Ирина Лобусова - Кумите

Некоторое время они молчали, и с удивлением Сергеев отметил, что босс даже выключил радио. Это было странно — все знали, что когда хозяин подъезжает к воротам, все вокруг оглушают звуки какой-нибудь бравурной музыки, вырывающиеся с сокрушительной силой на волю из машины. В этот же раз в салоне было непривычно тихо.

— Бежишь?

— Что? — не понял Сергеев.

— От них бежишь? Или еще от кого-то?

Юрий промолчал — просто не знал, что ответить. Рассказ о том, что его только что пытались убить, выглядел бы странно да и перепугал бы Масловского. Потом до него дошло, что молчать невежливо, поэтому он сказал:

— Не знаю. Я не задумывался об этом.

— Почему ты не в ночном клубе в «Аркадии» вместе со всеми?

— Как-то не хочется. Настроение не то. Я устал.

— Я знаю. Дело не в этом.

— А в чем?

— В том, что ты бежишь.

— Я ни от кого не бегу! — вспыхнул Сергеев. — У меня просто плохое настроение, и мне никуда не хочется идти. Если можете — подвезите меня домой. Если нет — я лучше выйду.

— Успокойся, — хмыкнул Масловский. — Я отвезу тебя домой. Я решил с тобой поговорить не для того, чтобы заставить идти на вечеринку.

— А для чего?

— Чтобы сказать, что ты молодец! И если бы ты просто уложил его на ковер — это не было бы таким зрелищем.

— Зрелищем?! — взорвался Юрий. — Зрелищем?! Да я чуть не убил парня, а для вас это зрелище?!

— Успокойся! Слушай, что с тобой происходит? Все нормально, это бой. К тому же ты никого не убил. А если с этим парнем что-то произошло, то исключительно по его вине. Он не был готов.

Масловский сделал паузу — он явно хотел, чтобы до Юрия дошли его слова. Но Сергеев молчал — ему было наплевать на любое из всех слов, произнесенных Масловским. Однако пауза затянулась, переход оказался резким и неожиданным:

— Ты говорил с тренером?

— Говорил, — он хотел сдержаться, но не смог, и вырвавшийся вздох прозвучал как-то по-детски.

— Что он сказал?

— Ну, все то же. Несколько замечаний по ходу боя, чисто технических, ничего интересного. Не те приемы, не та скорость, не тот ритм, кое-что про осязание противника — в общем, то, что должен говорить тренер.

— Не увиливай! — вспыхнул Масловский. — Ты красиво говоришь, но ты врешь. А я хочу знать правду — дословно и точно, все то, что он тебе сказал.

— Откуда вы знаете, что было еще что-то и поэтому мои слова — неправда?

— Потому, что через некоторое время он явился ко мне. И знаешь, чего он хотел? Дисквалифицировать тебя.

Сергеев вспыхнул:

— Чего вдруг?! Я провел поединок по всем существующим правилам боя! Я не нарушил ни одного правила!

— Он сказал, что ты намеренно хотел его убить.

— Бред! Сплошной бред! Если б я не сделал то, что сделал в конце, я бы никогда не выиграл! А если этот парень дохлый, как курица, не надо было соваться на ринг! Кроме того, я его, можно сказать, и не знал! Так, пару раз встречались на тренировках, мельком…

— Я ответил ему то же самое. И еще сказал, чтобы больше он не смел ко мне с таким приходить. И все же, хоть я и считаю это все ерундой, я специально тебя догнал.

— Зачем?

— Мне хочется, чтобы ты не мучил себя угрызениями совести. Ты поступил правильно. Я знаю, что нужно сделать чисто технически. У тебя будет другой тренер…

— Нет.

— Ты послушай. Я заменю тренера, и ты будешь тренироваться под более опытным и профессиональным руководством. Как бы там ни было, он не имел права говорить тебе то, что сказал. Но я не хочу, чтобы после всего этого в твоей душе остался неприятный осадок. Чтобы ты упрекал себя за то, в чем не виноват. Ты спортсмен, чемпион, а не убийца.

— Почему вы все это мне говорите?! — не сдержавшись, спросил в лоб Сергеев.

— Ты знал Витю Качалова? — повернулся к нему Масловский.

— Конечно. Кто ж его не знал! В прошлом году мы даже вместе ходили на тренировки.

— Сегодня его убили. В пьяной драке дали бутылкой по голове. С ним случилось почти то же, что и с тобой: в прошлом году на соревнованиях кубка он случайно убил парня, с которым вел бой.

— Я знаю про это, — голос Юрия дрогнул.

— Но ты не знаешь, что было потом, — усмехнулся Масловский. — А потом он стал пить, перестал тренироваться. И больше никогда не выигрывал. Я собирался его выгнать. А сегодня ночью, вернее уже утром, около 5 часов утра, он, как обычно, пьянствовал в каком-то баре на поселке Котовского. Там возникла пьяная драка. На него напали трое. Избили, а потом кто-то ударил бутылкой по голове. Он умер мгновенно, не приходя в сознание. Завтра меня вызывают к следователю давать показания. Это пустая формальность, и, конечно же, я поеду. Завтра. Но сегодня я специально подождал тебя, чтобы все это рассказать. Я не хочу, чтобы с тобой произошло подобное. Не хочу, чтобы, перестав верить, ты поставил на себе крест и перестал побеждать.

— Вы зря беспокоитесь. Со мной никогда такого не будет, — твердо произнес Юрий.

Масловский промолчал. А мир Сергеева вдруг словно начал вращаться в другую сторону. Он прекрасно знал Качалова таким, каким он был. С ним вряд ли могло произойти что-то подобное. В голове не укладывалось — пьяная драка… случайная ссора…

— Да, насчет того парня можешь не беспокоиться, — вдруг сказал Масловский.

— Вы о чем?

— На него ставили из одной группировки. Их главный даже хотел взять его себе в охрану, а потом передумал и решил сделать из него чемпиона. Но, как ты понимаешь, не вышло. Все ошибаются. И они тоже. С ними я сам договорюсь. Так что ты зря не беспокойся. Кое-кто из них был сегодня в зале, они все своими глазами видели. Завтра начнешь тренироваться у другого тренера и всем покажешь настоящий класс.

Они подъехали к дому Юрия. Пожелав ему спокойной ночи, босс на сверкающем серебряном джипе укатил прочь. На ту вечеринку, которая где-то устраивалась. Несколько минут Сергеев стоял перед домом как потерянный, все не решаясь в него войти. Наконец решившись, быстро пошел к подъезду. Дом был темный. Только далеко, в глубине улиц, словно отторгая его, ярко загорались слепящие ночные огни.

Первое, что осознал, проснувшись, Юрий: Качалов мертв.

Он вспомнил истерический вопль, вырвавшийся из-под закрытой двери в коридор:

— Да пошел ты, старый козел!

Потом раздался звук удара. Он влетел в раздевалку, не чувствуя под собой ног, и сразу же увидел все последствия гнева Качалова. В последнее время тот постоянно находился в состоянии нервного срыва, и следствием этого были страшные следы разрушения по всему помещению спорткомплекса.

Ближний к правому углу металлический шкаф был буквально выворочен из стены и практически расколот надвое. Посредине виднелась вмятина от удара кулаком. Сжав руки в боевой стойке, Качалов стоял напротив несчастного шкафа. Он был в кожаных перчатках, и правая была порвана, видимо, ею он бил в шкаф. Не зная, что делать дальше, запыхавшись, Сергеев застыл на пороге. Это было чудовищное и невероятное зрелище — ведь человек не может расколоть металл, пусть это даже чемпион с невероятной силой тренированных кулаков! Но факт оставался фактом: Качалов пробил металлический шкаф одним ударом.