Елена Гордина - Я оставляю выбор за собой [litres]

Когда за ней закрылась дверь, Настя попыталась взять себя в руки. Почему она так болезненно отреагировала на хорошую новость? Ведь не на ее же деньги Ксения покупает элитное жилье, она сама работает, у нее обеспеченные муж и свекор. Тогда почему ей так плохо?

Ответ был очевиден, Настя чувствовала себя неудачницей по всем фронтам, она так глубоко ушла в себя, что даже не заметила, как в палату зашла Ирина Михайловна.

– Я сейчас разговаривала с врачами, – мать начала сразу, без приветствий, – они говорят, что есть очень большой шанс, что все будет хорошо.

Ирина Михайловна села на стул возле кровати дочери:

– И еще я по дороге сюда в церковь зашла и с батюшкой поговорила, он мне сказал, что особенные дети – это божья благодать.

Настя смотрела на мать как на умалишенную.

– Ну и в чем же здесь благодать?

Ирина Михайловна растерялась, к такому вопросу она, видимо, не подготовилась заранее.

– Давай подождем результатов анализа, а там уже решим, что делать дальше.

В ответ Настя лишь промолчала, а что здесь скажешь?

Десять дней тянулись как десять лет, Настя просто с ума сходила от тоски и неизвестности. В палате был телевизор и поэтому, чтобы отвлечься, она смотрела все сериалы подряд. Но так как наше кино, особенно на женских каналах, уже давно отличается откровенной тупостью, сериалы типа «Вечная любовь» или «Коварная секретарша» бесили Настю еще больше.

Пришлось искать какие-то другие каналы, но оказалось, что наше телевидение – это одна большая помойка, которую нормальному человеку смотреть не под силу. Тогда Настя решила читать, отец завез ей электронную книгу и последние дни перед объявлением приговора (результатов анализов) Настя провела за чтением.

Накануне дня икс Настя долго не могла уснуть, а когда наконец задремала под утро, то ей приснился сон: она была в темной комнате, на диване неподвижно лежал младенец. Когда Настя подошла к ребенку поближе, то увидела, что у малыша синие губы и белое лицо. Ребенок был мертв.

Настя вздрогнула всем телом и проснулась, часы на стене показывали без четверти семь утра.

Девушка встала с кровати, пошла в туалет и умылась ледяной водой, ее трясло от ночного кошмара и от холодной воды, стекающей по рукам.

– Настя, – в палату вошла Ирина Михайловна, – ты где?

– Мама, я в туалете! – Настя вышла в комнату.

– Через час у нас встреча с доктором, но до этого я хотела с тобой поговорить.

– Нет, только не разговоры, – Настя покачала головой, – я не могу больше слушать про божий дар, особенных детей и прочую чушь. Если ребенок окажется с патологиями, я сделаю аборт, я уже решила.

– Это на двадцать третьей-то неделе? – возмутилась Ирина Михайловна. – Это уже не аборт, это убийство!

– А ты мне предлагаешь родить глубоко больного ребенка, без почки, без глаза, с… с… огромной головой, – Настя разревелась, – и на всю жизнь стать ее сиделкой? Зачем?

– Доброе утро! – В палату зашла врач, но мать и дочь в пылу ссоры ее даже не заметили. – Настя, если вы о своем ребенке говорили, то не все так плохо. Глаз у нее на месте, голова большая, но без отклонений в развитии головного мозга, а вот почки нет. Но с такой патологией дети живут долго и счастливо и превращаются в не менее счастливых взрослых.

В палате стояла напряженная тишина, Настя и Ирина Михайловна переваривали только что услышанное.

– Значит, девочка без патологий? Наша Сонечка? – первой очнулась Ирина Михайловна.

– Ну все-таки она не такая, как все, – смутилась врач, – но ничего такого страшного, поэтому прерывание беременности мы не инициируем. Настя, возвращайтесь домой и спокойно дохаживайте, об остальном уже поговорим после рождения ребенка. Так, значит, вы ее решили назвать Соней?

– Это они решили, – Настя кивнула на мать, – я еще ничего не решала.

– Ну у вас еще есть время подумать над именем. – Врач распрощалась и пожелала им всего хорошего.

Через час Настю выписали из больницы, а еще спустя сорок минут они уже были дома.

Ксения не могла приехать к родителям в сам Новый год, 30 декабря она с мужем улетала в Прагу, поэтому сестра приехала с подарками к ним сегодня.

– Мама, папа! – Ксюша скинула сиреневую норковую курточку в коридоре. – Это вам подарки от любимой дочки! – Она протянула им две большие коробки, одна была перевязана розовой ленточкой, другая – голубой.

Ирина Михайловна хлопотала возле праздничного стола, она вытерла руки о полотенце и поспешила к дочери:

– О! Как мило! Как здорово ты придумала! – Женщина взяла коробку с розовой ленточкой.

– Володя, иди, здесь и для тебя есть! – Ирина Михайловна позвала мужа, который сидел в кресле и с мрачным видом смотрел телевизор.

Настя понимала, что у отца серьезные проблемы с бизнесом, если судить по обрывкам телефонных разговоров, случайной свидетельницей которых она становилась.

– Сейчас, – неохотно отозвался мужчина и не сдвинулся с места.

Ксения удивленно посмотрела на мать:

– Что с ним?

Ирина Михайловна прошептала одними губами:

– С бизнесом беда.

– Что вы там за моей спиной перемигиваетесь? – Владимир Николаевич все-таки поднялся из кресла. – А Вадим где? Почему ты без него? – Он взял из рук дочери свой подарок.

– У него много работы, а потом он поехал к своим родителям, нас же тридцать первого не будет в стране, – удивленно ответила Ксения, – а он-то тебе зачем?

– У меня проблемы с бизнесом, – ответил Владимир Николаевич, – хотел попросить, чтобы он свел меня со своим отцом.

– Зачем? – Ксения стала мрачнее тучи. – Надеюсь, ты не собираешься у него просить деньги в долг?

– Нет, конечно, – вспыхнул отец, и по его реакции Настя поняла, что именно это он и собирался сделать, – просто хотел попросить совета.

– Давай без советов! – Ксения разозлилась. – Еще не хватало, чтобы мои свекры подумали, что ты их пытаешься развести на бабки! Ты же еще недавно говорил, что дела идут отлично, и вообще ты новую машину купил!

– Хватит о делах! – Ирина Михайловна прекратила этот опасный разговор. – Сегодня только говорим про Новый год, все остальное – потом.

Настя встала с дивана, на котором лежала все это время, и подошла к сестре.

– Привет, милая! – Она поцеловала Ксюшу в щеку.

– А это тебе, – она протянула Насте коробочку, – держи!

На Настином подарке ленточки не было, она открыла коробочку, внутри на бархатной подушке лежали очень красивые серьги с бриллиантом.

– Какой щедрый подарок! – расстроилась Настя. – Но я, к сожалению, не могу тебе ничего подарить в ответ.

– Я все понимаю, – улыбнулась Ксения, – пока родители примеряют обновки, я им крутые куртки подарила, пошли к тебе в комнату, посекретничаем.