Людмила Мартова - Тайну прошепчет лавина

Тропинка, вернее, широкая дорожка, тщательно очищенная от снега, тянулась вглубь леса, у кромки которого стоял указатель: «Оленья ферма». Пожалуй, посмотреть на этих чудесных животных сейчас было бы лучшим лекарством, и Патриция быстро зашагала по дорожке, пытаясь то ли согреться, то ли убежать прочь от мучащих ее воспоминаний. На еловых лапах лежали толстые белоснежные шапки. Белизна вокруг была такой ослепительной, что начинали болеть глаза. В Москве Патриция совершенно отвыкла от нетронутого, первозданного белого цвета, и здесь он, казалось, примирял ее с тем, что ей только пришлось пережить.

Еще пять минут назад Патриция была уверена, что уедет из «Оленьей сторожки» сегодня же. Дождется, пока проснутся все обитатели дома, потихоньку соберет вещи, вызовет такси и отправится в аэропорт. Пусть там придется провести много времени, пытаясь купить билет, но здесь она не останется ни на минуту. С каждым шагом по белой тропе ее решимость ослабевала.

Встающие по бокам горы, вершины которых были голубоватыми, точнее, отливающими волшебной синевой, натянутая на фоне этих гор канатка с раскачивающимися сиденьями, пушистые ветви елей, словно из детской, давно забытой сказки, все это было реальным и неожиданно прекрасным, в то время как оставленный в доме мерзкий мужик и ощущение его огромных рук на ее груди, наоборот, казалось выдумкой и рассеявшимся дурманом.

Нет, она ни за что отсюда не уедет, а будет наслаждаться своим нежданным, но выстраданным отпуском на полную катушку. Главное – не оставаться с Девятовым наедине, тем более защитник у нее теперь есть. Как сказал этот самый Эдик? «Мы не вместе, но, если что, я за нее впишусь». Вот и хорошо, вот и славно.

Настроение внезапно улучшилось, и Патриция встала на цыпочки, чтобы окунуть пылающее лицо в холодную шапку снега на еловой лапе. Потревоженная ею ель встряхнулась, словно прикосновение Патриции ее разбудило, сбросила девушке на голову изрядную порцию снега, заставив присесть от неожиданности. Женский голос с легким акцентом, выдававшим Кайди Ратсепп, раздавался из глубины леса. Голос звучал с незамеченной ранее в эстонской красавице горячностью.

– Айгар, поверь мне, тебе это не нужно. Ты зря это придумал, и я вообще жалею, что пошла у тебя на поводу и согласилась приехать сюда.

Викинг, скорее всего, это был он, что-то пробубнил в ответ. Патриция не расслышала, что именно.

– Пожалуйста, не надо. Я хочу, чтобы ты передумал. Пожалуйста, не делай этого. Это ничем тебе не поможет, а лишь только все усложнит. Айгар, подумай обо мне, о детях. Пожалуйста, не надо.

Получалось, что Патриция подслушивает. Ей стало неловко и, пятясь задом, она начала выбираться из сугроба, стараясь не привлекать к себе внимания. Пять минут спустя она уже подходила к оленьей ферме, где в загоне гуляли грациозные животные, как взрослые, так и малыши.

От этой картины у Патриции перехватило дыхание. Олени выглядели трогательными и беззащитными, один из них, тот, что был ближе всех, повернул голову на звук приближающихся шагов, посмотрел Патриции прямо в лицо. Взгляд у него был доверчивый, не испуганный, видно было, что животных здесь не обижали. Не то что людей.

На мгновение Патриция вспомнила ощущение чужих пальцев на своей груди и передернулась от отвращения, но тут же снова взяла себя в руки. Нет, она не даст темному началу, поселившемуся у нее внутри три года назад, взять над ней верх. Не даст, и все. Она проживет здесь положенную неделю, будет дышать морозным воздухом, смотреть на белизну снега, любоваться оленями и, может быть, даже попробует встать на лыжи. И каждую минуточку, каждое мгновение этой недели она проживет с удовольствием, а не с темными мыслями. Вот так вот.

– Покормить хотите? – услышала она и очнулась от собственных мыслей.

Перед ней стоял пожилой человек, почти старик с морщинистым, но очень добрым лицом. Глаза у него были не тусклыми, что часто встречается в пожилом возрасте, а живыми, блестящими. Глядя в эти глаза, Патриция улыбнулась.

– А можно? – спросила она. – Если можно, то я бы, конечно, с удовольствием.

– Мы в девять часов утра кормим, – все так же доброжелательно ответил собеседник. – Вот семья тут была с мальчиком. Веселый такой малыш, шебутной. Так они вовремя пришли, покормить успели. А ты, милая, опоздала. Так что завтра приходи. Я же за их здоровье ответственный, а весь день кормить – непорядок. Вредно это. Так что я им с утра корм высыпаю. В специальные кормушки. Но, если уж очень хочешь, могу тебе яблоко дать. У меня есть, из дома прихватил.

– Не надо, – засмеялась Патриция. – Я завтра приду и яблоко с собой принесу обязательно. А пока так постою, посмотрю. Они такие красивые. А вас как зовут?

– Федор Игнатьич я, – с достоинством ответил старик. – Когда-то фельдшером был, а сейчас на пенсии вот тут живу, за оленями приглядываю. Не может человек без дела жить, не должен. Без дела не жизнь, а прямая смерть получается. Так что я сюда каждый день с утра пораньше приезжаю, а после обеда, ближе часикам к четырем, уезжаю. Я тут, в поселке, живу. Как на пенсию вышел, так и переехал из Норильска-то. Так что если что нужно, то ты говори, дочка.

– Спасибо, Федор Игнатьевич, – поблагодарила Патриция, каким-то внутренним чутьем вдруг понявшая, что старик наверняка одинок, и ему просто нужен собеседник. С оленями-то не поговоришь. – Я обязательно к вам загляну. А пока побегу, а то холодно.

Она действительно начала замерзать, поскольку мороз – градусов пятнадцать, не меньше, – давно пробрался через тонкий трикотаж спортивного костюма и поддетой под него пижамы и теперь леденил коленки. И все, что выше, тоже.

– Легко ты одета для наших мест, дочка, – попенял ей собеседник. – У нас тут студено, это тебе не Москва.

– Я обязательно переоденусь, – пообещала Патриция. – У меня есть теплая одежда, я просто не собиралась на прогулку, это случайно получилось.

Обратно к дому она бежала вприпрыжку, предвкушая огонь в камине и еще одну чашку кофе. Первую-то она так и не допила. О возможной встрече с Олегом Девятовым девушка старалась не думать. Впрочем, в теплой столовой его и не оказалось. Там находилась Ирина, по-прежнему колдовавшая у плиты, заканчивающий завтракать спаситель Эдик, присоединившийся к нему друг Серега, а также еще один гость базы – Павел. Отсутствовали Карина и Аркадий Петрович, видимо, любившие подольше поспать.

– Доброе утро, – вразнобой поприветствовали ее Павел и Сергей, а Эдик поднял голову, словно спрашивая взглядом, все ли в порядке, и тут же уткнулся в свою чашку с кофе.

– Здравствуйте, – ответила она.

– Что ж вы без завтрака-то убежали? – с укором спросила Ирина, водружая перед Павлом тарелку с яичницей. – Жарить вам яишню-то?