Оксана Обухова - Плюшевый оракул

Вероника бросила на велюровый диван подушку и плед. Подошла к окну и распахнула форточку. Вдохнула промытый дождем воздух, в котором совершенно не чувствовалась бензиновая автомобильная гарь, постояла, глядя на темную громаду элитной гимназии через сквер. Когда-то это была просто школа . В которой и училась Вероника. Где все ее соседи, включая нынешнего сантехника Николаева, выучились.

Ника легла на диван. Поглядела в высокий темный потолок. Вид альма-матер подбросил горсть воспоминаний: школьные коридоры-рекреации, после звонка почти одновременно распахиваются двери классов, откуда вываливаются гомонящие ученики с портфелями. Бизоний рев историка Васильева: «Не орать, не бегать! Вы не дикая орда!» Но кому есть дело до орды, когда урок истории окончен! Мальчишки толпой несутся к столовой…

К воспоминаниям далекого прошлого добавились впечатления от недавнего, из подброшенной горсти Вероника почему-то выбрала совсем не школьную историю. Экскурсионную.

Их класс всем составом едет в Питер. Плацкартный вагон, неторопливый пассажирский поезд. Вероника — серьезная серая мышь — путешествует на верхней боковой. До ночи еще далеко, она сидит за поднятым столиком и слушает разговоры одноклассников, тесно заполнивших нижние сиденья пассажирского отделения напротив, несколько голов свисают с верхних полок.

Там играют в карты, в переводного дурачка. Мишку Иванова ловят на жульничестве, завязывается шутливая потасовка… На крики, от начала вагона, торопится классная руководительница Марина Константиновна:

— А ну-ка, тихо! Дайте сюда карты!

Бойкая Злата Шелестова прячет колоду за спину:

— А мы погадать хотели. Можно, Марина Константиновна?

— Можно, если осторожно, — не оригинально разрешает классная. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не орало и не бегало.

Марина Константиновна, пошатываясь от тряски, побрела на свое место. Школяры скрестили взгляды на Шелестовой.

— А ты умеешь, Златка? — спросил слегка помятый Иванов.

— Не-а. — Звезда девятого «Б» и основная заводила, глядя в спину удаляющейся Константиновны, бросила призыв: — Эй! Кто гадать умеет?

Никто не отозвался, лица одноклассников оседлало уныние — Марина Константиновна дама конкретная, отберет карты и не вернет, скорее, выбросит.

— Я умею, — набравшись храбрости, призналась Вероника.

— Ты? — брови атаманши Шелестовой уползли под блестящую блондинистую челку: мышь заговорила. — Чё, реально?

— Да. Бабушка научила.

Бабушка была чужая, но это не суть важно. Главное, типичная бабушка, древняя, как самовар с медалями, имела место.

Злата пихнула коленом кого-то из одноклассников — дай пройти. Села через стол от Вероники и протянула ей колоду:

— Давай, шуруй, Метла.

Пренебрежительное прозвище задело Веронику. Злата отнеслась несерьезно к заявлению тихони и, кажется, собралась позубоскалить. Одноклассники, ожидая представления, сгрудились у бокового столика, начали толкаться, кто-то кого-то ущипнул, девчонки захихикали…

Вероника перемешала карты. Протянула колоду Злате и негромко попросила:

— Сдвинь. Левой рукой к сердцу, то есть к себе.

Шелестова поглядела на приятелей, мол, о, как все серьезно. И кто-то угоднически вякнул:

— А если правой? От себя?

— Цыц! — прикрикнула Шелестова. — Занимайте очередь, школота!

Вероника начала выкладывать карты, переворачивая их рубашками вниз одну за другой. Разыскиваемая бубновая дама оказалась в самом конце колоды, и Вероника вздохнула:

— Ты мне не веришь? Или в гадание вообще?

— Это почему ты так решила? — насмешливо спросила Злата.

— Твоя дама лежала в конце колоды, ты прячешься от правды, не хочешь ее знать.

— А если б я лежала в начале? — пытаясь все еще насмешничать, но уже с некоторой натугой поинтересовалась атаманша.

— Тогда бы ты была готова к гаданию. Оно — не пустой интерес.

— Считай, готова.

Вероника принялась раскладывать вокруг дамы карты.

— Те, что наверху, — голова, — негромко объясняла по ходу дела. — Это то, о чем ты думаешь, Злата. Внизу же то, о чем ты, наоборот, стараешься не думать, кладешь в ноги. Вот эти, по бокам, говорят о том, что ты имеешь… ну, можешь изменить, держишь в руках, короче, под контролем…

— Она Илью из десятого «А» контролирует! — заржал кто-то.

— А ну-ка, тихо! — совсем как Константиновна, прикрикнула заводила. — Рассосались все отсюда!

Одноклассники, недовольно ворча, послушно вернулись в пассажирские отсеки. Мишка собрался задержаться, но его за джемпер дернул за собой Сема Голубев.

Вероника, показывая пальчиком на карты, стала растолковывать значения, боролась за доверие. Но тут надо отметить, увидев нечто странное в раскладе, Ника не сразу смогла сказать всю правду, застеснялась и даже подумала: «Нельзя гадать игральными картами, они обманывают. Этот расклад не может быть про нашу Злату». По картам выходило, что Шелестова просто соткана из страхов, но как это сказать образцовой звездочке девятого «Б»?

А врать нельзя. Так говорила бабушка, предупреждала.

Эх, была не была.

— Злата, ты боишься, — тихонько выговорила Вероника.

— Чего? — откровенно поразилась Шелестова.

— Многого. — «Потерять авторитет, уважение одноклассников, получить двойку», — могла бы сказать Ника. Расклад был просто пронизан страхами, казалось бы, удачливой девчонки. Красивой, умной и самостоятельной. — Но главное, ты боишься, что мама у тебя сопьется. Вот, видишь, мама в голове, а рядом — рюмка.

— Это же туз пиковый. — Облизав губы, одноклассница склонилась над столом. — Вроде бы какой-то удар, неприятность.

— Да, если кончик туза вниз указывает. Но бабушка мне говорила, что если туз направлен кончиком вверх, то он похож на рюмку. Видишь?

Кстати сказать, больше Ника никогда не сталкивалась с таким толкованием пикового туза. Но приняв в далеком детстве расшифровку от чужой бабушки, оставила ее для себя.

Злата просунула руки между коленями, сжала их и дальше слушала, уже не пропуская ни единого слова.

— Но я хочу сказать, — ободряюще продолжила Вероника, — что это только твои страхи. Понимаешь? Твои. Мама с рюмкой над твоей головой, ты об этом постоянно думаешь. Но что на самом деле происходит, мы узнаем позже. Когда я раскину на прошлое, настоящее и будущее.

— А это тогда что? — Злата непонимающе мотнула подбородком на карты.

— То, что с тобой творится: голова, ноги, руки. Я же объясняла. Вначале нужно понять, готовы карты к разговору или нет, взглянуть на реальность, поговорить… если карты выдают чепуху, то и продолжать не надо. Не тот день для гадания, карты обманут в главном — в прогнозе будущего. Тебя ведь это, прежде всего, интересует?