Ирина Лобусова - Кумите

Она хранила зловещее молчание. Все происходившее казалось ей невыносимой фальшью. Она прекрасно знала, что он никогда ни о чем не забывает.

— Я обещал этим людям на сегодня незабываемое развлечение. Для тебя все это будет, разумеется, не бесплатно. Ты прекрасная актриса. И вот я подумал, раз ты выступаешь в стриптизе, я могу предложить тебе кое-что…

— Перетрахаться со всеми этими дебилами?

— Нет. Только с одним. У меня есть хобби. Я обожаю снимать любительские порнофильмы. Так, ничего серьезного, только для себя. Иногда я прошу кого-нибудь из друзей даже снять на пленку меня. Иногда ставлю камеру и сам себя снимаю. Так вот, сегодня я хочу снять на кассету хороший секс, чтобы показывать знакомым. Ну, кое-что особенное… Изнасилование. Или секс с пистолетом, ножом, наручниками… Ну, ты понимаешь. Я уже нанял режиссера, который это снимет, и пригласил на съемку несколько своих друзей. Режиссер привел с собой Аслана — на роль главного героя. Скажу честно: задумывая этот фильм, я в первую очередь думал о тебе. Ты профессиональная актриса, танцуешь в стриптизе. И ты сможешь сделать многое из того, что откажется сделать другая девушка. Ты ни о чем таком не думай — эта запись только для собственного употребления. Нигде она не появится, ни в продаже, ни в Интернете, я тебе гарантирую. Я заплачу тебе тысячу долларов. А насчет того, что ты никогда не снималась в таких фильмах, так не волнуйся. Режиссер скажет все, что тебе нужно делать, а Аслан парень опытный. Я на кассетах его уже видел. Так что, не будешь портить нам удовольствие? А то получится очень неудобно перед моими друзьями. Они ведь специально приехали, чтобы наблюдать процесс съемок. Хотели все видеть вживую… Что обо мне подумают? И потом — разве тебе не все равно?

Масловский говорил что-то еще — под конец его речи Ри уже не разбирала слов. Но уже в самом начале она почувствовала, что на ее глаза наворачиваются самые настоящие слезы, о существовании которых она давным-давно забыла. Она влюблялась так редко, это было во второй раз в ее жизни… А он… Он совершенно не считает ее человеком. Он так запросто может растоптать то, что еще было остатками ее человеческого достоинства. Для него она — не человек. О какой там любви может идти речь… Ри, сжавшись, сказала хрипло:

— Я не дешевка из порнофильма. Я не сделаю этого. Никогда.

Масловского это, похоже, не удивило.

— Я так и знал, что с тобой могут быть сложности, — произнес он. — Хорошо, давай подумаем. Итак, ты отказываешься. Прекрасно. Сейчас ты выходишь из этого дома, едешь к себе. Очень хорошо, — повторил он. — Но завтра утром я позвоню своему другу, владельцу клуба, в котором ты выступаешь, и попрошу его навсегда о тебе забыть. И он забудет. Можешь в этом не сомневаться. — Голос его стал каким-то приторно-сладким, но в этом и заключалась опасность. Ри это понимала. — Заодно я позвоню еще своим приятелям, владельцам других клубов. И очень скоро в этом городе не останется ни одного клуба или ресторана, способного взять тебя на работу. Останется устройство в театр на копейки. Но не забывай, что и в театр тебя не возьмут — тебе уже 25. То же самое касается и проституции — в массажной фирме, ресторане или на улице. У меня есть связи везде. Я шепну пару слов, кому надо, и даже путь на панель будет для тебя закрыт. Ты попробуешь единственное, что я для тебя оставлю: выйти на трассу и стать самой дешевой уличной шлюхой. А ты знаешь, что такое останавливать машины? Ты сразу же станешь наркоманкой, ведь все, кто работает на улице, колются, иначе там не выжить… Ну что, болезни, унижения, нищета и близкая смерть от руки какого-нибудь ублюдка… Ты не будешь знать каждый вечер, вернешься ли домой… А в довершение ко всему я отберу у тебя квартиру — ведь это я за нее заплатил, — тут он улыбнулся. — И ты пойдешь жить в подвал или в конуру гораздо худшую, чем общежитие. Вот что с тобой будет, если ты сейчас откажешься сниматься и уедешь домой. — Он помолчал. — Ну а теперь давай рассмотрим другой вариант: ты соглашаешься на мое предложение. Во-первых, ты сразу получаешь деньги. Во-вторых, эти съемки только на один раз. После этого ты по-прежнему останешься моей подругой. Решать тебе, — он продолжал стоять и смотреть на Ри абсолютно честными глазами. А потом достал деньги — веер новеньких, свежих купюр. Ри не могла оторвать от них своего взгляда. Этот веер парализовывал ее волю, буквально завораживал, и она уже ничего не могла соображать. Но краем оставшегося сознания прекрасно понимала, что у нее нет выхода. И тогда, она сама не поняла почему, крупные слезы закапали из ее глаз, потекли по щекам, все вокруг заволокло туманом. И тут над собой она услышала какой-то довольно ласковый голос:

— Не плачь. Ведь не произошло ничего страшного. Ты все придумываешь. Ты актриса, и твоя жизнь — играть для других. Ты должна справиться со своей ролью…

На ее плечи легли руки, обняли ее. Она обмякла… И кто-то вложил в ее ладони новенькие, хрустящие купюры… Все было как в тумане. Только деньги были настоящими…

Он не обманул. Впрочем, он практически никогда ее не обманывал. После тех съемок у Масловского появилась навязчивая идея: снимать их секс на пленку. С тех пор они занимались любовью только тогда, когда прямо на постель был нацелен включенный глазок видеокамеры. Ри не знала, как это назвать. Разумеется, все это по-прежнему казалось ей отвратительным, но очень скоро она начала получать даже какое-то извращенное, болезненное удовлетворение от этих странных занятий любовью.

Когда, наскоро переодевшись, Юрий вбежал в зал, Али спокойно сидел на мате, скрестив ноги, и читал какую-то книжку.

— Привет, извини, что я опоздал, — выдохнув, произнес Сергеев.

— Ничего, — Али широко улыбнулся, — не страшно. Дал мне возможность немного почитать.

— Что ты читаешь?

— Детектив.

Он в один прыжок вскочил с мата и выпрямился во весь рост. В его теле было что-то от кота или от черной пантеры.

— Начинай разминаться. Бег, — произнес коротко.

Юрий побежал. Наблюдая за его движениями, Али начал говорить:

— Сегодня наша тренировка тебе запомнится. Я покажу тебе то, что не показывал никто никогда. Видишь, я даже создал соответствующую обстановку.

И действительно, Юрий только обратил внимание, что в зале царил полумрак. Горели лишь два тусклых светильника на противоположных стенках. Маты были убраны из центра зала — Али перетащил их в угол, где просто швырнул один на другой. Возле одной из стен стоял большой металлический чан, доверху заполненный дорожным гравием. Этого чана с его странным содержимым Юрий никогда здесь прежде не видел. Возле него стояли пустые бутылки, все они почему-то были закрыты пробками. Часть бутылок была из-под уксуса, часть — из-под вина. Двигаясь во время разминки, Юрий поневоле постоянно бросал взгляд на них. На этот раз Али закончил разминку быстро и он почти не давал указаний.