Виктор Татаринов - Без права на ошибку

— Лично? — не удержался от вопроса Студент. Удалой отрицательно покачал головой. — Значит, через Ростовского?

— Отнюдь. Через меня, молодой человек, через вашего покорного слугу. Однако и с Ростовским нельзя порывать или игнорировать его, он нужный нам человек…

— Значит, в ближайшем будущем встреча с хозяином не предстоит?

— Терпение, дружочек, терпение. Прежде всего надо войти в роль, вжиться в духовенство, а уж потом, когда появятся результаты, хозяин сам захочет встретиться с тобой. И еще я должен предупредить тебя вот о чем: некоторые служители культа поддерживают большевиков. Таких нам тоже надо всех поименно знать. Пригодится… Вот сколько важных поворотов у твоей миссии, святой отец. Не всякому она по плечу… Однако «убирать» тебе до поры до времени никого не придется, а потому кошмары больше сниться не должны. Предстоит тихая жизнь, сытная и небесприятная. С богом, святой отец. Хозяин возлагает на тебя большие надежды. — Удалой встал, давая понять, что разговор окончен.

По дороге к расстриге Студента неотступно мучил вопрос: каким образом и кто успел сообщить Удалому о ночном случае? Чем больше он вдумывался, тем яснее созревал общий логический вывод: Удалой — матерый конспиратор. Он поддерживает связь не только с Ростовским, надо полагать, если не со всеми, то со многими звеньями большой организации, руководимой хозяином — осторожным, опытным и очень неглупым человеком. Удалой в этой организации стоит на голову выше Ростовского и выполняет роль доверенного лица хозяина. И еще, Ростовский не имеет личного контакта с хозяином, а всего лишь поддерживает одностороннюю связь по цепочке — через Удалого. Как бы то ни было, ясно одно: настоящие трудности у Студента только еще начинаются…

…На очередной оперативке Горбунов сообщил:

— Только что получено донесение командира дивизиона войск ВЧК — в лесных окрестностях Урома задержано около ста вооруженных бандитов, которые напали на станции Уром на караул ссыпного пункта и на подводах увезли тысячу пудов ржи и муки, которые были предназначены для голодающих в Поволжье и Прикамье. Зерно и мука возвращены на склады.

Председателя слушали, как всегда, внимательно, стараясь не упустить ни одной подробности. Оказалось, что ограбление было тщательно подготовлено колчаковским офицером Кривоноговым. Это по его указанию преднамеренно нарушили связь со станцией Агрыз, сожгли железнодорожный мост, а в деревне Сотая бандиты напали на продовольственный отряд. Горбунов говорил и вглядывался в усталые лица молодых чекистов. Они давно переведены на казарменное положение и не отдыхают по нескольку суток, каждый работает за троих. Но людей все равно остро не хватает.

— Кроме того, товарищи, — продолжал председатель, — мы по-прежнему должны не ослаблять заботу о голодающих детях.

Об этом напоминало и письмо из ВЧК. В нем говорилось, что три года борьбы с внешними врагами — интервентами — не дали возможность обеспечить детей всем необходимым, окружить должной заботой. На местах, да и в столице приходилось сплошь и рядом перепоручать заботу о детях не только проверенным людям, но и случайным, а то и притаившимся врагам Советской власти. Они обкрадывали и материально и морально, использовали порученные должности в преступных целях.

— Некоторую помощь Поволжью и Прикамью начала оказывать Американская рабочая организация, — отметил Горбунов как положительный факт в текущем моменте. — Сейчас эта организация находится у наших близких соседей — в Татарии и Башкирии. Она обеспечила разовое питание детей через столовые, где выдается тарелка супа и восемьдесят пять граммов хлеба ежедневно. Кроме того, подросткам с четырнадцати лет выдают в день по одному фунту кукурузы, налажена также медицинская помощь.

У нас уже находится представитель этого общества американских рабочих. Он изучает обстановку. Но время, товарищи, не ждет. Я думаю, мы должны прежде всего сами подать пример помощи голодающим, а рабочий класс и крестьянство нас поддержат. Предлагаю взять под шефство пятьдесят детей и отчислять от своего пайка не менее четверти. Как, не возражаете?

— Поддерживаем!

— Предлагаю обратиться с призывом к рабочим завода, — вступил в разговор секретарь партийной ячейки Николай Осипович Ухов.

— С таким обращением надо выступить в газете, — предложил секретарь комсомольской ячейки Иван Зайцев. — И еще…

Зайцев не успел договорить. Раздался телефонный звонок. Горбунов снял трубку…

Закончив разговор по телефону, Александр Иванович сообщил собравшимся:

— Этой ночью совершено дерзкое нападение на хлебный эшелон на перегоне Агрыз–Уром. Эшелон следовал из Сибири. Похищено и уничтожено около двух тысяч пудов зерна. Расследование и розыск должно вести Агрызское отделение транспортной ЧК. Но их там, сами знаете, сколько. Они просят нас помочь. Наша задача, товарищи…

Снова раздался телефонный звонок. Междугородный. Звонили из ВЧК. Горбунов после недолгого разговора опустил трубку на аппарат:

— Товарищи… Мы получили боевое задание помочь агрызцам. Нас наделили особыми полномочиями, приказали действовать по законам военного времени и похищенный хлеб вернуть любой ценой.

— Седлать коней? — спросил Ухов, догадавшись о намерении председателя.

— Да, немедленно! — Горбунов потянулся к телефону, чтобы доложить о разговоре с Москвой в обком РКП(б). — Со мной поедете вы и возьмите еще двух бойцов. А дежурный пусть свяжется с командиром дивизиона: надо переключить часть группы на розыск грабителей эшелона. Действовать в контакте с агрызцами. Дежурный, как только свяжется со станцией Агрыз, пусть зайдет ко мне.

…Когда через некоторое время в кабинет вошел дежурный, Горбунов сказал:

— Всем, кто не имеет персональных заданий, ждать указаний дополнительно, а вы, — обратился он к дежурному, — передайте начальнику станции просьбу выделить мне паровоз и теплушку.

Тут Горбунов вспомнил, что комсомольский секретарь так и не договорил что-то:

— Да, товарищ Зайцев, о чем ты там хотел сказать?

— Я, товарищ председатель, считаю, что надо обратиться через обком к комсомолу о призыве в ЧК. Уверен, комсомольцы откликнутся и пополнят наши ряды.

— А ведь это дело. Молодец! Займешься сам.

…Через четверть часа Горбунов во всю гнал своего любимца каурого жеребца к станции. От него старался не отставать и Ухов с бойцами дивизиона. На станции они спешились. Горбунов вместе со всеми направился к перрону, где их уже ждал невысокого роста с худощавым утомленным лицом начальник станции Ижевск. На первом пути, напротив небольшого деревянного, обшитого тесом здания, тяжело пыхтел и пускал клубы пара и дыма паровоз с прицепленным вагончиком.