Анна Майерс - Противостояние

– Это какая-то ошибка я улетаю….

– Вы никуда не летите. Пройдемте с нами.

Меня привезли в управление.

– Я не буду разговаривать без своего адвоката.

– Вам есть что скрывать?

– Нет.

– Тогда почему вы не хотите разговаривать?

– Не хочу, чтобы из-за моего незнания юридических вопросов, вы что-нибудь на меня повесили.

– Вы управляете компанией, но не разбираетесь в юридических вопросах?

– Я больше ничего не скажу.

Мой юрист появился только через три часа. Они специально устроили эту задержку, чтобы я понервничал? После трехчасового допроса мне были предъявлены официальные обвинения, все счета были арестованы. ФБР изъяли у меня документы по счетам на Кипре, кроме того, к ним каким-то образом попали документы по оффшорным счетам в Доминикане, те самые, которые были в машине, о существовании которых знала только Карен, и которые еще два дня назад лежали в сейфе в моей квартире. Эта дрянь за все ответит. Адвокат добился, чтобы меня выпустили под залог.

Я вернулся в квартиру, сейф, спрятанный в платяном шкафу, не взламывали, его открыл тот, кто знал пароль, документов в нем естественно не было. Карен вышла из ванной и уставилась на меня:

– Ты должен был улететь?

– Где документы?

– Какие документы? – она как всегда изображала непонимание.

– Ты их взяла.

– Я ничего не брала.

– Ты единственная знала об этих счетах, знала, что я собирался снять деньги, чтобы вернуть долг Гамильтону.

– Дэвид, успокойся. Что случилось?

– Случилось? – я толкнул ее так, что она отлетела к стене. – Федералы арестовали счета. Два дня назад документы находились в сейфе, ты единственная была в квартире. На меня заведено дело. Решила заключить с ними сделку и слить меня? – я схватил ее за горло.

– Дэвид отпусти, больно, если бы я это сделала, уже давно сбежала.

– Значит, задумала что-то еще. Ты всегда оставалась. Трюк с машиной тоже был подстроен, чтобы попасть в квартиру? Говори, кто тебя нанял, пока мое терпение не лопнуло.

– Я отдала ноутбук и пароли, но к документам не имею отношения, проверь своих людей. Пусти мне больно.

– Думаешь, я в это поверю? Ты слишком часто была «ни при чем». Я жалею, что тогда в доке остановил Майлза, нужно было отдать тебя парням, а потом утопить в заливе.

Карен попыталась вырваться, но добилась лишь того, что с нее слетело полотенце.

– Что помешает мне сделать это сейчас? – я схватил ее за раненную руку и ударил по лицу.

– Ааа…хватит, – закричала она. – Дэвид, опомнись, хватит, давай спокойно поговорим.

– Говори, кто за всем стоит, или пущу тебя по рукам.

– Питер, – Карен кричала от боли, но я не испытывал ни жалости, ни сострадания, все человеческие чувства отключились в один миг. Эта женщина меня предала, вонзила нож в сердце, и сейчас я хотел только одного, чтобы она испытывала такую же боль, как и я.

Сознание постепенно возвращалось. В голове жутко гудело, в висках стучала кровь. Что произошло? Я лежу на полу абсолютно голая, руки связаны поясом от халата. Попытка встать вызвала сильную боль во всем теле. Освободив запястья, с трудом поднявшись и держась за стену, я пошла в душ. Взглянув в зеркало, пришла в ужас – все тело в синяках, на губах запекшаяся кровь. Я открыла кран, струи воды, соприкасаясь с воспаленной кожей, причиняли боль, в голове всплывали жуткие картинки. Дэвид хватает меня за волосы, ставит на колени, бьет по лицу, обращается со мной как с уличной девкой. Грубо. Жестко. Больно. Тошнота подступала к горлу. Еще несколько дней назад, мы признавались друг другу в своих чувствах, занимались любовью, а сейчас он избил, унизил, растоптал меня. Боль, дикая, нестерпимая боль, душа разбивается на мелкие осколки, которые ранят изнутри как стекло, с каждой секундой впиваясь все сильнее и заставляя раны кровоточить. Я упала на колени, захлебываясь в рыданиях. Проходило время, вода постепенно смывала эту «грязь», а всхлипывания стали стихать. Именно тогда, в тот момент я почувствовала силу, которую не испытывала прежде: «Никто, никогда не сможет меня сломать». Я выключила воду, накинула халат и подошла к зеркалу.

С детства я росла слабым закомплексованным ребенком, но когда меня обижали, внутри просыпалась сила, позволявшая дать отпор любому, но у этой замечательной черты моего характера был один побочный эффект. Чем чаще и сильнее я давала отпор, тем больше превращалась в такую же, как мои враги. Потребность защищаться все больше перерастала в потребность уничтожать, и тогда я дала себе слово, держать эту часть своей личности под контролем. Срыв был только раз, там, в пляжном домике, когда Дэвид стал ко мне приставать. Остановить себя сейчас оказалось намного труднее.

Пока я была обычной влюбленной девушкой, мне с трудом удавалось сопоставить факты. Теперь мозг работал с огромной скоростью, за секунды, прокручивая в голове, события последних дней, и собирая из них пазл. Кто-то воплощал в жизнь мой план. Я вышла в гардеробную, натянула джинсы, чтобы скрыть синяки надела черную водолазку Хелен, найденную в шкафу, достала из тайника пистолет и отправилась в кабинет Дэвида, собирать недостающие фрагменты мозаики. Дверь была приоткрыта, он сидел за компьютером. Я прислонилась к дверному косяку:

– Поговорим?

Дэвид оторвался от экрана, его взгляд был прикован к пистолету в моей руке.

– Руки на стол и не дергайся, если не хочешь, чтобы я отстрелила тебе яйца, – я прошла в кабинет и села в кресло напротив.

– Карен, успокойся, – он пытался сообразить, что еще сказать.

– Я спокойна, – я закинула ногу на ногу и развалилась в кресле.

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – Дэвид пытался оценить обстановку.

– Все, с того момента, как ты вышел из машины в Денвере.

Рассказ Дэвида не прибавил к сложившейся у меня картинке ничего нового. Придется искать недостающие фрагменты самой. Для начала нужно выяснить, у кого детектив раздобыл запись.

– Дэвид, сотовый, – он протянул телефон.

Я позвонила детективу, но тот уже две недели отдыхал с семьей на Мальдивах и понятия не имел о диктофоне.

– Твои люди пробивали номера из моего телефона. Что они нашли?

– Ничего, им не удалось определить, откуда был совершен звонок.

– Не сомневаюсь, – говорю со злостью. – Человек, приславший запись знает, кто я. Значит, он должен знать, кто убил мою семью или он и есть убийца. Скорее всего, по его приказу перерезали тормоза в моей машине, думаю оффшоры тоже его рук дело. Кто-то ведет с нами игру.

– Ты сказала это Питер.

– Питер первый кто пришел на ум, но он бандит и привык действовать по-другому. Такая схема не для него, слишком сложно. Кто еще мог попытаться захватить компанию?