Оксана Обухова - Плюшевый оракул

Но Нора только добавляла жару:

— Мне, пожалуйста, полкило этого завесьте…

— И мне на вынос граммов семьсот упакуйте! — поддержала ее хозяйка, и Вероника чуть не рухнула под стол.

Угомониться получилось не быстро, лишь когда Нора, не любившая долму, но изумительно ее готовившая, культурно предложила чаю.

Дивно порозовевшая Лорхен отпила глоток, не отрывая чашку от губ, поглядела на Веронику:

— Может быть, сегодня заночуешь у меня? — слегка качнула чашечкой в сторону гостевой спальни.

Вернувшаяся с хохочущих небес на землю, Ника снова загрустила, помотала наклоненной головой:

— Спасибо, нет.

— И не страшно?! — чистосердечно охнула Нора.

Девушка подняла голову и повела плечом:

— А чего бояться? Думаю, мне ничего не угрожает. Хотели бы напасть, сделали это еще в поселке. Но меня, кажется, специально туда выманили и задержали — колесо проткнули, выбросили вещи из машины, чтоб я дольше провозилась…

— А зачем? — резонно поинтересовалась Лорхен. — Зачем к тебе домой кто-то пришел?

— Понятия не имею.

— Может быть, преступник решил, что ты украла драгоценности Сальниковых?

— В это даже полиция не верит! — фыркнула Вероника, резковато отодвинула от себя чашку — реплику севрского фарфора, — нетронутый чай расплескался, и Нора тут же промокнула лужицу салфеткой. — Простите.

— Но ведь кто-то же к тебе пришел. Зачем-то.

— А если не ко мне? Если причина в Свете? У меня ничего не искали, все вещи на своих местах.

— Пожалуй, — согласилась Лорхен. — Если бы искали драгоценности — что еще могли украсть у ювелиров? — то переворошили бы всю квартиру. А у тебя, действительно, порядок. И полицейские достаточно в твоем белье покопались. Неторопливо. Но надо помнить, что тебя выманили из дома до того , как пришла Светлана. Причина не в ней, Ничка, не становись страусом.

— Ты нарочно, что ль, ее пугаешь?! — возмутилась Нора. — Она ж не хочет об этом думать! Пусть полиция разбирается.

— Да. Они разберутся, — в тоне Лорхен прозвучала доля здорового скептицизма.

— А мне показалось, что Окунев толковый специалист, — не согласилась Вероника. — Если бы мне угрожала опасность, он… — Взгляд Лорхен сделался более отчетливо язвительным, и Ника не договорила. Положила ладони на стол, тихонько ими хлопнула. — Все, девочки. Завязываем. Иначе меня вырвет. Честно.

Нику и вправду начинало подташнивать от этих разговоров. Едва ее мысли устремлялись к недавним кошмарным происшествиям, внутренности тут же заплетались ледяным узлом. Желудок с содержимым устремлялся к горлу.

Дотянувшись до чашки с чаем, Вероника сделала несколько судорожных глотков…

Немного полегчало. Вроде бы.

— И вправду, — сжалилась Лорхен. — Что это я?.. Наверное, слишком много дамских детективов читаю на ночь.

— Вот-вот, — вставила Нора. За ее словами, Нике показалось, промелькнул намек: все от безделья, душенька, все от безделья. Начитаешься на сон грядущий кошмарной чепухи, а постирала б ночью занавески или полы помыла, всю детективную дурь — метлой из головы! — Пойдем-ка, Ничка, наводить порядок у тебя.

— Да, да, идите, — поддержала Лорхен. — А я сама здесь уберу.

Судя по выражению лица домработницы, сегодняшний день она обведет на календаре кружком, используя алый фломастер. А в следующем году отметит его как праздник Усердного Труда.

Лора сама пошуршит на кухне?! Пусть даже это шуршание коснется только установки посуды в посудомоечную машину…

— Чудны дела твои, Господи, — довольно громко пробормотала Нора, прихватила резиновые перчатки, убойной силы дезинфектор для унитазов и отправилась за Никой.

Ближе к ночи Вероника крепко пожалела, что отказалась от ночевки у подруги. По спальне, проникая через тюль, сновали тени, отбрасываемые уличным фонарем, чей свет падал на колышущиеся ветки тополей. В какой-то момент Ника не выдержала, подскочила с кровати и выдернула из подхвата плотные шторы, запахнула ими окно. Но стало только хуже. В кромешной темноте обострилось слуховое восприятие, Вероника едва не заработала инфаркт, когда в ванной комнате вдруг злобно рыкнула водопроводная труба!

Идти к Лорхен и проситься на постой было уже неудобно, на часах половина двенадцатого. Вероника взяла любимую подушку, плюшевый плед и направилась в пустующую квартиру соседки тети Тани. Там на нее точно никто не нападет. Хотя, трезво рассуждая, и к личной спальне никто бы не пробрался: третий этаж, стены дома гладкие, о появлении в столице человека-паука пока в газетах не печатали. Но нервы, нервы… у себя точно нормально не выспаться. До кухни мимо кладовой пробраться страшно!

А до квартиры тети Тани — два шага через площадку. Но Ника показалась себе диверсантом на враждебной территории: из своей двери выскочила, словно из засады, с нацеленным на соседскую замочную скважину ключом. Свою дверь обратным пинком захлопнула, услышала щелчок английского замка и лихо разобралась с соседским. Все. Она на дружественной территории. Можно сказать, почти своей.

Когда Вероника только начала задумываться о кондитерском бизнесе, то первым делом столкнулась с проблемой «куцей» кухни, где невозможно развернуться, не то что многоярусную красоту изобразить. С крохотными птифурами помучиться придется! Уже подумывала заняться глобальной реконструкцией жилища и приспособить для второй кухни кладовую, где, кстати, и вытяжка есть, и духовка вполне поместится.

Но заняться перестройкой не успела, к проблеме энергично подключилась Нора:

— А что тут думать, Ничка? Твоя соседка тетя Таня давно всем плешь проела, жалуется, что живет на даче, а квартиру сдать не может — нужно приезжать в Москву каждый месяц, на профилактику своих болячек. А платить коммуналку за пустующую квартиру — накладно. Поговори с ней.

Вероника (с тортом) навестила тетю Таню. Та обрадовалась неожиданному предложению, в полном смысле слова со слезою облегчения.

— Верочка, детка, — она использовала этот вариант укороченного имени Вероники, — да ради бога, мне не жалко! Коммуналку осилишь?

Безусловно. А еще порядок. Ника несколько дней драила чуть запущенную, нежилую однокомнатную квартиру пенсионерки, с кухней — о-го-го какого размера! И каждый раз к ежемесячным приездам тети Тани готовила какие-то кушанья, вызывавшие у соседки такой приступ гастрономического удовольствия, что становилось неудобно — кто кому обязан, спрашивается?

— Я, Верочка, всю эту вкусноту на дачу отвожу, подружек угощаю. Они теперь к моему приезду, как к банкету, готовятся! Ждут, чего я новенького от тебя притащу.

Лестно. От таких слов распахиваются крылья кулинара, хочется творить, удивлять и радовать. Много ли пенсионеркам надо? Чуточку внимания, немного сладостей и прочих блюд, кем-то оплаченные счета. Спустя четыре года Вероника чувствовала себя в этой квартире почти как дома. Приятно заходить туда, где выветрился запах пыли и нежилого помещения, где каждая вещица помнит влажную тряпочку в твоих руках. А полированная мебельная стенка из брежневских времен сияет, словно новая.