Людмила Мартова - Тайну прошепчет лавина

Через вечность, на самом деле длившуюся от силы минуты три, все было закончено. Эдика со связанными за спиной руками отвели вниз в гостевую комнату, а там на всякий случай связали ему еще и ноги, уложив на ковер перед камином. Волк на волчьей шкуре, вот ведь ирония судьбы. Хлопали двери номеров, выбегали проснувшиеся от шума люди. Сэр Ланселот Нильс проснулся тоже, но Кайди наказала Эмилии следить за братом и ни в коем случае не выпускать его из комнаты. Она точно знала, что на старшую дочь может положиться во всем. Как и на мужа. Как и на Патрицию с Павлом.

Пока ждали вызванную полицию, Эдик, разумеется, им все рассказал. И про кошку, которая посмела ластиться к глупому коллеге. И про мать, приматывавшую ему руки изолентой и убитую табуреткой в висок за то, что посмела в очередной раз назвать его неудачником. И про потенциального начальника, поплатившегося за то, что не взял его на работу, посмел назвать «винтиком». И про боль от синяков, которая практически никогда не проходила.

«Ты ничтожество, которое не может дать сдачи. Не ной и не жалуйся на отобравших игрушки, бей сразу, чтобы никто не смел к тебе подходить. Только слабаки не защищают свое личное пространство», – именно эту науку отец вбивал в него армейским ремнем, металлическая пряжка от которого оставляла пятиконечные звезды на теле.

Ему хотелось рассказать. Он даже испытывал облегчение от того, что мог похвастаться совершенными им идеальными убийствами. Преступлениями, которые никто не мог раскрыть. Никто, кроме Кайди Ратсепп. Да и то только потому, что он потерял перчатки. Он и сам не помнил, в какой момент снял их, кажется, когда защелкивал крепления на лыжах. Они чуть заедали, и ему пришлось стащить перчатки, чтобы было ловчее. А потом он их просто забыл на снегу.

Приехавшая полиция увезла Эдика в участок. Вместе с ним уехал явно находящийся в шоке Сергей, не ожидавший от своего напарника по склонам ничего подобного. К Аркадию Крылову вызвали «скорую помощь», но, к счастью, его жизни и здоровью ничего не угрожало. Павел успел вовремя. Рыдала и пила коньяк в своем номере Карина. Растревоженные было дети снова спокойно спали наверху. Айгар шагнул к буфету, чтобы плеснуть себе виски, но тактичная Кайди потянула его за рукав.

– Пойдем. Оставим ребят наедине.

Вместе с мужем она поднялась по лестнице и с порога номера оглянулась вниз, в гостиную. Патриция стояла у окна и смотрела на усыпанное звездами небо. Снегопад окончательно прошел, и звезды были видны так ясно, что по ним легко можно было изучать астрономию. Впрочем, такого желания у оставшейся внизу пары не было. Последним, что увидела Кайди перед тем, как мягко закрыть дверь, был Павел, который подошел к Патриции, развернул ее, обняв за плечи, и поцеловал.

«Мене, текел, фарес», казалось, было начертано звездами на ночном небе. Кайди была уверена, что у этих двоих все в дальнейшей жизни будет хорошо. В будущем, которое легко читалось по звездам, она отчетливо видела небольшой домик, где живут высокий мужчина с умными глазами и добрыми руками, длинноволосая девочка, непоседливый мальчик и кошка, а то и две. И еще в нем был обязательный снеговик перед домом, такой же, как у них с Айгаром и детьми: Эмилией, Ланселотом и Игорем.

В русском языке «мене, текел, фарес» послужило основой для встречающихся в литературных произведениях и устной речи устойчивых словосочетаний «взвешен, измерен, оценён».