Инна Бачинская - Женщина в голубом [litres]

Она сидела понурившись. Перестала плакать, сложила руки на коленях, говорила монотонным осевшим голосом.

Монаху казалось, что из нее, как из шарика, выходит воздух. И она не остановится, пока не выскажется. И тогда шарик станет пустым.

– Однажды он предложил мне разыграть его приятеля Речицкого. Я не была с ним знакома, мне его показал кто-то из девчонок и сказал, что он бабник номер один в городе. Пообещал деньги, причем приличные. Две тысячи долларов. Он вообще любил шутить. Когда я узнала, в чем заключалась шутка, я наотрез отказалась. Это было ужасно! Но он сказал, что я дурочка, что они с Речицким любят прикалываться еще с детства, что он представляет себе физиономию приятеля… и так дальше. В итоге я согласилась. Он рассказал, где можно встретить Речицкого, как познакомиться, каких он любит женщин…

А потом мы пошли ко мне. Я насыпала Речицкому в вино какой-то порошок, он уснул. Под утро я вылила на кровать и на себя красную краску, которую дал Яник, поставила мобильник на шесть и легла. Речицкий проснулся после восьмого сигнала. Я лежала с закрытыми глазами, слышала, как он бегает по спальне, видимо, одевается. Больше всего я боялась, что он станет присматриваться ко мне, пощупает пульс, поймет, что это не кровь… Там был полумрак, гардины были задернуты. К счастью, он не стал присматриваться, он просто удрал! Хлопнула дверь спальни, и сразу же входная. Я перевела дух. Вскочила и побежала к окну. Я увидела, как он почти бежит со двора, и набрала Реброва. Он сказал, чтобы я все убрала, он скоро приедет. Он приехал, обыскал спальню, убрал камеру и сказал, что мне нужно уехать на пару месяцев, потому что по закону подлости я завтра же столкнусь с Речицким на улице, и лучше не рисковать. Отдал деньги. Когда он сказал, что лучше не рисковать, мне стало страшно, я поняла, что это была не шутка. Зачем ему нужно было разыгрывать все это, я старалась не думать. На другой день я уехала. Сбежала, прекрасно понимая, что сюда я больше не вернусь, и больше не хочу видеть ни Реброва, ни его приятеля. Ребров стал внушать мне страх…

Я уехала к тетке в Зареченск, стала работать секретаршей в филиале компании Кирилла. Там мы с ним познакомились и стали встречаться. Мне страшно завидовали, пошли сплетни, и я сказала ему, что нам нужно расстаться. Кирилл тут же сделал мне предложение. В феврале он сказал мне, что собирается купить завод в… Когда он назвал город, мне стало дурно…

Лара замолчала. Молчал и Монах. Примерно так он и представлял себе то, что произошло.

– Что было дальше? – спросил он наконец. – Мне кажется, это не все. Ребров вас узнал, не мог не узнать. Что он предпринял?

Лара молчала, глядя в стол, и Монах спросил:

– Он хотел увидеться с вами?

– Да… – уронила она. – Он звонил несколько раз и говорил всякую ерунду, не называя себя, издевался, пугал…

– Что было дальше?

– Он потребовал, чтобы я пришла к нему в час ночи… Спросил: «Адрес помнишь? Ключ все еще у тебя?» И засмеялся. В час ночи! Он знал, что Кирилл в отъезде. Весь день меня трясло, а вечером я стала собираться… как на казнь. Перебрала платья, бросала одно за другим, мне хотелось выглядеть как можно хуже, чтобы он увидел, что я уже не та молоденькая девчонка, и отстал. Надела парик, как будто спряталась. Я думала, что ему нужно… – она запнулась. – По старой памяти, понимаете? Он видел, что я его боюсь, ему доставляло удовольствие мучить меня, он издевался… Я поняла, что пропала. Он не отпустит меня…

– Почему вы хранили его ключ?

– Не знаю. Я ведь любила его. Как память, наверное… Он знал об этом! Догадался. Он видел меня насквозь…

Она снова замолчала и закрыла лицо руками.

«Как все просто, – подумал, Монах. – Как все просто… Привет из прошлого. Но как она могла одна? Или был еще кто-то?»

– Было почти час ночи, когда я отперла дверь. Всюду горел свет. Я позвала его, мне никто не ответил. В квартире было очень тихо. Я заглянула в гостиную, там никого не было. А потом в ванной я увидела Яника, он лежал в ванне, полной крови, а с его руки кровь стекала на пол… Я закричала и бросилась в прихожую… зацепилась за коврик, упала… Не знаю, сколько я там лежала… Очнулась, поднялась… ноги меня не держали, и выскочила вон. Летела вниз по ступенькам, и мне казалось, что меня кто-то догоняет и сейчас схватит или столкнет. Только на улице я поняла, что я одна, что никого нет. Я заметила кровь на руке, оказалось, я сорвала ноготь… видимо, когда упала. Только тогда я почувствовала боль. Город был пуст… Я пошла домой. Заперлась на все замки, задернула шторы, полчаса стояла под горячим душем…

Они молчали, не глядя друг на друга.

– Вы мне верите? – спросила Лара.

– В квартире еще кто-то был? – ответил вопросом на вопрос Монах. – Вспомните, может, какой-то звук? Движение, шорох…

Она помотала головой.

– Запах? Вы помните запах лосьона Реброва?

И снова она помотала головой.

– Чем пахло у него в квартире?

Она пожала плечами:

– Ничем. Не знаю… В ванной чем-то вроде шампуня… как всегда.

– Почему вы пошли в ванную?

Она смотрела непонимающе.

– Вы заглянули в гостиную, там никого не было. Вы позвали Реброва, он не ответил, и вы пошли его искать, так? Почему вы не подождали его в гостиной?

Лара задумалась.

– Не знаю…

– Куда же вы направились? Не в ванную же, правда?

– В кухню… А ванная была по дороге, дверь была открыта, и я увидела… там горел свет…

– И вы бросились бежать, споткнулись и упали…

– Да! Сорвала ноготь… до крови. На указательном пальце…

– Поэтому обстригли ногти? Я помню, на вернисаже у вас были длинные ногти.

Она кивнула, насторожено глядя на него, ей было непонятно, чего он добивается, она ведь все сказала!

– Вы считаете, я должна была все рассказать в полиции? Я не могла… Господи, неужели вы не понимаете? Когда Кирилл сказал, что это, скорее всего, самоубийство, у меня отлегло от сердца: значит, не будут искать, значит, не выйдут на меня…

– Лара, вы боитесь меня? – внезапно спросил Монах.

– Не боюсь. – Она подняла на него глаза, но уверенности в голосе не было.

– Вы мне верите?

Она напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что ему нужно. Кивнула…

– Лара, сейчас мы проведем маленький сеанс гипноза, – Монах взял ее безвольную руку. – Это не страшно. Вы на пару минут уснете, а я задам вам несколько вопросов, согласны?

– Зачем? – Она испугалась, вид стал еще более затравленным.

– Человек зачастую не помнит, что видел, потому что включились защитные механизмы. Я расторможу ваше подсознание и вытащу то, о чем вы забыли. Не нужно бояться, это не больно. – Он пошутил, но она его шутки не приняла, смотрела тревожно.

– Вы расскажете про меня? – спросила она. – Вы думаете, это я его? И забыла?