Дмитрий Арапов - Надежда

— Троих, — вздохнул я.

— Троих? — переспросила Таня. Причем было непонятно, как она спросила. С удивлением или разочарованием.

— Девушка, не отвлекайтесь, ведите машину, — ответил Миша. — Молодец! Где спрятал?

— За тринадцать километров до поворота на заброшенную деревню в сторону Нижнереченска.

— Думаю, что никто не найдет. Посмотрю потом по сводкам. Если будут искать, перепрячу или сожгу.

— Спасибо, но не надо. Пусть найдут.

— Не благодари. Сделал и забудь. Я уверен, что ты все сделал правильно и следы зачистил.

— Как обычно. Я посплю, если вы не возражаете. Что там у вас, спрошу потом.

— Возражаем, — сказала Таня. — Там дело серьезное. Очень. Нужно сейчас делать, потом спать будем.

Я зевнул, потянулся и уставился на Таню. Потом на тестя, потом опять на Таню.

— А ничего, что я слаб и немного болен?

Машина резко затормозила, и два удивленных лица повернулись ко мне.

— Чего смотрите так? Миша же сказал, что я слаб.

— Это шутка была, — ответил Миша.

Я глубоко вздохнул.

— Значит, поспать не дадите? Изверги. Ладно, выкладывайте, что у вас.

— Дело выглядит так, — начал Михаил. — Год назад в Градске были изнасилованы две девочки. С разницей в пятнадцать минут. Одной четырнадцать, другой пятнадцать. Живут в соседних домах. Преступник все время находился сзади, опознать не смогут. Да и некого опознавать, они ничего не запомнили. Через месяц такое же преступление в Павловске. Тоже две девочки. Обеим по пятнадцать лет. Эти живут в соседних подъездах. Еще через месяц преступление в Нижнереченске. Потом каждый месяц в других городах без повторений. А две недели назад совершены изнасилования в Загорске. Преступления один в один. У следствия нет подозреваемых, нет улик. Девочки напуганы, на контакт почти не идут. Опрошены соседи, одноклассники, учителя на предмет подозрительных лиц. Положительного результата ноль. Просмотрены сотни записей видеорегистраторов. Результат тот же. По шапке от начальства получили все. Скоро полетят погоны. Дают любые ресурсы.

— Какие ресурсы? Любые? Не смеши меня. Нет у них никаких ресурсов. Если мы в это влезаем, точнее, влезли, то за свой счет.

— Почему ты так думаешь? — спросила Таня.

— Когда я еще работал, ресурсов-то было не очень много. Ребров там чего-то пытался выбить, но везде ответ: «Бюджетом не предусмотрено». А сейчас при Голубеве вообще неизвестно что. Ладно, это все эмоции, разберемся по ходу дела. Какие идеи? И еще один важный момент. Они нашли его или их?

— Чего? — спросил Михаил. — Ты что такое говоришь? Поясни, пожалуйста.

— Ага, понятно. Значит, ты так не работал. В общем, эти группы, или кто у них там, находят преступника. Улики, доказательства ведут к нему. И начинается сомнение. А вдруг это не он, а вдруг где-то ошибка. Задержат или пристрелят не того при задержании. Тогда еще хуже будет. Тогда не только погоны полетят, но и головы. А так, просишь помочь бывших коллег, и все. Они находят преступников. Если это те же, на кого вышла группа, то их можно задерживать. Если не те, то тоже можно задерживать. Потом сказать, что это осведомители информацию дали.

— Классно ты завернул. А если мы никого не найдем?

— Найдем. Если была бы вероятность того, что мы не справимся, Голубев к нам бы не обратился. Уж очень хорошо он знает тебя и меня.

— Мне все интересней и интересней с вами общаться, — сказала с восторгом Таня.

Мы посмотрели на нее и вздохнули. Девочка еще, цинизма мало.

— Что делать собираетесь? — зевая, спросил их.

— Хотим с девочками поговорить, — ответила Таня. — В Нижнереченске. Ты едешь с нами.

— Хочу их аккаунты в соцсетях посмотреть, — сказал я.

— Зачем? — спросил Михаил. — Обычные переписки. Фотки. Что ты там увидишь?

— Откуда мне знать, если я еще их не смотрел?

— На, смотри.

Он протянул мне ноутбук. Я открыл и включил. Там были открыты странички всех девочек. Начал смотреть с аккаунтов первых девочек.

— Леш, сегодня Настя с Сашей отдыхать улетели, — отозвалась Таня.

Посмотрел на нее. Это мне напоминание, что я не определил время нашего путешествия. Решил не реагировать, типа увлечен делом.

Так, что тут у нас. Вот молодежь дает! По фоткам можно всю жизнь посмотреть. Первый класс, второй и так далее. Соревнования, кубки и грамоты. Отдых. Вот они на разных пляжах, в отелях. Вот их комнаты во всех ракурсах. Только голышом нет. Либо возраст не позволяет, либо родители все же следят. Переписка. Нет переписок. Вообще ни с кем. У второй девочки так же. А это что? Совместные фотографии. Значит, девочки — подруги. Группы, в которых обе состоят, со спортивной тематикой.

Посмотрел другие аккаунты. Тематика одна и та же. Такие же фотографии, похожие группы. И что это значит? Это значит, что все девочки одного типа. Внешние данные, социальная принадлежность.

— Миш, они все похожи.

— Мы в курсе.

— А вы в курсе, что все эти девочки считают предметами гордости?

— Чего гордости? Что ты сказал? — он обернулся ко мне.

— Предмет гордости. Вот что для тебя было предметом гордости в детстве?

— Машинка грузовая на веревочке и велосипед.

— А для меня маленькие копии настоящих машин. Где дверцы открываются. Тань, а для тебя?

— Большой красивый дом и куклы. Когда ко мне приходили подружки, они завидовали, что у нас есть отдельный дом. Я прям вся сияла и гордилась.

— А эти девочки гордятся тем, что они спортсменки, и богатой обстановкой в доме. Своими кубками, грамотами. Тот, кто видит и такого не имеет или не имел, завидует. Хочет разрушить все это, чтобы им не было так хорошо. Найти самих девочек легко. Вон на фотографиях номера школ видны. Приехал, вычислил, проследил. Узнал распорядок дня. И все. Тот, кто сотворил с ними такое, готовился. Тут нет спонтанности. Четкие, выверенные действия. И вы правы, с девочками нужно побеседовать. Миш, дай дела почитать.

— В багажнике.

Я развернулся, снял полочку и увидел четыре коробки с документами.

— Они нам все отдали?

— Ксерокопии только. Раскатал губу.

Взял папки в руки. Прочитал одну, вторую. Никакой конкретики. Улик и зацепок нет. Это они специально, чтобы мы сами «рыли». В других папках то же самое. Грустно, очень грустно и печально. Надеялся, что нам дадут зацепку. Не дали, жаль. Что ж, будем так работать. Не знаю, о чем Таня и Миша хотят поговорить с девочками, но у меня пока только три вопроса.

Запахи, руки и дыхание. От насильника должно чем-то пахнуть. У любого человека есть запах. Свой запах. Его ничем не перебить. Ни туалетной водой, ни дезодорантом. Запах въелся и остался на всю жизнь. Руки каждого человека особенные. Грубые или мягкие, костлявые или толстые, длинные или тонкие пальцы. Дыхание ровное или с придыханием. Все сейчас важно.