с толстыми ногами?

– Ноги у нее нормальные. – Стрешнев ухмыльнулся. – В общем, в машине была она. Я сел, и мы укатили…

– Навстречу счастью, – догадалась Лионелла.

– Вроде того.

– Значит, в Архангельское?

– Там ее дом.

– Телефон зачем отключил?

– Сначала – чтобы не мешали. Потом – из-за того, что боялся.

– Когда узнал о том, что случилось с Друзем?

– Ей позвонили.

– И конечно, толстоногая тебя не выдала?

– Дались тебе ее ноги!

– Ну так что?

– Ей ничего не оставалось, кроме как молчать. Она замужем.

– В таких случаях говорят: высокие отношения.

В разговор вмешался Кирилл:

– Сбавь обороты, Машка. Сейчас не морализировать нужно, а придумать, как его вытащить.

– Что-то я не пойму… – Она строго посмотрела на Ольшанского. – Вы-то как встретились?

– Максим приехал ко мне и все рассказал.

– А разве вы знакомы? – удивилась Лионелла.

На что Кирилл ответил:

– Как будто не знаешь, что Москва – большая деревня. Тысячу лет в одной тусовке тусуемся.

– Послушай, – Лионелла обратилась к Максиму, – я не понимаю… Если той ночью ты не пришел в эллинг, зачем Юрий Друзь поплыл в «Рыбачий»?

Стрешнев помотал головой:

– Не знаю. Может, еще кого-то повез?

– К тому времени все наши уехали.

– Мне трудно объяснить.

– Ну хорошо… – Лионелла взглянула на часы. – Мне пора на съемку.

– В «Мосфильме» снимаемся? – Стрешнев поднялся с дивана. – Как же без меня? Может, и мне?

– Нет, Максим. Тебе лучше остаться здесь.

– Какой в этом смысл? Рано или поздно найдут.

– Давай так: я разведаю обстановку, потом все расскажу тебе. После этого мы все втроем сядем и решим, что делать дальше.

Ольшанский пошутил:

– Главное, чтобы твой муж не решил, что ты бегаешь ко мне на свидания.

– Без комментариев.

Лионелла вышла из комнаты, спустилась вниз и поспешила к своей машине.

* * *

На съемочной площадке царило уныние. В построенных декорациях – землянке разбойничьего лагеря и княжеских палатах – отсняли несколько дублей с Лионеллой и второстепенными героями. Дублерша Бирюковой стояла в кадре то вполуоборот, то спиной. Лионелла старалась не смотреть на ее сарафан, в котором видела мертвую Бирюкову.

Максиму Стрешневу дублера не искали. Какой в этом смысл? Искать дублера главному герою было бы глупо. Дело шло к тому, чтобы переснимать полфильма с другим исполнителем.

Режиссер Виктор Карлович Комиссаров сидел позади камеры и мрачно наблюдал за тем, что творится в кадре. Делал замечания и раздражался по всякому поводу. В конце концов разразился истерикой:

– У нас – съемочный график! Понимаете?! Что за бессмысленные хождения в кадре? Играть надо! Знаете, что это такое? Или уже забыли?!

Что-то в этом роде он сказал и Лионелле. Она простила Комиссарова, понимая, какой груз ответственности лежит на плечах режиссера.

В перерыве Лионелла села на стул рядом со звукооператорским пультом. Вениамин Волков что-то увлеченно слушал в наушниках. На его лице блуждала улыбка. Понаблюдав, Лионелла помахала перед его носом рукой:

– Что слушаем?

Вениамин снял наушники:

– Что?

– Музыка?

– Упаси боже! Исключительно звуки природы.

От нечего делать она спросила:

– Откуда все берется? Есть звуковой фонд?

– И это тоже. Но в основном сам пишу. Треск костра, звук набежавшей волны, шорох листвы. Многим кажется, что это обыденные вещи, а для меня – симфония звуков. Так говорит природа. Разве не удивительно?

– Ты – поэт. – Она протянула руку. – Можно послушать?

– Если хочешь… – Волков нехотя отдал ей наушники.

Скучая, Лионелла слушала звук дождя, потом завывание ветра. И только плеск воды вызвал у нее ностальгические воспоминания – давнюю поездку с Кириллом на Волгу. За плеском воды ухнула сова, под ветром зашелестела листва. Лионелла была уверена, что это звуки ночного леса. Было слышно, как идет тихий дождь. Порывы ветра были то сильнее, то тише. И вдруг она услышала далекий звук автомобильного двигателя. Три раза рыкнув, он стих. Что-то в этом звуке показалось знакомым, и Лионелла вдруг вспомнила: той злосчастной ночью, когда гуляла по лесу вблизи пансионата, она уже слышала точно такие же звуки. Автомобильный двигатель чихнул три раза, а потом резко стих.

Сорвав с головы наушники, Лионелла спросила:

– Где ты сделал последнюю запись?

Вениамин Волков глянул на монитор компьютера:

– Судя по указанной дате, когда мы ночевали в пансионате «Рыбачий». Вероятно, у озера.

– Это в лесу! – Лионелла протянула наушники. – Слушай!

Прослушав, он заключил:

– Ты права. Грязный файл. Там на втором плане звук квадроцикла. – Вениамин хотел удалить звуковую дорожку, но Лионелла схватила его за руку:

– Стой! Этот файл нельзя удалять!

– С чего это вдруг?

– Ты сказал, что на втором плане звук квадроцикла…

– Так и есть.

– С чего ты взял, что это квадроцикл?

– У меня абсолютный слух. Кроме того, я долго учился своей профессии. Различать звуки, обрабатывать, классифицировать и опознавать их – моя работа.

– Какова вероятность того, что это звук квадроцикла?

– Сто процентов.

Она сдержанно улыбнулась:

– Ты льстишь себе.

– Я – профи.

– Ну хорошо. Можешь еще раз вспомнить, в каком месте сделал эту запись?

– В лесу возле озера.

– Жаль, что невозможно установить точное время. – Лионелла огорченно склонила голову.

– Почему же?.. – Волков кликнул мышкой по файлу: – Она сделана в двадцать три пятнадцать.

– Спасибо. – У Лионеллы появилось сильное желание немедленно «уползти», утащить эту информацию буквально в зубах, но она вспомнила о другом. – Ты был в доме у Тихвина?

– После съемок в лесу? – Волков кивнул. – Мы виделись с тобой за столом.

– Во сколько вас увезли?

– Этого я не помню. Как говорится, был выпимши.

– Ну хорошо. Можешь вспомнить, кто ехал с тобой в одной машине?

Волков стал загибать пальцы:

– Я, Мельников, Погребняк, бутафор Тишинский, второй оператор и пиротехник.

– Что-то много набралось.

– Нас увозили в джипе. Шесть человек. Седьмым был Никанин, но его потом пересадили в другую машину.

– Ясно, – сказала Лионелла и тихо, но твердо добавила: – Файл не удаляй.

– Если нужно, пусть остается, – ответил Вениамин и, надев на голову наушники, закрыл глаза. Вероятно, для того, чтобы откреститься от остального звучащего мира.