Николай Усков - Зимняя коллекция смерти

Шарапова говорила сегодня в утреннем эфире, будто у мужчин зимой биоритмы не настроены на секс. Как бы не так! Просто иногда хочется побыть с самим собой в полной тишине. И свинстве старого теплого халата.

Алехин бессовестно лгал. Одиночества в его жизни было предостаточно. В свои 35 лет он не имел ни детей, ни жены, он вообще никого не любил искренне, как когда-то умел в юности. С родителями Алехин общался урывками, потому что давно потерял с ними эмоциональный контакт. Теплый ужин, а точнее, пустой борщ, — он безвылазно сидел на диете, — готовила ему домработница Антонина Петровна. Как и полагается домработнице, Антонина Петровна была кандидатом биологических наук и считала кандидата исторических наук Иннокентия Александровича интеллигентным человеком, несмотря на тот факт, что регулярно выгребала из-под его кровати юзанные презервативы.

Горячих тел у него было несколько, но жить в свою трехкомнатную квартиру на Смоленской набережной он никого не приглашал, всякий раз повторяя: «Я мрачный мизантроп, привык пукать, когда заблагорассудится, и к тому же громко храплю». Все это тоже было неправдой, но правды в его глянцевой жизни вообще было немного. Да, в шкафу, точнее, в гардеробной Алехина имелся ассортимент черных приталенных костюмов из отборной тонкой шерсти, десятка два белоснежных рубашек под запонки, и много чего еще, купленного с огромными скидками, подаренного рекламодателями или непосредственно дизайнерами.

На его рабочем столе действительно всегда лежала стопка приглашений на разного рода мероприятия, которые Алехин неизменно посещал и так же неизменно сетовал на их пустоту и бессмысленность: «Ну кому, скажите, интересно появление в бутике Hermes новой коллекции коробочек из кожи ската для хранения лошадиного корма по тысяче евро штука? И зачем при этом устраивать световое шоу?» На второй вопрос ответ и вправду было трудно найти. Зато коробочку Алехин купил первым в Москве, потому что всерьез увлекался верховой ездой. «Всерьез» значило для него — не считаться ни с какими расходами.

Кроме того, главный редактор захаживал на балы цветов, огней, легенд и, конечно, бесконечные церемонии награждения. Каждые две недели в Москве награждали в основном одних и тех же людей титуалами разной степени идиотизма. В число лауреатов часто входил и Алехин, бывший одновременно одним из бриллиантов России, кумиров, ста самых красивых, сексуальных, современных, галантных, стильных и модных мужчин Москвы наряду с Басковым и Биланом. Естественно, от всего этого иногда хотелось побыть одному, что Алехин и делал без всякого труда: просто отправлял все приглашения в мусорное ведро или отдавал секретарше. В такие минуты он писал лирические посты в Livejournal или флудил с одним из трех тысяч френдов.

Кен пробежал глазами бесконечную ленту комментов на свой текст почти трехнедельной давности с единственной целью. Уже месяц он ждал только его.

— Ну наконец-то, — почти вскрикнул Алехин, возбужденно затягиваясь Davidoff light. — Мой sphinx!

Опять зазвонил телефон. Алехин с досадой гаркнул в трубку:

— Pronto!

— Кеша, что с твоим голосом? — вкрадчиво спросил директор моды журнала «Джентльмен» Филипп Романов.

С некоторых пор Алехин считал, что «Кен» звучит подростково и пошло, предпочитая трогательное «Кеша». Филипп знал об этом.

— Блин, с утра разрывается телефон, подрочить не дают, — сказал Алехин с досадой, еще не зная, что это будет последний звонок Филиппа на его мобильный.

— Перезвонить?

— Да нет, я уже кончил. Уп-пс. Это был смокинг Dolce & Gabbana на вечер. Так о чем мы говорили?

— Ты на показ Dsquared 2пойдешь?

— По-моему, пацаны сдулись уже год назад. Опять смотреть на ковбойские шляпы?

— Кеша, надо бы кое-что обсудить. По твоему голосу я было решил, что тебе уже кто-то сказал… В общем, ты будешь завтракать?

— Я в номер заказал, заходи через полчаса. Попрошу, чтобы принесли кофе. Да, а кто и что должен был мне сказать?

— Не по телефону, Кеша.

Алехин впился взглядом в лэптоп. Sphinx был немногословен:

— Хочешь я убью соседей?

Земфира? К чему бы он это? Кен быстро забарабанил по клавиатуре:

Пожалуйста, не надо. Сосед справа — генерал-майор бронетанковых войск в отставке, очень уважаемый человек, периодически предлагающий почитать свои, без сомнения, увлекательные заметки о славных подвигах Суворова и маршала Баграмяна. Соседка слева — оперная дива, тоже отставная, но она всегда угощает вкусным курником и называет меня «юноша». Она последняя на этой планете, кто так считает. Пусть живут, sphinx. Есть еще чеченский бандит, который держит пару ларьков на Черкизоне, но его и так убьют. Так что не трать время.

Захлопнув крышку, Кен рванул в душ и уже через пару минут, слегка влажный, опрыскивал свое смуглое подтянутое тело любимым том-фордовским Gucci. Принимать подчиненных в халате Алехин считал самым дурным проявлением новорусского барства, а потому натянул белые трусы, смачно хлопнув широкой резинкой по талии, надел черные брюки, белую рубашку, втиснул слегка стертые ноги в пару черных ботинок, закапал визин в некогда ярко-голубые, а теперь скорее серые глаза и подпрыгнул к лэптопу.

Под его комментом уже маячил знакомый юзерпик — старая египетская марка с изображением сфинкса:

Я не об этих соседях — они никому не интересны. А вот кто действительно заслуживает внимания, так это Филипп. Он сейчас, наверное, потягивается в твоей постельке. Чмокни его от меня в попку, а потом глянь на одну прекрасную фотографию. Я тебе на ящик сбросил. С этим красавчиком твой Фил развлекался прямо накануне вашего отъезда в Милан. И как развлекался!!! Зовут нашего соперника Петей, а годков ему будет поменьше, чем тебе, — 22. Лично я никогда не мог понять Филькину страсть к малолеткам. Но ты не горюй. Он тебя все равно не стоит. Не люблю я его.

Алехин не верил своим глазам. Сфинкс ли это? Уже целый год человек, скрывавшийся под ником sphinx, радовал Кена умными и ироничными комментариями. «Откуда вдруг взялась эта гаденькая интонация, — рассуждал Алехин, — и бред про меня с Филиппом? Ах да, фотография». Кен открыл почту. «Стоп. Как он узнал мой адрес? Хотя… Проще простого — он есть в колонке редактора в каждом номере журнала», — ответил сам себе Алехин. Последнее письмо с аттачментом пришло с адреса sol_99@mail.ru. В сабже было написано заглавными буквами: «Наслаждайся». Фото явно сделали на какой-то домашней вечеринке. Филипп Романов был в одних трусах и шапке Санта-Клауса. В танце он кружил улыбчивого блондина, уже без трусов, зато с намотанной на бедра новогодней гирляндой. Вероятно, его и звали Петей. Алехину стало мерзко. Он удалил фото, а затем и сам пакостный коммент Сфинкса.